Джон Толкин - Возвращение короля

Эомер первым подскакал сюда, увидел убитое чудовище и поверженного Теодена. Соскочив с коня, он скорбно остановился над правителем. Один из его рыцарей взял знамя Ристании из рук убитого знаменосца и поднял его. Теоден медленно открыл глаза, увидел знамя и жестом попросил приподнять себя. – Ты – мой приемник, – сказал он. – Веди войска к победе! И простись за меня с Эовин, – он закрыл глаза и умер, так и не узнав, что Эовин была рядом с ним до конца. Всадники заплакали о Теодене. Все они любили его.

Тогда возвысил голос Эомер: – Не надо плакать, друзья! Унесем тело с поля битвы, чтобы кони не затоптали его. Тела его рыцарей тоже надо унести, – он оглядел убитых, называя их по имени, и вдруг узнал среди них сестру. Пошатнувшись, словно ему в сердце вонзилась стрела, он побледнел от гнева и скорби, а глаза вспыхнули яростью: – Эовин! – вскричал он. – Смерть, смерть всем им! – он затрубил в рог и снова закричал своим воинам: – Смерть! Бейте врагов! Пусть ни один из них не уйдет отсюда!

Крик его подхватили отряды. «Смерть! Смерть!» – прокатилось по рядам, и воины помчались за предводителем. Ристанийцы не пели больше, но ударили на врага с такой яростью, что сразу смяли и расстроили его ряды.

Мерри стоял в стороне и плакал, никто его не замечал. Потом он вытер слезы, и подобрав зеленый щит, который дала ему Эовин, забросил его за спину. Потом начал искать свой меч. В тот миг, когда он нанес удар Королю-Призраку, правая рука его отнялась и оружие выпало, теперь он мог действовать только левой рукой. Вскоре он увидел меч, но клинок дымился, как ветка, брошенная в костер, и пока Мерри изумленно смотрел, он съежился истлел и исчез.

Так оправдались слова древнего предсказания о Короле-Призраке: погиб от руки не человека, а хоббита, другой удар был нанесен не воином, а женщиной. Мерри в тот миг забыл и Тома Бомбадила и могильник, в котором бесчисленные годы ожидал его нуменорский клинок, выкованный на погибель слугам Мордора. Ни один другой меч, даже в самой могучей руке не мог бы нанести вождю назгулов такой смертельной раны, не смог бы разрубить узы, скреплявшие незримое тело с черной душой.

Воины подняли тело правителя и на носилках из копий и плащей понесли в Город. Другие на таких же носилках несли Эовин. Тела рыцарей из свиты Теодена сложили подальше от убитого чудовища и обнеси оградой из копий. Когда бой окончился, чудовище сожгли, а коня Теодена похоронили там, где он погиб, и воздвигли на могиле камень с эпитафией на языках Гондора и Ристании.

На этой могиле трава всегда была зеленой и пышной, а место, где сожгли чудовище, всегда оставалось черным и безжизненным.

В глубокой печали шел Мерри рядом с носилками, не думая больше о войне. Он устал, все тело болело и его бил озноб. Ветер с моря принес тучу с дождем, и казалось, что само небо оплакивает смерть Теодена Ристанийского и отважной Эовин.

Как в тумане Мерри видел движущийся навстречу отряд из Города. Его вел Имрахиль. Приблизившись, он спросил:

– Какую ношу несут воины Ристании?

– Правителя Теодена, – был ответ.

Имрахиль спешился и, преклонив колено, почтил павшего вождя. Потом взглянул на Эовин и был поражен ее красотой. Он прикоснулся к маленькой, но твердой руке, вгляделся в лицо и спросил:

– Есть ли лечители в Городе? Она ранена, быть может смертельно, но еще жива, – с этими словами он поднес к губам Эовин свою блестящую латную рукавицу, и полированный металл чуть затуманился от слабого дыхания.

Имрахиль со своими людьми поспешил на поле, сразу вступив в бой. Из Мордора подошли свежие силы, а из Города, на помощь Эомеру, вышли войска союзников Гондора, но между ними и ристанийцами вклинивались все новые и новые отряды врагов.

Вдруг со стен Города послышались громкие крики. Время близилось к полудню, солнце разогнало тучи, и в ярком свете дозорные увидели зрелище, наполнившее сердца несказанным смятением.

Немного ниже Города Андуин делал два изгиба, и с городских стен русло Реки просматривалось на несколько лиг. Все увидели, что с юга, подгоняемый ветром и веслами, приближается большой флот под черными парусами.

– Умбарские пираты! – кричали на стенах. – Умбарские пираты идут! Это конец!

В Городе кто-то ударил в колокол, трубы стали призывать воинов к возвращению, потому что новая грозная опасность пришла со стороны Реки. Но зов не был услышан, ветер, надувавший паруса кораблей, относил звуки.

Но теперь и ристанийцы увидели черные паруса. Эомер в пылу боя увел их слишком далеко от Города к Реке. Воины Эомера оказались окруженными со всех сторон. Но это его не испугало.

Собрав вокруг себя Всадников, он решил биться до последнего. Стоя на холме под развернутым знаменем, он смеялся, глядя на черные корабли и грозил мечом. Но это был смех отчаяния.

И вдруг ликующий крик вырвался у него из груди. Он высоко подбросил меч, поймал его и запел. На переднем корабле развевалось большое знамя с Белым Деревом под семью звездами и короной. Эти символы ослепительно сверкали на солнце драгоценными камнями, вплетенное в шитье руками прекрасной Арвен, дочери Элронда.

Не пираты поднимались на кораблях по Андуину. Это подходил отряд Арагорна, прошедшего страшным Путем Мрака и вернувшегося в мир обновленным. Всадники узнали его, ликующие возгласы прокатились над равниной, а в Городе им вторили трубы и колокола. Войска Мордора, напротив, сковали изумление и ужас. Судьба явственно обернулась против них, обрекая их на верную гибель. Они уже чувствовали близкую силу Возрожденной Молнии.

Гондорцы ударили на восток, тесня троллей и орков, Эомер – на юг, а на северном крыле в бой вступили войска, пришедшие на кораблях и только что высадившиеся на берег. Здесь были воины из южных областей Гондора, и Леголас, и Гимли, и Элладан с Элроиром со звездами на челе, и Следопыты. Их вел Арагорн, в руке у него сверкал нестерпимо Андрил, а на челе горела звезда Исилдура.

Прошло немного времени, и Эомер с Арагорном встретились посреди битвы. Опершись на мечи, они взглянули друг на друга и улыбнулись.

– Вот мы и встретились снова , хотя все силы Мордора разделяли нас, – сказал Арагорн. – Не так ли говорил я в Хорне?

– Так, – ответил Эомер, – но тогда я еще не знал всей вашей силы. Дважды благословенна помощь, которой не ждали, и никогда еще друг не радовался так, встретив друга, – их руки сомкнулись в крепком пожатии. – Вы пришли вовремя, мой друг. Великие беды обрушились на нас сегодня!

– Так отомстим за них! – воскликнул Арагорн, и они плечом к плечу бросились в самую гущу боя.

Битва продолжалась до самого вечера. Вастаки были сильны воинами, закаленными в битвах, они не просили и не давали пощады; хородримцы были отважны и свирепы, и пользовались каждой передышкой и каждым укрытием, чтобы собрать силы и снова кидаться в атаку.