Николай Ярыгин - Последний хранитель [litres]

– Быстрей, быстрей, – кричал он, – или хотите драгону на обед достаться?

Наконец последняя повозка выехала, и в крепости наступила относительная тишина, все смотрели вслед удаляющемуся каравану.

– Закрыть ворота, наблюдатели – на стены, остальным готовиться к отражению нападения тонгирцев. Барон, вы почему остались? – спросил меня командир крепости, когда увидел.

– Думаю, вам не помешает еще один меч, – улыбнулся я, хотя честного ответа сам не знал, почему я остался.

– Смотрите, кто-то возвращается, – раздался крик какого-то наблюдателя. Мы с Интаром де ла Готлибом поднялись на стену, и я увидел, что к крепости приближался Гавел Коринг. Странно, что его заставило вернуться, я ведь передал ему пакет для графа Грассо. Тем временем Коринг достиг ворот крепости, и начальник крепости приказал открыть ворота.

– Ваша милость, – обратился он ко мне, въехав в ворота и спешившись, – вот решил вернуться. Пакет передал сержанту гвардейцев, а сам… Вот. – Он, как бы извиняясь, развел руками.

Не нравился мне этот малый, не нравился с самого начала, вот было в нем что-то такое, отталкивающее. Он и с гвардейцами общего языка не нашел, не принимали они его к себе, он терся все время возле меня, хотя мне он тоже был неприятен. Несколько раз замечал, как он разговаривал с помощником коннетабля. И вот он вернулся, зачем, спрашивается, героем, как я понял, он не был. Ладно, вернулся так вернулся, просто приглядеться надо будет к парню повнимательней, мало ли что. В минуты опасности бывает так, что казавшийся настоящим героем становится испуганным, трясущимся нечто. А тот, кто и близко не выглядел смелым и готовым на поступки, вдруг обнаруживал в себе стальной стержень и абсолютное презрение к смерти.

– Тонгирцы идут, – раздался крик наблюдателя, и ударил колокол. Я поспешил на стену, чтобы посмотреть на врага. Они еще были далеко, но шли бодро, шесть человек в ряду.

«Странно, – подумалось мне, – впереди пешие. У них что, нет конников?»

– Сейчас те, что идут впереди, свяжут нас боем, а остальные проследуют дальше, – словно услышав мои мысли, проговорил Готлиб, оказавшийся рядом. – Мы еще сможем выдержать два-три дня, и то смотря сколько будет нападающих, а потом придется умирать. Я знаю о приказе короля, – проговорил он, обращаясь ко мне, – но сможем ли вырваться?

По мере приближения врага было видно, что они несут лестницы и решительно настроены на штурм. Не доходя метров двести до крепости, колонна остановилась и принялась охватывать крепость по всему периметру. Еще часть воинов двинулась к городку, который через некоторое время запылал. Остальная колонна стояла и ждала, противника было много, конец колонны скрывался за горизонтом. Вперед выдвинулись лучники и принялись осыпать стрелами крепость, наши тоже принялись стрелять в ответ, но количество ответных выстрелов не шло ни в какое сравнение. Появились первые раненые, хорошо, что пока не было убитых. Под прикрытием лучников вперед пошли воины с лестницами, было их довольно много. Когда они добежали до стены, лучники перестали стрелять, раздался стук лестниц о стену крепости, и наверх полезли тонгирцы. Бой завязался по всему периметру стены, крики раненых, звон мечей, проклятия, все это смешалось в один общий гул, который стоял над крепостью. Сколько прошло времени, не знаю, я, как и все, рубил неприятеля, помогал сталкивать лестницы и сбрасывал на головы тонгирцев камни. Кровавый туман все время стоял перед глазами. Наконец враг отхлынул, и пограничники принялись подсчитывать своих раненых и убитых, а также выбрасывать за стены трупы врага.

Раненых было много, порядка тридцати человек, десяток тяжелых и остальные различной степени повреждений, а также двенадцать убитых. И пусть врагов погибло намного больше, но это нисколько не скрашивало скорби по погибшим.

Неприятель зашевелился, и вперед стали выкатывать какие-то машины, по всей вероятности, катапульты, что-то типа онагров.

– Ну вот, – проговорил кто-то рядом, – еще сутки, и, разбив стены, нас задавят просто числом.

Я посмотрел на говорившего, это был уже немолодой пограничник, лейтенант Иртон Черет. Словно в подтверждение этих слов, стена в стороне от нас содрогнулась, полетели осколки камня, кто-то вскрикнул, наверное, досталось.

– Давайте, барон, спустимся вниз, – проговорил он. – Вы бы умылись, а то такое ощущение, словно вы их зубами грызли, – засмеялся лейтенант. – Прошу не обижаться, уж очень у вас вид жуткий. – Окликнув кого-то из пограничников, он приказал принести воды и принялся сам мне поливать, я умылся и сам слил лейтенанту на руки. Как раз в это время стали разносить обед или поздний завтрак, главное, что вовремя, уж очень хотелось есть.

Удары в стену стали чаще, камни стали залетать и во двор, это было уже опасно, и я переместился под обстреливаемую стену. Поев, почувствовал прилив сил, несмотря ни на что, поднялось настроение. Крик о том, что ранило начальника крепости, раздался неожиданно. Я, как и многие другие, бросился на крик, но Готлиба уже заносили в цитадель. Один из камней, которыми обстреливали крепость, ударившись о землю, раскололся, и большой осколок ударил Интара де ла Готлиба в грудь, смяв и вдавив кирасу. Видно было, что начальник крепости долго не протянет, он был смертельно бледен, на его губах пузырилась розовая пена, и я понял, что сломанные ребра пробили легкое.

– Лейтенант Черет, – с трудом прошептал он, – принимайте командование крепостью и людьми. А также во исполнение распоряжения короля приказываю ночью идти на прорыв. Здесь все погибнут, а так, смотришь, еще сможете что-то сделать и нанести урон врагу. И еще… – Что хотел сказать Интар де ла Готлиб, командир пограничной крепости номер три, так и осталось тайной. Он вдруг закашлял, его тело выгнулось дугой, и он умер.

Лейтенант обвел хмурым взглядом собравшихся, потом начал раздавать команды и распоряжения.

– Сержант, готовьте повозки и волокуши, раненых, кто не влезет в повозки, привязать к волокушам и во время прорыва сопровождать. Наблюдателям докладывать о любых перемещениях противника. Открыть арсенал и подать список тех, кому надо заменить броню или оружие. Десятник, – ткнул он пальцем в одного воина, – вынести все продукты из ледника, в ледник опустить погибших и завалить вход камнем, но закрывать вход только перед самым выходом. Всем быть готовым, позже расскажу, кому какое место занимать во время прорыва. Все по местам.

И когда пограничники принялись расходиться, повернулся ко мне и тихо спросил:

– Барон, как вы считаете, нам удастся прорваться?

– Даже не знаю, что сказать, надо все тщательно спланировать, если бы не раненые, думаю, было бы проще. А так… даже не знаю.