Коллектив авторов - Они придут из ниоткуда

— Не получается! — Куинн по-прежнему не повышал голоса. — Такое грядёт… вы даже не представляете — какое. Последняя мировая, будь она неладна, покажется пикником. Намечается страшный дефицит рабочей силы, а я никогда не чувствовал себя таким бесполезным! И я…

— И вы проявили личную инициативу, — подсказал Сэм, проигнорировав зловещие оракулы. — Вы хоть понимаете, что нарушаете свой контракт? И доброй волей заказчиков здесь даже не пахнет?

Мистер Куинн прикусил губу, выставив напоказ кривые, небелые зубы. Стоматология двадцать первого века перед ними спасовала. Или Фотограф в очередной раз не воспользовался личными привилегиями.

— Нарушил, да, — задумчиво произнёс он. — Хотя я бы назвал это жестом отчаянья… Неважно. Мой патрон почти всесилен, но есть воля выше него. И я не прочь её узнать, господа. У вас ведь была для меня работёнка? — И он залихватски подмигнул.

Помещение выбирал Билл. И он же приводил его в приличный вид. Задрапировал стену светлой тканью, соорудил из старых стульев некое подобие помоста и даже подмёл пол, до чего Дин ни за что бы не додумался.

— Мистер Куинн, вы действительно этого хотите? — Мак хмурился.

— Да, безусловно, — Фотограф поклонился на ходу. — Ни вы, ни я не знаем точно, чем закончится. Те глупые мальчишки, что напоили меня в сорок третьем и оставили свои тела без душ… Патрону тогда пришлось срочно вмешаться, но сейчас другое дело. Заказ сделан, заказ принят. И я действительно этого хочу. Либо я сделаю лучший снимок в своей карьере, либо эта карьера прекратится. В сущности, изначальная идея себя исчерпала, но я не желаю превращаться в бесполезное старьё. Возможность запечатлеть смерть бессмертия — разве можно отказаться?!

Мистер Куинн оскалился.

Дину затея резко разонравилась. Он представлял себе всё совершенно иначе. Если этот чудик перестанет чудить, то какой смысл рисковать Маком? Куинн безумно опасен со своей фотомашинкой, но невозможно доказать, что те люди умирали именно из-за него. Или таки да?

— Но… — заикнулся Дин.

— Никаких «но», молодой человек, — Фотограф изобразил улыбку и погрозил Дину пальцем, грязным и костлявым. — Предупреждаю, если вы сейчас откажетесь, я продолжу эксперименты. И зайду очень далеко. Ну, вы меня понимаете. — И он оскалился ещё шире. — И вы меня не достанете.

Дин понимал. Патронат Смерти — это не жук начхал. Они с отцом не могут поймать единственную желтоглазую падлу уже сколько лет, а тут сам Смерть. Даже если господин с острой косой не одобрит действий подчинённого, это будет внутреннее дело. А если чудик начнёт чудасить по полной программе своих возможностей, то трупов будет очень, очень много. И остановить чудасию будет действительно замысловато.

— Оставь, Дин, — Мак положил широкую ладонь на его плечо. — Заказ сделан, заказ принят, цена устраивает. Двадцать первый век, конечно, бизнес навсегда, но я, старая перечница, ещё помню, что такое вопрос чести. И принимаю к сердцу. Давайте, парни. Как договаривались.

Вопрос чести, принятый к сердцу, в данном случае имел вид острейшей катаны. За её рукоять пришлось взяться Сэму. Остальное Мак сделал сам. Согласие клиента в клинической форме.

Жуткая штука это ваше бессмертие.

Мистер Куинн подошёл вплотную, с жадностью всматриваясь в лицо Дункана.

— Помочь? — срывающимся голосом предложил Сэм. Рука с катаной дрожала. Яркая кровь стекала с лезвия на его пальцы. Маклауд умер, но не упал, навалившись на собственный меч и на Сэмми.

— Благодарю, — вежливо ответил Куинн. — Я сам.

Мак — крупный, мускулистый мужик, а эта глиста в пиджаке подняла его, будто надувной матрас. В голове у Дина творилось светопреставление.

Фотограф усаживал тело Маклауда (тело?! он же действительно мёртв!) на сооружённом Биллом Мастерсом помосте, закреплял с помощью каких-то штативов, поправлял одежду и волосы, чуточку выдвинул вперёд рукоять катаны. Распределил складки драпировки, расставил софиты, за которыми пришлось заехать на вокзал, в камеры хранения. Он работал быстро и аккуратно.

Инстинкты орали, буквально руки выкручивали, приказывая, чтобы Дин влепил обойму из беретты в заросший неопрятными патлами затылок Фотографа, хватал Маклауда вместе с его катаной, Сэмми и мотал отсюда на максимальной скорости. Но Дин не трогался с места, только смотрел. Наверное, всё дело было в уважении. Мистер Куинн делал свою странную до озноба работу с уважением и любовью, которые при всём желании невозможно было спутать ни с чем другим. Те, кто считали — как и сам Дин несколькими днями раньше, — что Фотограф глумится над мёртвыми, жестоко ошибались.

Сэм, судя по изумлённо-напряжённому выражению, тоже испытывал нечто подобное. И тоже не двигался с места, даже кровь не вытер.

— Так хорошо, — сказал Куинн, отступая на шаг, другой.

Высокая тренога штатива прочно упёрлась в выщербленный паркет. Ловкие руки проворно крепили фотокамеру, подвинчивая и отцентровывая.

— Дин… — голос младшего был настолько тих, что казался эхом собственных мыслей. — Ты или я?..

Чёрт! Б…! Как он мог забыть?!!

— Я.

Дин хотел добавить: «А ты беги», но понимал, что Сэмми не побежит.

Загудели лампы, исторгая мощные потоки света. Дин не смотрел, как выглядит Мак в их безжалостном сиянии. «Он не мёртв! Он Бессмертный!» — повторял он раз за разом.

Мистер Куинн сгорбился у видоискателя, как пулемётчик. Его землистые щёки пылали красными неровными пятнами. На зрителей он обращал не больше внимания, чем на весь остальной мир, то есть не обращал вовсе. Но Дин всё равно боялся, что грохот сердца его выдаст. «Сердце-обличитель».

Палец мистера Куинна лёг на кнопку спуска затвора, а Дин змейкой скользнул по полу к драпировке на фоновой стене.

Вспышка, шорох падающей ткани и вопль Фотографа совпали с точностью до миллисекунды.

Вскрик Сэма, чьи едва успокоившиеся после ожога глаза снова получили по полной, был уже через вечность. Сияние отражённых в огромном, во всю стену, зеркале софитов было не таким ярким, как тот чёртов магний, но всё же очень сильным.

Когда-то здесь был хореографический класс, и Билл потратил ночь и половину дня, чтобы его отыскать.

Не дожидаясь прояснения ситуации, Дин перекатился по полу и одним движением выдернул лезвие из груди Мака.

— Занятные они всё-таки, — задумчиво сказал Смерть, рассматривая ещё влажный снимок, — эти ваши Бессмертные.

Мистер Куинн застонал и беспорядочно захлопал руками по лицу. Хлопал, пока не смахнул с век два полновесных золотых соверена, безусловно, помнивших королеву Викторию в расцвете лет.

— Посмотрите, мистер Куинн.

Фотограф поднялся и заглянул поверх плеча патрона.