Коллектив авторов - Они придут из ниоткуда

— Съёмка в зеркале, — проворчал он, но ворчание было скорее довольным. — Банально, но неплохое качество.

— Высший сорт. У вас другого не бывает, мистер Куинн.

— И композиция даже более оригинальна, чем я рассчитывал. Динамика совсем недурна, без лишней скромности.

В зеркале на фото отражался полуистлевший скелет. Фотовспышка казалась нимбом вокруг его черепа. Кляксами чернели схваченные в полёте куски взорвавшейся камеры. Над неровным помостом парил окровавленный меч. Дункан Маклауд на снимке запечатлеться не пожелал.

— Жаль, что всё так, — начал Куинн, но Смерть перебил:

— Всё как должно, мой друг, всё как должно. Я признателен вам за попытку и не вмешивался, как вы и хотели. Не волнуйтесь, всё устроится, так или иначе. Я никогда не опаздываю. А вот времена меняются, порой быстрее нас. — Улыбка Смерти — это не всегда страшно, и Куинн несмело улыбнулся в ответ. — Вы лучший, мистер Куинн. Я провожу вас сам и… буду навещать. Если вы не против, конечно.

— Против ли я? — Он машинально повесил на шею призрачную фотокамеру. — Буду счастлив. Может, ещё сделаю пару снимков.

— Конечно.

Отражения бывшего танцкласса и трёх мужских фигур (двое поддерживают одного) помутнели и исчезли. Смерть проводил их тяжёлым взглядом, словно пытался запомнить получше.

— Но всё-таки… — позволил себе мистер Куинн, — эти Бессмертные… Почему?

— Другая раса, абсолютно. У них свой Творец и свой Смерть, они вне моей компетенции. Идёмте, мистер Куинн, по пути расскажу. Желаете пончик? Ещё горячий. Раз с тщеславием покончено, попробую изведать грех чревоугодия.

Билл даже не ругался, когда привёз на склад выжатых союзников. Он был просто счастлив, что всё уже закончилось, дело Фотографа сгинуло, а участники расследования, включая его самого, выжили. С таким подходом, Дин был уверен, из помощника шерифа получится отличный коп. Может, уже получился.

— Через день Мэг приезжает, сеструха, — потирая руки, говорил Билл. — Я вас познакомлю. Она классная, на каникулы из колледжа приедет. Мама уже пироги печёт, вы должны их попробовать. Мэг, конечно, та ещё стервочка, но мамины пироги с говяжьими почками окупят всё.

Дин был и не прочь познакомиться с «классной сеструхой», но вряд ли Сэма подбодрят разговорчики о жизни в колледже.

— Спасибо, Билл, как-нибудь в другой раз. Работы полно, мы и так задержались.

— Меня волнуют намёки насчёт будущей катастрофы, — протянул Мак. По мнению Дина, это он так сменил тему, чтобы не отбиваться от приглашений на пироги с сеструхой Мэг.

— Понюхаем ветер, — охотно отозвался Сэм. Он надел тёмные очки и не снимал даже в помещении. — Сингера потрясём, пастора одного знакомого…

— Папа может что-то знать, — подсказал Дин. — И Эш. Он точно такую инфу собирает и проверяет.

— Я тоже поспрашиваю, — кивнул Мак. — Есть у меня приятель… Не знаю, интересуется ли он сверхъестественным, но он так давно живёт, что это уже неважно.

— Настолько давно? — левая бровь Сэма показалась над верхним краем очков.

— Настолько. И ещё немного. Иногда я подозреваю, что он ровесник мира и лично знаком с Создателем. В Бронзовом веке он смертью подвизался. — По тону Мака было не понять, шутит он или нет.

Мак пытался отчистить куртку, чтобы хоть как-то прикрыть ею безнадёжно залитый кровью, дырявый джемпер.

— Ну это ты сам, — передёрнул плечами Дин. — Я уж как-нибудь нормальных тварей потрясу. Беаньши, что ли, словить?

— Толку с них, — проворчал Сэм. — Орут только.

Билл глянул на часы и засуетился, прощаясь до завтра. Может, обиделся. Но он нормальный парень, всё поймёт и перестанет дуться.

Закрыв за Биллом дверь, Мак встряхнул куртку за подол, и из её кармана выпал прямоугольный кусок картона.

— Это ещё что?

Дин поднял выпавшее и чуть снова не уронил. С небольшой, «кабинетного» размера карточки на него смотрела из-под ресниц Агнес Соммерсон. Девочка сидела среди розовых кустов и изящных драпировок. На бархатных щёчках играл румянец, а пшеничными кудрями, казалось, поигрывал ветерок. Она была… очаровательна.

Маклауд торопливо выдернул карточку из рук Винчестера и перевернул изображением вниз. Но и изнанка не была пустой.

«Господин Маклауд, если Вы читаете эти строки, то мой долгий путь уже окончен. Не буду подводить итогов, они скучны.

Я ещё не знаю, как это случится, но знаю, что случится обязательно. Я ведь чувствую приближение своего господина не только к другим.

Моя Вам и Вашим замечательным друзьям последняя просьба: съездите, пожалуйста, на Четвёртую улицу, дом 2, и сожгите все фотографии, какие там найдёте. Меня мучило, что несколько душ из-за моей работы вынуждены томиться в ожидании Райских врат, но я знал, что это не навсегда.

Заранее благодарен.

P.S. Но особо я благодарен Вам, господин Маклауд, за лучшее чудо в моей жизни — воскрешение души Доры Макмангус. Его, с Вашего дозволения, мы разделим на двоих».

— Завтра, — сказал Дин. — Завтра съездим. Сегодня я способен только выпить пива и лечь спать.

Мак не слушал. Молчал, улыбался, крутил фотографию то так, то этак.

— Мак? Ты в порядке?

— Прости, Дин. Ты что-то говорил? — Карточка исчезла с глаз, как и не было её.

— Да, я говорил, что на квартире Фотографа нас ждёт отряд зомби и тебе придётся покрошить их катаной.

Мак фыркнул.

— А жаль немного, что не ждёт, — вздохнул Сэм. — Я бы поглядел, как ты катаной машешь. Наверное, красиво.

— А без зомби никак? — ухмыльнулся Мак, отступая на средину комнаты. — Желаете показательное выступление — я к вашим услугам.

И меч бессмертного Горца выписал приветственный вензель, плавно перешедший в выпад. Дункан вытанцовывал сложнейшие па, а лезвие его меча пело поминальную молитву по странному человеку, который любил фотографировать Смерть.

Лучшим способом избежать обвинения в убийстве было умереть.

Существование в мире, где каждый Бессмертный выступал против каждого — «победитель забирает все», — означало, что какой-нибудь Бессмертный иной раз не избежит поимки. Митос бывал в такой ситуации раньше и, несомненно, будет снова. Одна из многих причин, почему он решил, насколько возможно, не участвовать в Игре. Одного колесования было достаточно, чтобы укоренить параноидальную осторожность, которая ему и так была свойственна. Хотя большинство современных систем уголовного правосудия отвергали такого рода истязания, обвинение в убийстве по-прежнему оставалось опасным для Бессмертных: слишком много истин ждали лишь пристального внимания, чтобы выйти на свет. В этой ситуации Бессмертные почти всегда предпочитали пожертвовать своей нынешней идентичностью, но не быть осужденным.