Коллектив авторов - Банджо-блюз

– Да, я уверен, это сработает.

Джо схватил его за руку, заставляя остановиться:

– Да что с тобой? Я думал, Мак твой друг.

– Что? Он и есть.

– Тогда и веди себя с ним, как с другом. Объясни ему, что происходит, вместо того, чтобы придумывать то, что, по твоему мнению, он хочет услышать.

– Возможно, я так и сделаю, – вздохнул Митос и пошёл дальше, – просто у него такой вид, когда он во мне разочаровывается, как у собаки, которая знает, что хозяин собирается её бросить. Знаешь, этот трагический взгляд карих глаз, полный скорби, грустная морда и мокрый нос...

Джо был безжалостен:

– Христа ради, Док. Когда в дело замешан Мак, ты начинаешь вести себя, как двенадцатилетняя школьница. Сделай шаг или не делай... но решись уже на что-нибудь.

Они уже почти дошли до дома Рашида, и Митос ответил:

– Ты прав, Джозеф Доусон. Я так и поступлю.

– Как? Позовёшь Маклауда встретиться? Расскажешь ему обо всём?

– Решусь на что-нибудь, – и Митос постучал в дверь к Рашиду через миг после того, как Джо скрылся в тени.

Дома были только дочери Рашида и он сам. Митос не стал спрашивать, где остальные. Они прошли к раненому, размещённому в небольшой спальне, в которую превратили часть кухни. Здесь не было окон, и жара стояла даже ночью, но, несмотря на это, больной был в сознании и шёл на поправку. Его щёки до сих пор оставались мальчишески гладкими, и он зарделся, когда в комнату вошла младшая дочь Рашида. Она не подняла взгляд, но Митос спиной чувствовал, как она «не смотрит»: огнём между лопаток жгло.

Он хотел сказать ей, что не стоит выбирать этого из всех. Солдат из мальчишки был ужасный, а муж получится ещё хуже. Это уже не говоря о чёртовом фанатизме на почве религии.

Он не нёс за неё ответственность, просто помогал там, где это было возможно, а для неё ничего нельзя было сделать так, чтобы не усложнить жизнь самой девочки. Для этого она должна сама захотеть что-то изменить – как раз этого не понимали американцы. Не правительство определяет политику, а люди. Они хотят видеть у власти Талибан, и ничего здесь не изменится, пока им не понадобится что-то другое или большее.

Он почти закончил, когда ощутил присутствие другого бессмертного. Без сомнений, это был Маклауд. Митос не торопился, собирая инструменты. Он слишком устал, чтобы спешить, даже если бы и захотел.

– Выглядишь помятым, – было первым, что Маклауд ему сказал.

– Ай, – отозвался Митос, пытаясь разглядеть что-нибудь в темноте, – Джо ведь прислал тебя понянчиться со мной, а не критиковать мой вид.

Белоснежная улыбка Маклауда была видна даже ночью. И он явно не шотландским дантистам был этим обязан, скорее уж бессмертию:

– Но Джо этого и не запрещал.

– Напомни мне поблагодарить его утром, – слова были сопровождены зевком от души, что несколько подпортило иронию.

Митос жил меньше чем в четверти мили от дома Рашида, намного меньше, если бы улицы были прямыми, чистыми и не нужно было бы обходить патрули. К тому времени, как они добрались до места, он так устал, что ноги заплетались.

– Я немного не в кондиции, – извинился он, – а были времена, когда мог пересечь Судан без перерывов на сон, имея в распоряжении только верблюда, гружённого пивом.

– Лжец, – Маклауд выглядел вполне дружелюбно, даже поддержал его под локоть, – могу поспорить, ты никогда никуда не отправлялся без каравана, гружённого пивом.

Было не заперто. Афганцы знали, чем занимался Митос, и не трогали его жилище. К тому же единственная вещь, которую здесь можно было украсть, хранилась запертой наверху. Митос распахнул дверь, приглашая Маклауда войти.

– Ты уверен? – засомневался Маклауд, – в смысле, мы здесь уже три месяца, и это первый раз, когда ты впустил меня дальше двери.

– Плевать, – ответил Митос, упав в кресло, – можешь сделать какую угодно пакость, я слишком устал, чтобы сопротивляться.

Он задремал, когда Маклауд ушёл заварить чай, а к тому времени, когда закипела вода, уже спал глубоким сном, уткнувшись лицом в сложенные на столе руки.

Проснулся Митос всё там же, полностью одетый и с затёкшей рукой, Маклауда нигде не было, а возле локтя стояла чашка с остывшим чаем. Он вынул оттуда муху и всё равно выпил. Маклауд прибрался здесь, вымыл посуду. Может, он ещё и хлеб испёк, и стирку устроил? Митос не выносил работу по дому и суету, особенно с утра. Он поднялся наверх и лёг спать дальше, но без задёрнутых плотных штор днём в доме было жарко, как в печке.

Хотелось оказаться где угодно, только не здесь. Где-нибудь на побережье Атлантики, и чтобы забыть о совести, Джо и Маклауде. Где-нибудь с девяноста шестью сортами пива на выбор, свежим воздухом и лёгким морским ветерком.

Немного погодя он вспомнил о подарке Фарука. Чаша всё ещё лежала в сумке. Митос достал её и развернул: такая же красивая, какой показалась с самого начала и более тяжелая, чем должна бы быть, прохладная на ощупь. Захотелось, чтобы вещица могла рассказать, как оказалась здесь, кто её создал, кто торговал ею и кто бережно хранил многие годы назад.

Однажды кто-то сказал, что рано или поздно любая вещь попадает в Кабул, если она достаточно древняя. Монголы, ханы, легионеры и миссионеры, все побывали здесь. Рано или поздно любая достаточно долго существующая империя затевает войну с Кабулом. Американцы просто последние на этот момент, город переживёт их, а потом будет кто-нибудь ещё.

Митос был ужасно стар, но даже он не мог припомнить, чтобы тут не было поселения. Вещи, которые ему удавалось спасти, будут храниться, пока здесь снова не воцарится покой. Под досками пола был тайник, куда и отправилась чаша, соседствовать с изданием Корана в самом искусно выполненном из виденных им переплётов. Они будут в безопасности среди его коллекции в Стокгольме, а однажды вернутся на родину.

Едва он успел перепрятать чашу, как вернулся Маклауд.

– Мак? – окликнул Митос, на всякий случай. Бессмертные избегали этой части города как чумы, казнь через обезглавливание до сих пор была здесь в чести, но это был не повод для беспечности.

– Мит... Док? Я принёс завтрак.

Ну конечно, он принёс.

– Погоди минуту, – крикнул Митос, аккуратно возвращая доски на место. Он кое-как вымылся в ванне с еле тёплой водой и надел свежую рубашку, а побриться можно позже у Джо, наверняка там будет горячая вода.

Когда он спустился вниз, Маклауд уже разложил на столе хлеб, хумус и чечевицу. Рашид и большинство его ортодоксальных друзей питались контрабандным просроченным военным пайком и сухими завтраками «Капитан Хруст». Митос наплёл им, что Капитан был знаменитым американским героем, как Вашингтон или Буш-старший... в общем, не удивительно, что Маклауд выбрал местную еду.

– Ты рано проснулся, – заметил Митос, и Мак немного смущённо улыбнулся. Он выглядел таким довольным впервые за долгое время, хотя домашнее хозяйство всегда было его коньком. Тот тип людей, которые получают удовольствие, когда есть о ком позаботиться.