Коллектив авторов - Узел вечности

— Благодарю вас. Мы, конечно, не настолько умны, как… доктор Уотсон, но если вам что-то понадобится, мы сделаем всё возможное.

Цветочная какофония поедала кислород, как ржавчина — металл, и Деклан устало рухнул на лавочку снаружи. Церемония прощания подходила к концу, и дружная троица Хелен — Тесла — Друитт спокойно обойдётся без его присутствия. Главное, потом не упустить Друитта: Джеймс оставил для старого друга прощальное письмо, и Деклан обещал, что передаст его лично в руки Джеку Потрошителю.

Но на улицу его выгнала не только усталость. Грегори Магнус и Дункан Маклауд должны были узнать о смерти Джеймса. Ситуация требовала проверки, и Деклан ожидал, что они прилетят в Лондон первым же рейсом. От их убеждённости, что Митос на самом деле мёртв, зависело многое, и жизнь Джеймса прежде всего.

«Логика, Макрей. Рассуждай логично. Грегори Магнус не горит желанием попасться на глаза своей дочери, близко он не подойдёт. Маклауд — чужак, его сразу засекут, Хелен или тот же Друитт. Значит, они где-то рядом, но где?»

Женщинам было проще: старинный трюк с пудреницей отличался простотой и сбоев не давал. Ничего, роль пудреницы с успехом сыграет экран мобильного телефона. Деклан притворился, что набирает сообщение, незаметно наклоняя телефон под необходимым ему углом обзора.

«Вот они, красавчики, сидят в кустах. И один, похоже, настроен на беседу».

— Добрый день. Меня зовут Ричард Коннор, я друг доктора Уотсона.

Деклан убрал телефон в карман и потёр переносицу.

— Он никогда о вас не рассказывал.

— Мы давно не виделись. Когда-то он обожал розыгрыши. В частности, исчезал, организуя свою «смерть», а через некоторое время появлялся, как чёрт из табакерки, с невинным видом: «Ребята, вы что, огорчились? Это же шутка».

— Вы забываетесь, мистер Коннор! Я лично забирал тело Джеймса и могу уверить вас со всей ответственностью, что он мёртв. Аппарат, который поддерживал его жизнь, в конце концов отнял её! Превратил его в иссохшую… мумию. Убирайтесь. И, клянусь Богом, если вы задержитесь здесь хоть на секунду, после вам придется обратиться к пластическому хирургу.

Маклауд побледнел.

— Мистер Макрей, я…

— Вон!

Маклауд не намеревался сдаваться, но двери церкви распахнулись, и Деклан встал, чтобы присоединиться к процессии и передать-таки Друитту злополучное (и немного помятое) письмо.

«Шевели ногами, не оглядывайся, продолжай изображать оскорблённого и убитого горем коллегу, но не переигрывай — БАФТА тебе по-любому не светит, а бессмертный друг Джеймса далеко не болван, может что-то заподозрить».

Перед вылетом из Лондона Деклан зашёл в участок к инспектору Лестрейду за маленьким непрозрачным пакетом. Воспользоваться необдуманным обещанием одного человека, поймать его на слове, чтобы сдержать обещание, данное другому человеку — в этом, как ни крути, всё равно был некий элемент подлости. Но угрызения совести безжалостно отправлены на задворки подсознания: новый паспорт, права и кредитные карточки помогут Эшли начать с чистого листа; к тому же он дал Джеймсу клятву позаботиться о его названой племяннице.

Три пересадки на пути в Старый Город слились в одно говорливое, суматошное марево аэропорта и бескрайних грозовых облаков в окнах-иллюминаторах. Самолетик на пятьдесят мест садился на полосу чуть ли не вслепую, ориентируясь лишь на параллельные полосы синих и жёлтых огней в мутной пелене дождя.

В зале прилета его встретил Уилл… на мотоцикле.

— Заделался крутым гонщиком, Циммерман?

— Пробки. Водить умеешь?

— С закрытыми глазами по пересечённой местности со скоростью двести миль в час.

— Руль твой.

Жизнь в Убежище Хелен Магнус, пожалуй, ему нравилась. На пару месяцев переложить ответственность на чьи-то плечи было заманчиво. Деклан сросся с мотоциклом в единое целое, преследуя то абнормалов, то торговцев, пытающихся этих абнормалов продать и наварить куш побольше. Уилл и Кейт относились к нему приветливо, но не навязывались, и он был им за это благодарен. А вскоре Хелен позвала его с собой в Нью-Йорк на переговоры с Теренсом Вексфордом — некоторым абнормалам идеально подошёл бы климат Кардиффа, и Вексфорд просил содействия: филиал Убежища в Уэльсе объявил себя независимым и прислушивался к мнению лишь двух человек — Джеймса Уотсона и Деклана Макрея. Те сумели организовать работу таким образом, что гордость валлийцев не страдала, и они знали, что всегда получат от лондонцев помощь в случае локального форс-мажора.

Деклан позвонил в отель Филиппа Уинкотта из туалета аэропорта имени Джона Кеннеди. Как он и рассчитывал, разговор с Теренсом занял от силы полчаса, дальше инициативу перехватила Хелен, а Деклан сослался на головную боль. Ещё час ушёл на поиски бистро, около которого на скамейке сидела Эшли с тёмных очках и цветастом платке.

— Агента 007 выдавал то ли навороченный автомат, то ли волочившийся за ним парашют, — преувеличенно весело произнёс Деклан, присаживаясь на край.

— Привет.

— Держи. Теперь тебя зовут Эллисон Нэш, ты родилась в Глазго, училась в Оксфорде, переехала в Калифорнию, чтобы поступить в университет Беркли.

— Однако…

— Не поверишь, но я родился в Шотландии, в Ивернессе, если быть точным.

— Ну, и где твой шотландский акцент?

— Моя семья переехала в Манчестер, когда мне было полгода. Мы жили там лет пятнадцать, я обзавёлся неповторимым прононсом рабочих с окраины. Афганистан его лишь закрепил. Когда я попал на работу в Убежище, Джеймс заставлял меня сутками смотреть новости БиБиСи, чтобы я научился правильно говорить, представляешь?

— Садист, — Эшли усмехнулась, провела пальцами по пакету с документами, как слепая. — Чудно… Там, у Культа всё было как в тумане. Они перестарались с препаратами, мне кажется, потому что, когда я телепортировалась, туман рассеялся, и я снова была собой. А потом я услышала голос дяди Джеймса. Как сообщение на автоответчике, только этот автоответчик у тебя в мозгу.

— И что он сказал?

— Чтобы я держалась и была храброй, и позвонила тебе.

— Эшли, насчёт твоего возвращения домой… Джеймс говорил что-то про временной парадокс, и что тебе пока туда нельзя, года три-четыре, я мало что понял, если честно, но…

— Деклан, я не собираюсь возвращаться домой. Ни сейчас, ни когда-либо в будущем.

— Почему?

Эшли выпустила когти на правой руке, разглядывая их, будто впервые их заметила.

— У меня классный маникюр, ты не находишь? Мама меня любит, но она сначала учёный и лишь потом — человек, подаривший мне жизнь. Не хочу провести оставшиеся мне годы под домашним арестом.

Её голос звучал, как осколки хрустальной люстры, тогда на лестнице, когда погасла последняя вспышка энергетической Передачи и Джеймса перестало трясти, и Деклан без колебания накрыл острые когти своими хрупкими человеческими пальцами. И это было той самой каплей, что переполнила чашу. Эшли ткнулась носом в его шею и разрыдалась. Деклан обнял её покрепче: останавливать такие слёзы было бесполезно — высохнут сами, заодно обнулится нервное напряжение — паровые котлы без клапанов рано или поздно взрываются.