Николай Ярыгин - Последний хранитель [litres]

Почти сразу как ушел управляющий, в дверь постучали, и молоденькая девчонка принесла таз, а за ней парень внес ведро, исходящее паром. Я умылся, поменял рубашку, после чего та же девушка проводила меня в столовую, где я с удовольствием съел горячую похлебку, затем мясо, жаренное на решетке, и в завершение – соленый сыр и белое вино. От вина я отказался, сказав, что его я продегустирую вечером, а сейчас лучше подать отвару, который использовали здесь повсеместно вместо чая.

И только после этого занялся хозяйственными книгами и выслушал управляющего. Оказалось, поместье и вправду входило в ареал королевских земель. Когда-то давно, еще при правлении отца нынешнего короля, все владельцы поместья и баронства вымерли, а родственники не пожелали его наследовать, так как были большие долги. Баронство перешло под управление короля, и от него отщипнули пару раз немного земли, что уменьшило баронство почти вдвое.

С книгами было все в порядке, тут все недостающие товары поставлялись с королевских складов по письменному запросу управляющего. В конце каждого полугодия он отчитывался, что куда потрачено, и затем – сколько всего произведено. Первое полугодие начиналось после весенне-полевых работ, второе зимой. Было установлено, сколько и чего поместье сдает королевским мытарям, сколько идет в расчет за полученные товары, сколько могло продать и сколько закладывалось в закрома до следующего урожая.

Королевские службы за всем следили строго. С ними не забалуешь, каждый раз приезжал другой проверяющий, так что договориться было проблематично, да и никто не пытался. Излишки ведь тоже шли на продажу, и тут уже десять процентов получал непосредственно управляющий, остальное шло королю. А вот в неурожайный год помогал король, чтобы арендаторы и крестьяне не вымерли с голоду. Система была неплохо продумана, и менять в ней что-то было бы безумием.

Решили, что пусть все так и остается, определились, сколько и чего поставить в усадьбу, сколько чего уплатить королю, тут нужны были уже деньги, поэтому что продавать – тоже определились. Оказалось, тут делают отличное вино, добавляя в него землянику и некоторые травы, вино получалось терпкое и с невероятным виноградно-земляничным вкусом.

Разобравшись с книгами, я решил, что на сегодня хватит, и попросил, чтобы в мои комнаты принесли кувшин вина и сыр. Почувствую себя барином, хохотнул я в душе. Вино и вправду было первоклассное, я такого еще не пробовал ни в том мире, ни в этом. В том из-за службы вообще спиртное не признавал, потом уже по привычке старался держаться от компаний подальше. А в этом я еще толком не жил и начинать жизнь с возлияний не собирался. Но и стопроцентным трезвенником я не был, вот и сейчас небольшими глотками пил поистине нектар, закусывая его прекрасным сыром. Посмаковав вино и немного отяжелев, посидел еще какое-то время и лег спать.

Назавтра управляющий провел для меня экскурсию по замку и его окрестностям, то есть ознакомил со всем, что производилось в округе. Замок мне понравился – просторный, но не громадный, даже какой-то уютный. Раньше казалось, средневековье – это что-то мрачное, серое, холодное, но на деле оказалось все не так, комнаты были с большими окнами, в этом мире делали стекло и зеркала, светлые стены, покрытые штукатуркой и побеленные, при этом побелка не вымазывала одежду и не бралась на руки.

В конце прогулки я спросил управляющего, нет ли у него на примете кого-нибудь, кто мог бы пригодиться мне в качестве управляющего в столичном доме. У Магора забегали глаза, и он замялся, не зная, что сказать.

– Ну, ну, Магор, что ты так замялся, говори, не бойся, – надавил я на него.

– Ваша милость, – наконец осмелел он, – есть у меня такой человек, вернее девица, дочка моя. Да только боязно мне отпускать ее в столицу, соблазнов много, а вдруг какой лиходей обманет девицу, и что тогда делать?

Намек я, конечно, понимал, молодой барон вдруг не удержится, и ведь не откажешь, а если силком, так потом управы не найдешь.

– Слово я тебе сейчас дам, – успокоил я его, – что буду за ней как за своей младшей сестрой смотреть, и никто не посмеет ее тронуть, тем паче обидеть, а если какой хороший человек захочет ее в жены взять, так то с твоего благословения только. Давай-ка приводи ее и сам приходи, обговорим и оплату, и обязанности ее, чтобы ты знал и не боялся.

Управляющий ушел, а я отправился на ужин. Немного перекусил, обидев при этом, наверное, повара – он, понимаешь, старался, наготовил всякой всячины, а барон так, поковырялся, и все. Поблагодарив всех, кто готовил, я пошел в свой кабинет, который тоже тут был, и стал ждать управляющего с дочерью.

Когда вошли Магор и его дочь, я даже пожалел, что так необдуманно давал слово, уж очень хороша была девица. Но если честно разобраться, то я бы все равно не стал ее соблазнять, нельзя подрывать доверие поверившим тебе людям, тем более, если они твои подчиненные. Правда, и возраст ее был по меркам этого мира критический, где-то лет 18, а здесь замуж простолюдинки выходили в 15–16 лет. Но это для них критический, для меня так в самый раз, а то и молодая еще.

Поговорив и проверив девушку, убедился, что грамотная, может писать, считать и неплохо разбирается в ведении хозяйства. Оказалось, что Эвита с детства крутилась возле отца, а тот души не чаял в своей любимице и последнем ребенке, да и все предыдущие дети Магора были парни, дочь была единственной.

Обговорили оплату за службу, и предложенные мной пятьдесят золотых в год очень обрадовали обоих. По меркам провинции это были очень и очень хорошие деньги, а в столице это обычная зарплата для такой должности. Договорился, что они оба отберут продукты для моего дома и она с десятком дружинников, которых я завтра отберу, через два дня отправится в столицу. Пятерых я привлеку для охраны усадьбы и иногда личного сопровождения, тут так принято, а пятеро вернутся обратно с обозом.

Все, завтра утром отправляюсь обратно, всех дел все равно не переделаешь, как-нибудь потом и по селам проеду, посмотрю, что да как. А сейчас надо еще приготовить кладовые и амбары для продуктов и вина, которое привезут через пару дней. Да и к балу подготовиться, приглашение на него пришло перед самым моим отъездом. Придется снова делать траты, нужен новый камзол, рубашка, ну, ботфорты есть, я их всего раз надевал.

Выехал рано, очень не хотелось останавливаться ночевать на постоялом дворе, и я надеялся добраться до столицы без остановок. Хитрец шел упругой рысью, небольшой ветерок дул в спину, что тоже способствовало быстрому движению. Уже начало вечереть, когда почти перед самой столицей десяток всадников выметнулся из леса и попытался напасть на меня. Я геройствовать не стал и, пришпорив Хитреца, попытался уйти от них, Хитрец – быстрый конь, но сейчас он был уставшим, ведь мы скакали целый день. И через некоторое время стало понятно, что нас догоняют. Поэтому я направил коня к лесу и, спрыгнув с него, ударил ладонью Хитреца по крупу, крикнув ему уходить, а сам бросился в глубь леса. Преследователи не рискнули кинуться за мной, ну что же, правильно, в лесу они могли сами превратиться в дичь, умения у меня хватило бы вырезать и больше преследователей. Сумерки в лесу превратились почти в ночь, я долго блукал и уже поздней ночью натолкнулся на избушку, вросшую в землю. Толкнул дверь, и она открылась, даже не скрипнув. Скорей всего, это избушка охотников, подумал я.