Макс Фрай - Новая Дикая Охота. Рассказы для живых [сборник litres]

Но в этот момент из-за пазухи ангела смерти раздался явно осуждающий мяв. Коты, конечно, не говорят человеческим голосом, но у этого получилось предельно понятно: сдурели совсем со своими телячьими нежностями, раздавите же меня!

Это было так неожиданно и нелепо, настолько не сочеталось с прикосновением невозможного далёкого мира и яростным напряжением света, раздиравшего её изнутри, что Ася расхохоталась. И незнакомец тоже. Сквозь смех он сказал коту:

– Я бегемот. Пожалуйста, извини.

– Багамут! – добавила Ася. – Столь громаден и ослепителен, что глазам человеческим не под силу его лицезреть [6] Она цитирует Борхеса, «Книгу вымышленных существ», главу «Багамут». .

– Ну, так, – возразил бегемот-багамут. – Умеренно ослепителен. И не громаден, как видишь. Совсем.

Они ещё долго смеялись, стоя в обнимку в темноте на мосту. И река так журчала, словно тоже хихикала. И кот захотел посмотреть, что там у них за веселье творится, высунул из-за пазухи рыжее ухо, зелёный глаз и длинный серебряный ус.

– Значит так, – сказал наконец незнакомец, всё ещё досмеиваясь. – Я придумал, как устроить твои дела. Ты в карты играешь?

– Играла когда-то, очень давно, чуть ли не в школе, – удивлённо ответила Ася. – Ещё иногда пасьянсы в интернете раскладывала. А что?

– Если я ничего не путаю, в какой-то игре есть правило, что самая старшая карта – джокер. Бьёт что угодно, включая козырный туз. И в жизни примерно так же устроено. Только «джокер» – не карта, а невозможный поступок. Лично для тебя невозможный. Не обязательно трудный или опасный. Можно просто абсурдный. Такой, которого от себя уж точно не ждёшь. Иногда этот джокер бьёт не только тузы, но и заключённые в помрачении договоры. Не дожидаясь решений суда.

Голос ещё звучал, а его уже не было. Ася осталась одна. Только по мосту пробежал рыжий кот и шмыгнул в прибрежные заросли. Ася зажмурилась и вздохнула – медленно, с наслаждением, по-прежнему всей собой. И ещё раз. Второй вдох заметно отличался от первого, не такой глубокий и сладкий. И воздух больше почти не светится. И изнутри подступает к горлу привычная тьма.

Ну да, – горько подумала Ася, – наваждение понемногу рассеивается. Ладно, с самого начала было ясно, что это не может быть навсегда.

И одновременно спокойно и медленно, с наслаждением, с каким делала вдох, не умом, а всем своим существом подумала: ну уж нет, не собираюсь превращаться обратно. Я себя не отдам. Джокер, говоришь? Поступок? Нелепый? Прямо сейчас у меня есть только один вариант.

Перелезла через перила, прикидывая: мост совсем невысокий, а речка довольно мелкая. И на дне никаких камней. То есть не особо опасно. Сама несколько раз видела, как детишки с весёлыми воплями ныряют с этого моста. Это важно, потому что попытка самоубийства, даже такая жалкая – совсем не абсурдный поступок. А очень даже естественный и логичный. Много лет чего-то такого от себя ждала. А просто сигануть в речку и потом добираться до дома в мокрой одежде – ну уж нет, это точно не про меня!

Пока летела вниз – гораздо меньше секунды, потому что мост, и правда, был почти над самой водой – в голове успели пронестись целых две мысли: «Я хочу свою душу обратно», – и: «Блин, телефон!»

Про телефон вспомнила первым делом, когда вылезла из воды. Но с ним всё было нормально, лежал где оставила, в туфле, никто, пока она плавала, не стащил. Что на самом деле чудо господне, – думала Ася, плюхнувшись на подстилку. – Что-то я не в меру расслабилась. Это же не отель с охраняемой территорией, а обычный городской пляж, где тырят всё, что плохо лежит.

Лежала, не в силах пошевелиться, думала: это я настолько плавать отвыкала? Так вообще бывает, чтобы от плавания укачало? Что-то меня мутит.

Но и сама понимала, что плохо ей не от плавания, а от памяти – двух памятей сразу. О том, как неделю назад психанула и купила билеты, прилетела позавчера, и с тех пор каждые полчаса повторяет: «Спасибо!» Неизвестно кому и себе самой, что смогла. И о том, как всего полчаса назад стояла на мосту через реку, и кто-то сказал: «Ну ты влипла, конечно», – ласковый ангел смерти, багамут с котом вместо сердца, свет во мне включивший маньяк.

Я хочу свою душу обратно, – вспомнила Ася. – Захотела и получила, хорошая штука – душа. Раз так, пусть будут две памяти. Как-нибудь справлюсь. Это самое важное – помнить, как сиганула с моста и как покупала билеты, твёрдо знать, что было и так, и так.

– Ну ты вообще молодец, – сказал коту его друг. – Вовремя выскочил! В самый нужный момент.

Кот, который понятия не имел, на кой чёрт его понесло в эти заросли – хорошо же, вроде, сидел за пазухой, угрелся, почти задремал, – совершенно не удивился, что его похвалили за эту выходку, как на его месте удивился бы человек. Кот привык считать все свои действия правильными и своевременными – это логично, раз до сих пор живой.

– Залезай обратно, – предложил ему тёплый лучше-чем-человек. – Отнесу тебя туда, где мы встретились. Или в любое другое место. Выбирай.

Кот подумал, что место, конечно, дело хорошее. Глупо оставаться в опасной близости от реки. Но будь его воля, он бы сейчас выбрал не место, а время. Время еды!

– Ты совершенно прав, – согласился тёплый. – Колбасы было мало. И очень давно. Я же на самом деле стащил для тебя здоровенный кусище курицы. А выдать забыл.

Пока кот ел, друг сидел рядом и думал что-то такое сложное, что кот решил особо к нему не прислушиваться. Не всё, о чём думает друг, обязательно знать! Но когда с курицей было покончено и кот забрался за пазуху, тёплый ему сказал:

– Ты вообще понял, как она это сделала? Потому что я – нет.

Вот ты всё-таки странный, – удивился кот. – Сам ничего не понял, а меня почему-то спрашиваешь. С чего ты взял, будто я разбираюсь в ваших людских делах?

– Я ей, конечно, дал отличный совет насчёт джокера, – сказал ему друг, выбираясь из зарослей. – Я имею в виду, совершить какой-нибудь невероятный поступок – надёжный, проверенный способ создать себе новую точку отсчёта и с неё почти как с нуля жизнь начать. Да хотя бы просто не забыть нашу встречу и потом на память о ней опираться – в её положении это уже о-го-го. На большее я не рассчитывал, а она – ты же видел? – сиганула с моста и исчезла. Просто исчезла, и всё! Я теперь даже вижу куда – в другую судьбу, которую сама себе создала, причём не сегодня, а ещё неделю назад. Шикарный фокус и исполнено мастерски. Не представляешь, как я за девочку рад. Но здесь так вообще-то не делается. Так не бывает. Здесь никто не умеет так!

Ну так и тебя не бывает, – сонно подумал кот. – Чтобы одновременно сиял и воровал колбасу на рынке, пах тьмой и с девчонками обнимался, был такой же дурак, как все люди, и при этом настолько лучше, чем человек. Совершенно логично, – на этом месте кот почти испугался, что настолько по-человечески рассуждает – что вокруг тебя такое творится. Бывает то, чего не бывает, я это имею в виду.