Мария Токарева - Голод Рехи

Уж слишком отчетливо Рехи помнил, как захваченных пленников растаскивали всей стаей по кускам. На земляном полу потом оставались содранные скальпы, иногда куски пальцев с ногтями. Зато глаза поедали в первую очередь, обычно они лопались на зубах опального короля. После таких воспоминаний он еще усерднее заработал руками, перетирая веревки.

— Да, вот так.

Ларт все-таки оживился, но его участие все равно было недостаточным. Он то скулил, то тихо рычал, но у него что-то сломалось внутри — глубже разума, глубже воли. Рушился его мир, дело всей его жизни растоптали и смешали с грязью. Прежнего Ларта не осталось, а нового Рехи еще не знал. И постепенно проникался к нему отвращением: он не хотел наблюдать медленное гниение того великолепного страшного существа, которым король когда-то был.

«Если продолжит ныть, убью его», — решил про себя Рехи, когда веревки наконец-то поддались и лопнули. Сильные руки дернулись в разные стороны. В пальцах появилось желанное покалывание. А до того конечности онемели и заледенели, ощущались чем-то лишним и почти чужеродным. Наудачу, сторожа все еще не возвратились.

— Выбраться бы теперь, — недовольно пробормотал Рехи, потирая запястья. Он планировал дождаться смены стражников, выпить одного или двух, а потом бежать. Иначе не хватит сил: все еще сильно шатало, мысли едва удерживались в голове, каждое слово приходилось тщательно осмысливать, а на ноги и вовсе не удалось встать. Но жажда жизни пересиливала изможденное отупение.

На крайний случай оставался он. Да, именно он — Ларт. Его кровь мигом оживила бы, вернула бы ногам былую прыть. Так почему Рехи медлил? Неужели и впрямь мечтал вытащить их обоих? Неужели и впрямь привязался к этому уничтоженному царьку? Ларт того не заслуживал. Рехи метался между противоположными желаниями — спасти и сожрать. Оба варианта выглядели по-своему прекрасными. Особенно в истощенном голодом сознании.

— К ящеру… стражники, — встрепенулся Ларт. Он успел сделать вид, будто они с Рехи все еще крепко привязаны. В шатер вошли трое с копьями наперевес.

— Что расшумелись, мясо? — фыркнул один из них и ткнул Рехи под ребра древком, вышибая воздух из костлявой груди.

— Не твое дело, — отозвался в тон ему Ларт и неуловимым движением схватил Рехи за запястье. Сигнал оказался предельно понятен.

Ларт первым дернулся вперед, повалив одного из стражников. Двое других замахнулись копьями, но Рехи успел среагировать: он вцепился в древко, отвел от себя острие. Дальше все происходило, как в бреду. Где-то мелькнула чужая шея. Одним прыжком тело бросилось к источнику пищи, Рехи забыл о втором, уцелевшем враге. Но им уже занялся Ларт, перехватывая копье.

Рехи же ничего больше не замечал и ни о чем не думал — он ел! Вернее, пил. Жадно выхлебывал кровь из шеи стражника, парализуя его эльфийским ядом. Ему казалось, большего наслаждения он не испытывал, хотя прошлое вообще расплывалось неясным пятном, как и осознание себя, каких-то там великих целей и миссий. Клыки резали плоть, вспарывали кожу, добираясь до лакомства. Кровь заливала лицо, брызгала в глаза, стекала по подбородку. Приходилось одергивать себя, останавливать, да еще на плечо вовремя легла ладонь Ларта. Все-таки очухался немного, тоже успел закусить бывшим союзником, потому что уже догадывался: путь предстоял неблизкий. Или все не так? Или этот недоумок еще надеялся вернуть власть? Рехи уже ни за что не остался бы. Он и так сто раз предал Лойэ за то время, которое просидел подле трона. С каждым днем она ускользала от него все дальше. И, вероятно, не очень-то хотела, чтобы ее нашли. Или нет? Лойэ — еще один призрак прошлого. А в настоящем осталась только уродская деревня.

— Есть секретный ход. Но они заперли всех наших ящеров, — сказал Ларт, нахмурившись.

— Показывай ход, — кратко бросил Рехи. И ему понравилось перекатывать во рту эту фразу, четкую, ясную, без единого намека на подобострастие. Ларт теперь не имел никакого права командовать «своим эльфом». Они оба стали пустынными странниками.

— Я без Ветра не уйду! — протестовал Ларт. Да, хорошо бы они помчались через всю пустошь на Ветре, да наперегонки со свистящим ветром. Но Рехи вспомнил то, что видел он и не пришлось наблюдать Ларту.

— Уйдешь. Ящеров заперли, чтобы всадники не подняли мятеж.

— Вот как… — выдохнул Ларт. Лицо его тут же потемнело, складка между бровей стала еще глубже. Раньше он всегда важно хмурился, не переставая в то же время улыбаться. Теперь же весь вид его показывал, что опальный король попал в серьезную передрягу. Они с Рехи одинаково не представляли, как выбраться. Но все-таки двинулись прочь из шатра, осторожно выглядывая через проделанную прореху.

— Придется без Ветра, — заключил Рехи.

— Но пойми… он — единственный, кто мне еще верен. Кто дорог, — голос Ларта неприятно дрогнул.

— Ничего, я тоже Лойэ потерял. Отчасти благодаря тебе. А она не ящер, — отчеканил Рехи. Он не привык искать виноватых, но теперь пребывание в деревне представало мучительным кошмаром. Куда более долгим, чем те семь дней болезни после отравленного клинка бедовой возлюбленной. Лойэ, конечно, не напоминала полупрозрачную Мирру из видений, но она никогда не стремилась пленить или привязать к себе.

— Мы хотя бы посмотрим! — почти взмолился Ларт. И непонятно почему пришлось уступить, хотя тайный лаз на случай срочного отступления находился в противоположной стороне. Именно благодаря ему Ларт в свое время отвоевал этот острог у эльфов, пробрался со своими лучшими воинами. Тех, кто остался верен, уже отправили на съедение на глазах у свергнутого короля. А еще недавно все они сражались бок о бок против общего врага. Уцелевших посадили в клетки и потихоньку отрывали от них разные части тел. Первыми у всех отрубили ноги, пустив на корм голодающему поселению.

— Ларт, Ларт… вытащи нас!

Сквозь прутья протискивались грязные руки, мерцали расширенные глаза. Рехи не обращал внимания на поверженных всадников. Ларт же морщился и вздрагивал, закусывая губы. Зря они пошли этим путем, скользя меж шатров по узким тропкам.

— Вечный Пир ждет вас, — только бессильно выдыхал опальный предводитель, пока пробирался мимо ряда грубо сколоченных клеток.

Обычно в них держали добычу, пленников из людских и эльфийских деревень. В них царил стойкий запах крови и смерти. Бывшие всадники подползали к решеткам, корчась от боли в изуродованных культях. Они молили о спасении, но у беглецов не хватило бы сил сбить замки и спасти хоть кого-то.

Наверное, Ларт и хотел бы найти союзников понадежнее, чем истощенный эльф, да сам же ввел закон об умерщвлении калек. Безногие и полубезумные пленники были бы для них обузой в долгом пути. Да и есть ли у них с Лартом общий путь? Рехи надеялся сбежать из деревни, чтобы снова отправиться к Разрушенной Цитадели, вернее, сначала начать поиски Лойэ. Или как уж там сложится… А вот чего добивался Ларт, пока они шли рядом, бесшумно, след в след?