Коллектив авторов - Они придут из ниоткуда

— Да, — судорожно выдохнула Айри, прижимая гиацинты и крокусы к пылающему лицу.

И он вновь поцеловал её руку, как вчера на рассвете. Они стояли молча прямо посреди разъезженной дороги, почти готовые принести брачные обеты, и впервые всматривались друг в друга при свете дня.

— Раз вы теперь моя невеста, могу я спросить, что было причиной ваших слёз?

— Бенджи пропал, — просто призналась она. — Я не верю, что он передумал служить нам или убежал с циркачами. Он был…

— Подземное, то, что существует под землёй… Над ним довлеют совсем иные законы, чем над нами. Оно даёт, и оно забирает. Так, по крайней мере, имела обыкновение повторять моя старая няня, когда сердилась на меня.

— А вы плохо себя вели? — Айри просто не могла в это поверить.

— Что вы! — искренне возмутился маршал Севера. — Я был очень послушным ребенком.

Она была в совсем простеньком наряде — лучшем, что жена бургомистра Клостерталя сумела сыскать для неё. Но Ойген, отметая все её возражения, сказал, что и сам не может надеть на себя ничего лучше вычищенного бирюзового мундира — в конце концов, для обряда в крохотной олларианской церквушке этого вполне достаточно.

Положенные слова были сказаны; он надел ей на руку браслет с выгравированной на чернёном золоте лисицей, стоявшей на камне. Скалы, да. На гербе её сыновей тоже будут Скалы — пусть не надорские, другие…

Казалось, все жители Клостерталя высыпали из домов, чтобы приветствовать молодых: их осыпали зёрнами пшеницы, причём Дейдри черпала из мешочка полными горстями и была так усердна, что Ойгену пришлось ещё долго отряхивать с волос и воротника «дары», обещавшие чете Райнштайнеров благополучие, богатство и многочадие. А ветер… похоже, в этот день он надумал лишить все вишни их белого убранства и подарить его невесте: вокруг Айри кружился настоящий белый вихрь, и лёгкие, почти прозрачные лепестки ложились на кружевной покров, скрывавший её волосы. Будто снег, будто метель…

Ойген сжал её руку, и её маленькие пальчики словно потерялись в его большой ладони.

— Пусть моя жена будет тверда, как скалы, но сердце её подобно самому драгоценному из самоцветов, — торжественно произнёс он, но так тихо, что эти слова услышала только она.

— Вы же не любите поэзию! — изумилась Айрис.

— Я думал над одной этой фразой всю ночь, — почти смущённо признался командор Бергмарк. — Но вы ведь никому не расскажете, верно?

И он, не дав своей молодой жене опомниться, подсадил её в седло и скомандовал:

— По коням!

И их маленький отряд двинулся в путь.

Солнце клонилось к западу, понемногу окрашивая редкие облака багрянцем с одной стороны. Остальная часть облака при этом делалась бледно-лиловой, а само небо подсвечивалось пурпуром. Красиво.

— Дааш! К тебе тут пришли! — пронесся над плацом голос Никиты.

Кони насторожили уши. Откуда-то из канавы, призванной отводить воду с плаца, взлетела испуганная утка и, возмущённо крякая, унеслась в сторону озера.

Даша медленно повернулась туда, откуда доносился вопль. Никита, конечно, стоял у ворот, не рискуя заходить на закрытый плац. Взгляд его был обращён к Даше, тогда как отставленной в сторону рукой с вытянутым указательным пальцем он указывал на двух девушек, стоящих рядом.

Над девушками он возвышался на две головы, и голос у него был какой-то непропорционально высокий для мужчины такого роста. Дашу это почему-то всё время раздражало, как и весь остальной Никита — длинный, нескладный, вечно торчащий как штырь в каком-нибудь углу и докапывающийся до мелочей. Навоз с плаца надо убирать в течение трёх минут после его появления. Машины на парковке ставить под определённым углом, и не дай боги, одно колесо высунется на дорожку. Лошадей водить только по дорожке, и ни в коем случае не ступать на парковку. И так далее, и тому подобное. Сделать с этим было ничего нельзя — вернее, можно, но Даше не позволялось.

«Он тебе мешает? — спрашивали её. — Чисто физически? Ну вот и пусть живёт. Считай, что это наш стратегический запас на случай голодных лет».

Никита бесил, но физически и правда не мешал, так что Даша научила себя мириться с его присутствием. Хотя о наступлении голодных лет порой просто мечтала.

Она кивнула Никите, показывая, что да, всё заметила и сейчас подойдёт, и неторопливо двинулась к воротам, по пути разгоняя своих всадников. Маленькая Соня на Юдифи, конечно, опять подъехала и попыталась прилипнуть к тренеру, как банный лист к тому самому. Даша пощёлкала пальцами и выразительно посмотрела на кобылу, но та не сдавалась. Пришлось в нарушение техники безопасности шлёпнуть её по толстому серому крупу, чтобы отстала.

Следом прилипли Люба и Мара. Мару отогнать было уже сложнее, учитывая, что липнуть к кому-то было её, можно сказать, профессиональной способностью. Даша отстегнула с пояса сумку, положила на эту сумку кусок сахара и протянула кобыле. Та аккуратно взяла лакомство бархатными губами, всем своим видом показывая, что сама идея ничего не давать ей с голой руки — чистой воды глупость и предубеждение. И она, Мара, не такая, и она бы, разумеется, никогда. Вот только железа у неё во рту не было, и седла на ней не было тоже.

— Там к тебе пришли, вроде, — сказала Люба, как будто это было недостаточно очевидно.

Даша хмыкнула.

— Я вижу. Я даже до них дойду, если ты перестанешь натравливать на меня лошадь и начнёшь работать.

Люба усмехнулась и потрепала кобылу по курчавой гриве.

— Она сама пришла. Твоя она лошадь или нет?

— Лошадь моя, — терпеливо проговорила Даша. — А сидишь на ней ты. Так что сделай галоп, наконец, а я пойду выясню, что за публика на нас опять свалилась.

Когда она всё-таки добралась до ворот и поднырнула под железную цепь, ограждающую плац, вид у девушек был уже несколько нетерпеливый. И недовольный.

— Сейчас, — подлил масла в огонь Никита, — вами займутся. Может быть.

— Или нет, — не удержалась Даша. — Тут как повезёт.

Никиту очень хотелось взять и огреть чем-нибудь тяжёлым, желательно, несколько раз, но Даша подавила это желание и повернулась к девушкам, растянув губы в приветственной улыбке. Жаль, глаза так не растягиваются.

— Добрый вечер.

— Добрый. Мы тут записывались на прогулку по лесу, — неприветливо глядя на неё, сообщила одна из девушек. — На пять часов.

— Пять… — протянула Даша, косясь на часы. Было без двадцати пять. Под вечер её начинали раздражать клиенты, которые являлись раньше заявленного времени. — К сожалению, предыдущая смена ещё не закончила ездить, придётся чуть-чуть подождать. Пойдёмте…