Марина Ефиминюк - Наследница

Перед мысленным взором вдруг промелькнули десятки незначительных на первый взгляд событий. Тетка Клотильда заставляет Пруденс играть на рояле, хотя очевидно, что девушка не обладает слухом и музыка дается ей с огромным трудом. Тетка, одергивающая помощницу, когда та кладет на стол локти, отправляющая ее на курорт в качестве моей дуэньи.

Мы с Пруденс так похожи, что нас обязательно кто-нибудь путает.

* * *

Когда я вышла из кареты перед парадными дверьми в особняк, то меня ждала странность. Обычно, стоило моему экипажу вкатить в ворота, как питбуль на всех парусах рвался к колесам и с бешеным лаем бежал за экипажем до самого дома, но не в этот раз, и внутри шевельнулось беспокойство.

В самом доме царила почти неестественная тишина, магические светильники не горели. Ниши с портретами предков Вишневских утопали в темноте, свет струился лишь через открытую дверь в столовую. Посреди холла стоял дорожный сундук, закрытый на замок. Оставалось непонятным, приехали к нам гости или кто-то, наоборот, уезжал. Звонко хлопнув в ладоши, я оживила магические кристаллы, и помещение озарил яркий свет.

Питбуль валялся перед дверьми в кабинет. В первое мгновение мне почудилось, что пес мертв. Присев рядом с ним, я сняла кружевные перчатки и приложила ладонь к мягкому нежному животу. Сердце билось. Он просто крепко спал, точно опоенный настойкой от бессонницы.

– Я думал, что он сдохнет от «Звездной пыли», но твою тварь не взяла даже магическая дурь, – раздался из кабинета голос Эрика, и у меня вытянулось лицо. Кузен сидел за столом отца, развалившись в кресле, и с наслаждением курил, выпуская к потолку ровные колечки дыма.

– Чем тебе не угодил мой пес? – выпрямляясь, ледяным тоном спросила я. – Он нагадил тебе под дверь?

– Он бы не дал санитарам увезти тебя.

Самодовольный вид кузена лучше любых слов говорил, что я попала в большую-большую беду.

– Пару часов назад твоя мачеха, конечно, не по собственной воле, но подписала прошение к Его Высочеству признать тебя невменяемой, моя милая сестрица. Я вызвал лекарскую карету, чтобы отвезти тебя в пансионат. Расскажи, каково это – полностью потерять память?

Я резко развернулась и направилась обратно в холл, но входная дверь оказалась надежно заперта.

– Тебе некуда бежать, – прокомментировал Эрик, следя за моими метаниями. Все комнаты, откуда была возможность попасть к черному входу, были закрыты. – Кстати, у слуг сегодня выходной.

Оставался второй этаж. Подхватив юбки, я стала подниматься по лестнице, а когда добралась до верхней площадки, то столкнулась с теткой. С непроницаемым лицом она перекрыла мне путь. Я попыталась шагнуть влево, она тоже шагнула влево. Дернулась в противоположную сторону – так же поступила Клотильда.

– С дороги, – прошипела я.

Не произнося ни слова, она выставила ладонь и сдула мне в лицо серебристый порошок.

…Выскакиваю из кабинета в холл, бегу на второй этаж. Краем сознания понимаю, что отец мертв уже пару часов, и лекарь вряд ли чем-то ему поможет, но я все равно намерена разбудить Клотильду, чтобы та отправила за семейным профессором.

На верхней площадке лестницы вижу девушку в скромном дорожном платье. Она разглядывает мой портрет, висящий в центре семейной экспозиции. Светлые золотистые волосы собраны в высокую прическу, на локте болтается маленькая сумочка. Я почти уверена, что сошла с ума, ведь незнакомой ниме совершенно нечего делать посреди ночи в особняке.

– Кто вы такая?

Она оборачивается, и я цепенею от ужаса. Девушка похожа на меня, как две капли воды. Люди говорили, что встретить своего двойника – к скорой смерти, и мне страшно до тошноты.

В этот момент на улице грохочет такой силы гром, что в старом особняке звенят стекла.

– Ух, ты, – протягивает она. – Мы действительно похожи.

– Ты нереальная, – шепчу я и пячусь назад. – Тебя нет!

– Сомневаешься? Хочешь потрогать меня? – Она протягивает руку, и я отшатываюсь.

Неожиданно нога проваливается в пустоту. Заваливаясь назад, я машу руками, пытаюсь сохранить равновесие. Девушка протягивает руку, чтобы помочь мне устоять, но цепляется за бусы. Нитка лопается, в разные стороны брызгают ровные крупные жемчужины, а я кубарем лечу вниз…

Кто-то неумело играл на фортепьяно нестройную гамму, не выдерживал ритм, сбивался то на пятой, то на шестой ноте. В детстве я много часов провела за ненавистным инструментом и могла легко определить, что человек, терзавший клавиши, был безнадежно бездарен, прямо как я сама.

С трудом, но мне удалось разлепить тяжелые веки. Голова трещала, перед глазами плыло. Женская фигура, сидящая на пуфе у старого рояля, казалась плодом больной фантазии. Мы находились в моей девичьей спальне, и светлые стены, игрушки, книги – все плыло, словно в тумане.

Я попыталась пошевелиться, и подо мной заскрипела кровать. Девушка оглянулась.

– Ты очнулась? – произнесла незнакомка голосом Пруденс.

Она хлопнула крышкой инструмента, и звук отдался в голове болезненным уколом. Она присела рядом со мной. Никак не удавалось сосредоточиться на ее лице.

– Никогда не видела, чтобы кто-то так быстро перебарывал «Звездную пыль». Может, потому что у тебя есть магический дар?

Наконец, мне удалось сфокусироваться. Пруденс походила на меня, как две капли воды, словно одурманенная магической дрянью, я смотрела в собственное отражение в зеркале. Туго соображая, я протянула дрожащую руку, чтобы потрогать двойника и осознать, что не нахожусь в наркотическом бреду. Она перехватила меня за запястье.

– Ты маскируешься под меня? – собственный хриплый голос показался чужим.

– На самом деле, это мое настоящее лицо. Я не стала надевать кристалл, от маскирующей магии ужасно кожа чешется. Потерпишь меня такой?

Во рту стояла сухость, как при похмелье. Начиная приходить в себя, я попыталась сесть, но комната перед глазами сделала стремительное пике, к горлу подкатил тошнотворный комок, и мне пришлось плюхнуться обратно.

– Знаешь, что меня взбесило больше всего, когда ты вернулась? Ты не спросила моего имени. Это был как плевок в лицо. Я страшно разозлилась, но кто же тогда знал, что ты просто потеряла память и шифровалась? Надо сказать, когда ты летела с лестницы в ту ночь, то я думала, что тебе конец, но ты выжила. С ума сойти, ты выжила даже тогда, когда мы скинули тебя в Эльбу! А… – Она задумалась на секунду. – Ты, наверное, хочешь знать всю историю сначала? Прошлой зимой я увидела в окне портняжной лавки своего двойника. Смешно, но ты меня даже не заметила, так что миг, когда моя жизнь полностью перевернулась, никак не повлиял на тебя. Тогда я наняла частного дознавателя, даже денег для этого заняла у Зигмунда Панфри. Спасибо, что заплатила долг, сестренка, это оказалось кстати. Так вот, мне удалось выяснить, что у меня есть близняшка, живущая в огромном особняке с неприлично богатым отцом. Оказывается, родители нас поделили. Папа забрал одну, а маме осталась другая. Всем досталось по ребенку, все счастливы, но это ведь ужасно несправедливо, не находишь? Почему именно меня оставили в нищем бараке, а тебя вырастили в богатом доме. Чем я была хуже тебя?