Коллектив авторов - Банджо-блюз

– Что происходит?!

За дверью слышатся крики, звуки борьбы. Тяжелое дерево разлетается, в кабинет врываются люди с нейробластерами наперевес. Один из мятежников – крепыш с короткой седоватой бородкой – смутно знаком Доно по приемам в доме Форратьеров. Именно он очень буднично произносит:

– Ваше Императорское Величество, вы арестованы, – и переводит взгляд на Доно. – Его… уберите отсюда.

– Он же сообщник, – замечает кто-то из бойцов.

– Всего лишь архитектор – недалекий брат графа Пьера. Уберите. Лучше ему не видеть.

Дальнейшее происходит, словно в причудливом сне. Доно хватают за руки, волокут куда-то. Он успевает крикнуть: «Прощайте, мой император!» Следующие часы он – всеми забытый – проводит под замком, запертый в одной из комнат дворца, прислушиваясь к топоту, взволнованным и торжествующим голосам, доносящимся из коридоров.

О том, как закончилась жизнь императора Юрия Форбарры Доно узнает на следующий день, уже в особняке Форратьеров. Про маленького Эйрела, нанесшего первый – символический – удар, про то, что император не будет удостоен последней чести – погребального костра. Рассказывающий об этом Пьер – подтянутый, загорелый и впрямь помолодевший на несколько лет – смотрит на брата с легкой тревогой, но Доно удивленно отмечает, что не испытывает ни горя, ни скорби. Лишь царапающее сожаление о друге, чье главное приключение навсегда закончено.

– Что же, Юрий пошел до конца, – тихо говорит Доно.

Брат, как обычно, не обращает внимания на его слова. Говорит что-то о поездке в родовое имение к ожидающей Доно замужней дочери.

– Лучше тебе быть подальше от Форбарр-Султаны. Все-таки ближайший друг Юрия.

Он кивает. Какая разница, куда? Теперь, когда перевернута самая захватывающая и яркая страница его собственной жизни? От сознания этого тоже немного грустно, но все же Доно шепчет одними губами:

– Приключение продолжается, – и подмигивает кому-то неведомому.

WTF Space Opera 2014

Авторы считают непоколебимым каноном только фильмы, поэтому вольно трактуют канон расширенной вселенной ЗВ.

«Дедушка, я буду к обеду, но не одна. Со мной будет один интересный молодой человек. Его зовут Люк Скайуокер. Целую, Пуджа».

Руви Наберрие еще раз прочитал сообщение. Внезапно мир вокруг сделался каким-то ненастоящим, уши заложило и сердце засбоило. Скайуокер. Пуджа будет к обеду со Скайуокером.

«Мама, папа, я приеду к вам завтра. Со мной будет человек, которого назначили мне в охрану. Падме».

Она приехала тоже к обеду – в сопровождении высокого парня с падаванской косичкой за правым ухом, настороженного и хмурого. Руви до сих пор помнил, как этот парень зарделся и опустил голову, когда Сола назвала его кавалером Падме. И как невольно нахмурился, когда Падме ответила, что никакой он не кавалер, а джедай-охранник. Потом, правда, этот не-кавалер оттаял и увлеченно играл с дочерями Солы – Пуджа от него просто не отходила, но Руви заметил, что он время от времени словно бы простреливает окружающее пространство, не выпуская Падме из виду. Даже когда она была в доме, а он с детьми – в саду.

Сола, как обычно, видела сестру насквозь. Парень наплевал на все джедайские правила ради Падме, они поженились – конечно, тайно, и снова улетели в свою Галактику, служить народу и высоким идеалам.

А потом Падме вернулась в хрустальном гробу. Стазис сохранил ее от разложения, и казалось, что она спит. Она даже слегка улыбалась. Словно сказочная принцесса – поцелуй, и встанет.

А еще некоторое время спустя в доме появился он. Руви знал, что это он, но не мог связать это знание с памятью о статном юноше, которого Падме привела в дом. Этот, в глухом черном шлеме и уродливой броне, был чудовищем. Каким-то инопланетным ракообразным. Он не имел отношения к Анакину Скайуокеру. Он искал ребенка Анакина, и вряд ли за чем-то хорошим.

Руви был слабым человеком. Он мгновенно сломался, когда Вейдер надавил своей волей, не понадобились даже пытки. После этого он даже не пытался искать правды за очевидно ложной официальной версией и только про себя молился, чтобы те, кто прячет ребенка Падме, хорошо сделали свое дело. Если, конечно, он родился, этот ребенок.

Отключив терминал, Руви ушел в сад. Подальше. Так было легче справиться с искушением ответить внучке: «Нет».

Он не хотел видеть этого юношу. Не хотел, чтобы порог дома еще раз перешагнула беда по имени Скайуокер.

– Ура! Я дома! – возвестила Пуджа, переступив порог. – Дед, позволь представить тебе Люка Скайуокера.

Руви вскинул было голову, ища взглядом человека высокого роста, и тут же понял свою ошибку. Гость Пуджи ростом уступал ему самому. Крепкий невысокий парень с русыми волосами и светлыми глазами, в черной полувоенной одежде шагнул через порог и смущенно поздоровался. А вот акцент тот же, только ярче выражен. А на поясе – вещь, которую Руви не видел уже скоро четверть века, потому что вот уже четверть века владение такой вещью означало смерть. Световой меч джедаев. «Легкое, элегантное, универсальное оружие», – напомнил голос из прошлого.

Руви, как во сне, протянул руку. Пуджа смотрела недоуменно, ожидая, что дед заключит счастливо обретенного внука в объятия. Юноша ответил сдержанным пожатием. Он же наверняка тренированный джедай, отстраненно подумал Руви. Он же прочел мои эмоции.

Какая-то часть его сама говорила положенные учтивости, делала приветливые жесты и отдавала распоряжения. Весь Руви не участвовал в этом. Он, как из засады, наблюдал за гостем. Следил за его движениями, за переменами в его лице. Искал сходство с его отцом или с Падме – и не находил. Больше всего мальчик удался в родню Джобал по линии матери: невысокий, светлей, чем сам Руви и его родня.

Светлей, чем Падме. И глаза голубые.

Его манеры за столом тоже ничем не напоминали отцовские. Анакин Скайуокер делал все с той непринужденностью, какую давало столичное воспитание в академии джедаев. Юный Люк, безупречно вежливый и аккуратный, был так скован, что Руви в конце концов хотелось крикнуть: «Ради всего святого, парень, вынь из задницы штырь! Здесь не королевский дворец, а всего лишь поместье Наберрие! Расслабься, выпей вина, ты же практически дома!»

Между второй переменой блюд и десертом он вышел на балкон, и Пуджа тут же в него вцепилась:

– Что с тобой, дед? Ты за весь вечер еле выдавил из себя с десяток слов.