Мария Гинзбург - Хозяйка Четырех Стихий

Он уже спит с девками. Совсем взрослый стал.

«Я, значит, стал взрослым, – усмехнувшись, подумал Митя. – Совсем».

Княжич ошибался – этой ночью ему это еще только предстояло.

Растерзанный Митя уснул на столе.

Разбудили его громкие голоса, говорившие на чужом языке. Княжич открыл глаза и увидел, что узкий коридор ярко освещен и заполнен сидхами. Спросонья княжич решил, что уже утро, и это, должно быть, те сидхи, что работали на человеческой половине Рабина. Сначала Мите показалось, что мужчина, стоящий ближе всех к окошечку, криво усмехается, глядя на него. Княжич рассердился и хотел уже сказать что-нибудь колкое, но тут понял, в чем дело, и проснулся окончательно. Сидх был сама серьезность, просто мышцы на правой стороне его лица были стянуты в гротескную улыбку чудовищным шрамом. Впечатление было такое, словно безумный кузнец наложил на щеку сидху раскаленную подкову и хорошенько прижал. Митя отвел глаза. «Где это его так приласкали», – подумал княжич. Врачи-маги сидхов обычно залечивали самые глубокие раны так, что даже следов не оставалось.

Изуродованный сидх заметил, что княжич проснулся, и сказал на мандречи:

– Ну наконец-то. Крепко же вы спите, господин постовой.

– Дежурный, – бездумно поправил его Митя.

Мужчина подал в окошко коричневую книжечку паспорта. «Язык мой – враг мой, – мрачно подумал Митя и протянул руку к чернильнице. – Марфор», – прочел он, раскрыв паспорт. За спиной Мити скрипнула дверь. Митя обернулся и увидел Ивана.

– Вот ты где, – обрадованно воскликнул князь. – А я тебя уже потерял.

– Ваня, тут сидхи пришли, – пробормотал Митя.

– Да, давай записывай их всех скорее и пропускай, время дорого, – сказал Иван.

Митя взялся за перо и рунами, скачущими вкривь и вкось, записал в журнал имя сидха и номер его паспорта. Брат стоял рядом и смотрел на заполнивших КПП эльфов через стекло.

– Прошу вас, сидх Марфор, – сказал Митя, подавая паспорт обратно.

– Прямо по коридору, потом налево, – сказал князь громко. – Проходите, господа сидхи. Там ваш старейшина, он скажет вам, что делать.

Иван нажал на рычаг, торчавший из стены. Пройдя половину расстояния, рукоятка остановилась.

– Да что такое, – пробормотал Иван и надавил изо всех сил. Раздался хруст, вертушка со скрипом повернулась. Из щели в стене, в которой ходил рычаг, что-то выпало и больно стукнуло подростка по ноге. Митя ойкнул и наклонился. Когда княжич вынырнул из-под стола, в руке у него была половинка сургучной печати.

– Это мамина печать. Что все это значит? – спросил Митя.

В окошке показалась следующая рука с паспортом. На ногте указательного пальца, покрытом двуцветным лаком, был приклеен маленький изумруд.

– Прошу вас, – произнес приятный женский голос.

Подросток вздрогнул. Этот голос узнал. И изумруд тоже. У Мити засаднило спину, и он чуть не выронил коричневую книжечку.

– Сидхи встанут вдоль берега и удержат волну, когда она пойдет, – отвечал князь.

Митя посадил жирную кляксу, под которой скрылось имя обладательницы изысканного маникюра.

– Прошу вас, – пробормотал княжич руке в окне. – Какую волну?

Иван снова нажал рычаг.

– Которая пойдет по заливу, когда рухнет замок Черного Пламени, – ответил князь брату.

Митя застыл со следующим паспортом в руке. Предчувствие, от которого у подростка засосало под ложечкой, княжич затруднился бы выразить словами, но в этот момент рыжий сидх за окошечком тихо сказал:

– Впереди длинная ночь, но времени у нас очень мало.

Княжич вздрогнул. Сидх с необычным цветом волос хотел вежливо поторопить Митю, но фраза, которую он произнес, прозвучала эхом мыслей подростка. Митя так испугался, что самое очевидное предположение – что сидх уловил колебания его ауры, ощутил настроение княжича – ему даже в голову не пришло.

– Митя, не задерживай, – сказал Иван и легонько толкнул его в спину.

Княжич быстро черкнул пером в журнале.

– Прошу вас, сидх Кулумит, – сказал Митя, возвращая документ.

– Лакгаэр сказал мне, что радиус магического поля одного сидха, в среднем – саженей десять, – сказал Иван. – Будешь их ставить в разбивке саженей пятнадцать-двадцать, понял? Жителей в домах предупредишь, чтобы уходили, а сидхов не трогали. Что это мой указ, ясно?

– Прошу вас, Тиандрил... Что?

Митя позабыл про сидхов и обернулся к брату.

– Я? – произнес княжич. – Сидхов вдоль берега буду расставлять я?

– Да, – сказал Иван. – Сидхов поведешь ты. Я тебе дам Рахмана, на всякий случай.

Митя записал данные и протянул паспорт обратно.

– Прошу вас, Урсула. Но я не могу, – пробормотал подросток. – Я еще никогда...

– Когда-то надо начинать, – сказал Иван. – Пойми, Митя, кроме тебя, мне послать некого. Сидхов надо ведь не только расставить. Их надо будет потом обратно собрать. Сидхи хоть и могучие маги, но волна может быть такой, что они ее не удержат. Будут раненые, погибшие тоже. И не только среди сидхов, но и среди людей. Не все уйдут, не все поверят. Пока сидхи будут своей магией биться, ты в доке разбудишь начальство и возьмешь грузовые подводы. Обратно поедете на них. Как только смогу, я пошлю бригаду из госпиталя тоже.

– Прошу вас, сидх Ульрик. Ваня, а если...

Иван, услышав имя сидха, коротко взглянул через стекло. Как он и подумал, у этого сидха была только одна рука. На спине висела объемистая сумка. Ульрик выдержал взгляд князя.

– А разве ты – маг? – спросил Иван холодно.

Сидх помрачнел, но за него вступилась черноволосая эльфка, следующая в очереди. Она, в отличие от своих сородичей, не вышла ростом, и в своем синем платье с серебряной вышивкой смотрелась среди могучих сидхов, как нарядная куколка.

– Вы правы, Ульрик теперь не маг, – сказала эльфка. – Но когда маг волшебствует, он беззащитен, как ребенок.

– Колдует, а не волшебствует, – поправил ее князь.

Эльфка смущенно улыбнулась, и Иван смягчился.

– Да-да, конечно, – сказала дочь Старшей Расы. – Когда Марфор будет колдовать, Ульрик будет стоять рядом с Марфором и следить, чтобы с ним чего-нибудь не случилось.

– А что в сумке? – для порядка спросил Иван.

Ульрик молча снял сумку с плеча и протянул в окошко. Князь раскрыл ее. Митя чуть скосил глаза. В сумке оказались игрушки, при одном виде которых у подростка захватило дух. Тут были и деревянные солдаты с жестяными саблями, и прекрасные ладьи, и ярко раскрашенные повозки, и лошади...

– Зачем вы это взяли? – изумился Иван.

– Дети, разбуженные среди ночи, обычно пугаются, – сказал Ульрик угрюмо. – Я подумал, что это поможет успокоить их. А спокоен ребенок – спокойна и мать, и отец.

– Понятно, – сказал князь. – Проходи, Ульрик. Сумку получишь у Лакгаэра.

Иван нажал рычаг. Раздался заунывный скрип вертушки, и Ульрик прошел на человеческую сторону КПП.