Пэт Ходжилл - Затмение луны

Внезапно змеиные хвосты расслабились, и Плащ со шлепком упал на пол. Гадюки быстро разобрались друг с другом, распутались и заторопились обратно к сумеречному коридору, головы целеустремленно вытянулись, длинные черные тела сотрясала лихорадочная рябь. Джейм проводила их взглядом, но как только они скользнули в главный зал Мастера, пол затрясся вновь и дверь исчезла – как и все остальные признаки Темного Порога. Итак, с плацдармом Мастера Геридона в Ратиллене покончено.

Одалиан вскрикнул. Вокруг них стали падать куски штукатурки, с треском рухнула потолочная балка. На секунду Джейм ослепла, а поскольку больше ничего не чувствовала, то предположила, а не смерть ли это пришла, но тут пыль начала понемногу оседать. Они стояли по пояс в обломках. Кирпичи пролетали сквозь них так, словно их тут и не было вовсе.

«Чудесненько, – подумала Джейм. – Очередные осложнения».

Она выволокла принца, чувствуя, как с каждым шагом обломки набирают вес и мешают ходьбе. Но к этому в конце концов можно приспособиться. Следующий пласт штукатурки довольно болезненно ударил по плечу – своевременное предупреждение не стоять там, где разваливается здание. Теперь девушка могла обхватить Одалиана и покрепче. Она чувствовала его озноб даже сквозь толстую рубаху. Джейм стянула ее и набросила на его голые, трясущиеся плечи, несмотря на слабые протесты юноши.

– Слушай, – нетерпеливо сказала она ему, – когда я захочу, чтобы ты умер на моих руках, то дам тебе знать.

Он смущенно посмотрел на нее:

– Ты очень сильная, да? Настала ее очередь вздрогнуть:

– Трое, нет, просто слишком глупая, чтобы сдаться. Он покачал головой, пустые глаза наблюдали за чем-то в самой дали или глубине.

– А я никогда не был сильным.

– Ох, не беспокойся. Ты так долго держался молодцом.

Они, спотыкаясь, пробирались по шатающемуся дворцу. Пыль запорошила плечи, лезла в нос, заставляла чихать. Гобелены качались на стенах, вышитые принцы пытались ускакать подальше от опасности. Где-то вдалеке разбилось зеркало. Джейм не знала, какую дверь взломал Марк (а она надеялась, что это так и было), чтобы вывести всех отсюда. Лучшее, что можно сейчас сделать, решила она, – отвести Одалиана в покои Луры и уповать на то, что крыша по пути не рухнет им на головы.

К величайшему удивлению, крыша устояла, но еще больше Джейм изумилась, когда навстречу из внутренней комнаты выбежала сама Лура. Девушки уложили Одалиана в постель и навалили на него все найденные одеяла и часть настенных ковров тоже. Потом Джейм обернулась к Луре:

– Почему, во имя Порога, ты все еще здесь? Разве Серод… э-э-э, Серя… не сказал, что надо убираться?

– Ох, сказал. – Лура суетилась у кровати. – Но не могу же я уйти без моего принца, так ведь? К тому же этот гигантский кендар говорил, что если Одалиана вообще можно найти, то твое упрямство не позволит тебе вернуться без него.

– Марк? Он тут был?

В этот момент входная дверь распахнулась и в комнату ворвался золотой вихрь. Он сбил Джейм с ног, и они с Журом покатились по полу – барс рухнул на нее всем телом, хрюкая и мурлыча от несказанной радости встречи. Наконец она уселась и обняла котенка, а он, громогласно урча, облизывал щеки девушки.

– Руку отдал бы на отсечение – он по тебе соскучился, – раздался от двери голос Марка.

Джейм подпрыгнула и кинулась обнимать кендара. Марк тоже сжал ее, а потом одернулся. Его сдержанность удивила Джейм, но она постаралась не обращать внимания.

– Да где же вы двое были? – воскликнула она. – Я же обыскала все самые мерзкие углы!

– О, мы тоже побывали в странных местах, но я лучше расскажу об этом позже. Мы только что ходили на разведку к храму. Стены его начинают распадаться, разрушения множатся. Полагаю, милорд и леди, что надо уходить.

Леди. Слово обдало Джейм леденящим холодом.

– Серод разыскал тебя, – оглушенно произнесла она, – и рассказал, кто я.

Марк серьезно посмотрел на девушку:

– Да… миледи.

В это время Одалиан начал смеяться. Это был жуткий визг на грани истерики.

– Не надо! – заголосила Лура. – Ох, пожалуйста, не надо, не надо!

Принц держался за свой палец и тянул его – и тот поддавался, делаясь длинным и тонким, как белый червь.

– Совсем как жеваная ириска! Совсем как… – И опять взрыв ужасающего хохота.

«О бог», – подумала Джейм. Она не поспела вовремя. Тени Дома успели проникнуть в его тело и душу. Принц стал перевратом.

Одалиан принялся биться на кровати, все больше и больше запутываясь в одеялах. Джейм кинулась на помощь Луре, старающейся удержать его, и юноша выдернул из-за ее голенища нож. В следующую секунду Марк оттолкнул обеих девушек и опустился на колени рядом с постелью, мягко, но очень крепко сжав запястье молодого человека.

– Вот так, парень, тихо, тихо…

Одалиан перестал бороться и уронил нож. Падая, тот слегка оцарапал его руку. Лицо принца побелело.

– Извини, – прошептал он. – Я никогда не был сильным.

Он содрогнулся и обмяк. Лура завыла:

– Он умер! Ох, я знаю, он умер!

– Скорее в обмороке. – Марк переложил Одалиана обратно на кровать. – Так ему полегче, бедному мальчику.

Но Лура оказалась права.

– Не понимаю. – Марк перестал пытаться нащупать пульс и, обескураженный, сел. – На своем веку я повидал немало умирающих, многие уходили весьма необычным образом, но такого я еще никогда не видел. Я возложил бы вину на этот нож, но он же едва коснулся его.

Джейм подобрала белый клинок, уставилась на него и начала ругаться, тихо, неистово. Всю жизнь она знала о существовании трех могущественных предметов, обладающих великой силой, утерянных после Падения Геридона. Одну из них – Книгу в Бледном Переплете – она вот уже два года таскает с собой. Хоть это-то должно было ее убедить, что и остальное – не выдумка. Но всего час назад она носила Плащ из Гадючьих Кож, Даритель Жизни, и ей ни разу даже в голову не пришло, что же такое у нее на плечах; а теперь она держит в руках Костяной Нож, Зуб Смерти, прародитель всех Белых Ножей – самоубийц Кенцирата, чье малейшее прикосновение смертельно. Его не было с ней тогда, когда она подошла к постели Мастера и отрезала ему руку. На этот раз Бренди решил не рисковать. На этот раз она могла бы забрать жизнь Геридона.

Пока все это проносилось в мозгу Джейм, Марк переводил потерянный взгляд с нее на Луру и обратно. Вот дочь Каинрона бьется в истерике, а вот сестра Верховного Лорда, бормочущая такие страшные, бранные слова, половина которых ему и самому неизвестна. Но он слышит и еще кое-что: треск, скрежет и грохот, становящиеся все ближе. И пол не перестает вибрировать под ногами.

Джейм услышала тоже – и прервала проклятия на полуслове:

– Ну, дружище, ты был прав – время уносить ноги.