Мария Токарева - Голод Рехи

— Бежать или сражаться? — почти приветливо ухмыльнулся Сумеречный, впервые заглядывая в лицо Рехи и даже помогая ему подняться. Удалось не с первого раза: ноги не гнулись.

— Я всегда предпочитаю бегство! — честно отозвался Рехи. Сражаться на территории врага — верная смерть. Прошли времена баталий наподобие тех, что причудились во сне: осады крепостей, армии наемников. Значения новых слов улавливались скорее на уровне интуиции, да и никак не помогали справиться с этой треклятой невыносимой реальностью.

— «Способ остаться в живых — бегство»… — пропел какую-то ересь Сумеречный Эльф, сжимая костяной клык. Людоеды неплохо его наточили, лучше, чем Рехи свое утерянное оружие. На возвращение его не было времени, житель пустоши не отличался сентиментальностью по отношению к вещам. Все дается на время — предметы, еда, друзья, сама жизнь.

— Сам разберешься, — дернулся Рехи, но благодарно принял один из клинков, изъятых у караульщиков, а потом склонился над свежим трупом.

Свернутая шея — не помеха. Пока их не хватились, Рехи впился клыками в грязную кожу поверженного врага. Пришлось с некоторым усилием вытягивать желанную алую влагу. Еще теплая кровь наполнила исстрадавшееся тело приятной легкостью. Голод… Четыре смены красных сумерек приходилось идти с ним рука об руку, а теперь он отступал, отползал в свою темную пещеру, чтобы слишком скоро вновь вступить в свои права.

«Ты что творишь?!» — подумал Рехи, но выкрикнуть это не успел, когда Сумеречный Эльф бесстрашно скользнул в шатер вождя. Затем оттуда донеслись сдавленные возгласы. Впрочем, для Рехи тоже нашлось дело: проклятая карга встрепенулась на шум.

— Пленники! — воскликнула она. — Сбежаа-а-а…

Но договорить ей не удалось — клинок быстро резанул по шее. «Ого, а мой клык так не умел», — отметил Рехи острое лезвие, когда в лицо брызнула кровь. Длинный язык взволновано слизал с губ дополнительную подпитку. Привычно и приятно.

Хотя много ли чести воевать со старухами. То ли дело с теми, кто поймал. Может, с мальчишками тоже нечестно, но желание поквитаться пересилило.

Пока Сумеречный отвлек на себя внимание — к шатру сбежались все сторожа, — Рехи подкараулил виденных в отряде подростков. Кажется, именно они бесчестно ударили по голове. Одного Рехи пырнул мечом в спину, второго случайно распорол, в очередной раз подивившись остроте нового клыка-меча. Месиво потрохов вывалилось в пыль, неудачливый мальчишка еще пытался их как-то удержать и пару мгновений обескураженно стоял на месте. Потом повалился разорванным мешком. Рехи не хотел убивать их так. Он бы обрадовался свежей молодой крови, но времени уже не оставалось ни на что. Бежать! Бежать прочь!

Но появился Сумеречный Эльф, пламя тусклых костров отражалось в егочудесном отполированном клинке. Впрочем, с одним, пусть настоящим, мечом против всего племени — самоубийство. Все сбежались к шатру вождя, схватились за оружие. Опять не оставалось выбора, потому что мусорный частокол проступал сквозь мрак предательски далеко.

Рехи и Сумеречный встали спина к спине в плотном оцеплении. Со всех сторон маячили озверевшие грязные рожи. Кто-то с костяными мечами, кто-то с каменными топорами и молотами. У парочки блеснули старинные мечи из гробниц прошлых людей. Это с таким штурмовали некую Белую Крепость? В любом случае все поглотил пепел, а потом изрыгнул: вот таких, кровожадных, примитивных.

Первым атаковал недавно укушенный людоед. Быстро же он отошел от обездвиживающего яда. С бешеным возгласом он занес свой топор, метя Рехи по черепу. Удалось уклониться, перекатившись боком по песку, но отомстить за себя клинком не представилось возможности: стремительное оружие Сумеречного взметнулось яростным отблеском, рубанув по шее. Первая жертва грядущей битвы затихла в песке, и это послужило сигналом всем остальным.

«Ну… ему с таким мечом сподручнее. Пора бежать от этого безумца», — сообразил Рехи, когда разгорелось сражение. На Эльфа накинулись целой кучей, а он без устали вращал мечом, еще успевая приговаривать:

— Вот твари! Конец света не повод убивать в себе человека.

Казалось, он выбирал, кого пронзать верным клинком, словно имел список целей. Уж не специально ли позволил взять себя в плен?

Лезвие со свистом рассекало воздух, врезалось в тела с сочным чавканьем, с хрустом вгрызалось в кости, отрубая руки, ноги, головы… Рехи только успевал немного помогать, тыкая кого-то своим костяным оружием. И ему не нравилось волочиться где-то на вторых ролях, будто даже мешая. Впрочем, он никогда не геройствовал. Добраться бы до частокола… Наметанный взгляд налетчика уже приметил подходящее место, чтобы перепрыгнуть. А дальше — убраться куда подальше. Как обычно.

«А что, если где-то здесь Лойэ? — вспыхнули зачатки вины и совести, но их тут же засыпал песок ненависти: — Да она предала тебя еще раз! И ты ее снова предал, даже если она не узнает об этом». Непривычно схлестнулись противоречивые чувства — вины, неприязни, желания найти ненормальную девушку или, наоборот, избавиться от нее.

Но от них спас Сумеречный, который внезапно эффектно разрубил одного из воинов на две равные половины, развалившиеся в разные стороны. Мощнейший удар обрушился сверху, Эльф мастерски успел уклониться от атаки других дикарей и броском вырвался вперед, достигнув цели. А ведь на людоеде красовался почти сохранившийся доспех, теперь разрубленный вместе с его обладателем. Тогда среди людоедов внезапно повисло замешательство, несколько неслабых воинов отступили на несколько шагов в священном трепете, где-то завыли женщины.

«Да это же был вождь!» — изумленно осознал Рехи, не прекращая взмахивать мечом, используя ступор в стане противника. Сумеречный тоже продолжал сражаться рядом, он хрипло дышал, на кроваво-алых губах играла ухмылка. И показалось, что вокруг него вновь формируется кокон плотной тьмы, отлетавшей черными искрами.

«Опасный. Очень опасный», — отметил про себя Рехи и вдруг испугался Сумеречного едва ли не больше, чем врагов. Животный, первобытный ужас пробрал от кончиков пальцев до корней волос.

«Все, теперь точно надо убираться!» — сказал себе Рехи, отсекая любые сомнения. Энтузиазм людоедов тем временем опять нарастал, теперь они мстили за вождя, но уже бестолково, каждый на свой лад. Рехи уже не смотрел. Он кинулся к частоколу, проскользнул под чьим-то шатром, разбил несколько глиняных кувшинов, запутался в плетеной корзине, опрокинул варево из костей, устроил пожар, раскидав угли из очага. Так даже лучше! Чем больше хаоса, тем лучше.

Забор, частокол — еще чуть-чуть. Ноги несли быстрее, чем обычно, или так казалось. Лишь бы вырваться из кипящего котла, в который превращалась деревня. Из-за спины доносились взрывы, дикий скрежет и душераздирающие крики. Неужели это все творил Сумеречный Эльф? Или люди устроили свару между собой? Да уже неважно! Лишь бы добежать, докатиться. Прыжками, на четвереньках и как придется. Но внезапно кто-то повалил наземь, придавив ноги.