Николай Ярыгин - Последний хранитель [litres]

Уже вечер, вот шевалье дал отмашку, и мы смещаемся на поляну на краю леса, привал. Каждый знает свою обязанность, кто-то кинулся разводить костер и кашеварить, другие ставят палатки и рубят лапник на подстилку. Я сплю рядом с палаткой Альва-Мари, смотрю, ее служанка Дана Талия набрала в котелок снега и поставила греть, тяжело женщинам, да еще таким молоденьким, путешествовать, особенно зимой. Пока она еще использует карету, но после границы ее придется бросить. Вот тогда будет трудно. Конечно, учат верховой езде с раннего детства, но еще и привычку к дальним переходам надо иметь. Лейтенант выставил часовых, и после плотного ужина народ полез в палатки, лагерь постепенно погружался в сон, завтра очередной переход.

На четвертый день движения мы попали в засаду. Может, все надеялись, что движемся по своей земле, может, по причине невнимательности и лени, может, еще по какой причине, но передовое охранение ничего не заметило. Засадники, умело замаскировавшись, пропустили охранение и ударили по колонне из луков, сразу же убив несколько человек и ранив еще несколько.

Но я уже говорил, что в отряде все были воины опытные и бывалые, поэтому они, скатившись с коня, сразу же начинали бить из арбалета в ответ на выстрел. Я в это время находился в дальней стороне от напавших и был прикрыт каретой. Как ни таись, а при стрельбе из лука тебе все равно надо чистое пространство, иначе стрела, зацепившись за ветку или даже за лежащий на ней снег, уйдет не в цель, а куда угодно. Сколько бы продлилась эта перестрелка, неизвестно, почти после каждого ответного выстрела в рядах нападавших слышался крик, проклятия, и нервы нападавших не выдержали, раздалась команда, и они кинулись на нас с мечами.

Что такое мастер меча – это, по сути, машина для убийства, и пусть нападавших было на порядок больше, но в течение нескольких минут мы смогли уменьшить их состав вполовину. Нападавшие тоже были не новички, но им мало что удалось, у нас был всего один убитый, и того убили в спину, слишком уж число нападавших было подавляющим. Соскочив с Хитреца, я накинул повод на боковое ограждение сиденья кучера, заметив, что тот лежит с пробитой стрелой шеей, обежал карету. Мечи, казалось, сами скользнули в мои руки, и как будто не было долгого перехода. Первый нападавший умер с так и оставшимся удивлением на лице. Я не нападал, не гонялся за противником, просто не давал никому и близко подойти к карете. Словно вся цель моей жизни была сосредоточена на этой дверце кареты, пробитой несколькими стрелами. Но нападавшие тоже не собирались сдаваться, надеясь задавить нас численностью. Оставшиеся воины сгрудились у кареты и молча пытались нанести как можно больший урон врагу, слышны были только хриплое дыхание, стоны раненых и проклятья. Наконец кто-то главный у нападавших понял, что у них ничего не выйдет, и дал команду отходить. Но не так просто оторваться от противника, с которым ты сошелся вплотную. Но кое-как они все-таки вырвались и отошли, а мы принялись зализывать раны и считать свои потери. Нам даже удалось захватить пленного, который был ранен в ногу и уйти не смог. Мимоходом заглянул в карету, девушки сидели бледные, но Альва-Мари решительно сжимала в руках кинжал, а в руках служанки был заряженный арбалет.

– Все хорошо, ваше высочество, мы отбились, – проговорил я, улыбнувшись, чтобы успокоить девушек.

– Как все банально, – проговорил я после беседы с пленником. Оказалось, что брат одного из главарей заговора решил отомстить за смерть брата. Нанял наемников в дополнение к своим воинам и устроил засаду. Два дня они караулили нас в лесу, затаившись, как звери. От кого он узнал о передвижении нашего отряда и по какой дороге мы пойдем, осталось загадкой. Но кто-то дал ему подробную информацию. Одна радость – то, что в самом начале боя этот граф поймал болт в живот, попытавшись возглавить атаку с мечами.

Среди наших были убиты лейтенант и молодой жрец, выделенный в помощь хранителю, еще трое воинов были убиты стрелами и один – в схватке на мечах. А вот раненых было больше, у кого-то пробито бедро, у кого-то плечо, грудь, рука. Лекарь, приданный нам, носился, перевязывая и оказывая первую помощь. Ко мне подошел сержант Дино Вертен, неунывающий весельчак, что не мешало ему быть и храбрецом, и мастером меча.

– Ваша светлость, лейтенант убит, вам придется взять на себя обязанности командира, – сказал он.

– Нет, Дино, командование принимай ты, – ответил я, не желая связываться еще и с ответственностью за воинов. – Надо будет, помогу, но командуешь ты.

– Надо кого-то послать в ближайшее село, перевезти туда раненых, тащить их с собой не вижу смысла, да и свяжут они нас, и мы потеряем темп.

– Тогда посылай воина в село, и надо перебрать вещи погибших и раненых, все необходимое нам забрать, и объяви привал. Все одно тут придется задержаться до утра, только отъедем немного, думаю, принцессе не понравится лагерь среди трупов.

За ранеными пришло несколько саней уже ночью, погрузив и отправив их, я и сержант еще немного поговорили со старшиной села. Я выдал ему денег на лечение, и он уехал, довольно радостный, ему ведь еще и кое-какое барахло от нападавших, да и наших погибших досталось.

Утром встали поздно, потому что провозились с ранеными половину ночи и спать легли под утро. Но тем не менее, быстро позавтракав, отправились в путь. На козлы сел один из воинов, и мы продолжили движение. Нас осталось очень мало, и мы спешили. Перед походом маркиз посвятил меня в то, как работает артефакт, скрытый на груди Альва-Мари. Пока идут бои и льется кровь, его надо бросить в жерло старого вулкана, чтобы закрыть проход между мирами. Если же мы не сможем закрыть пробой, мир со временем умрет, потому что миры абсолютно противоположны.

Через сутки мы въезжали в лесную деревушку, здесь мы оставим карету и возьмем проводника, с которым пойдем через лес, что займет несколько дней, а на той стороне уже свободное и независимое герцогство Мидоро. Старый вулкан находится на стыке земель тонгирцев и герцогства, и добираться до него еще не один день.

В деревушке я привел себя в порядок, вымылся, селянки мне выстирали одежду, и когда на следующий день я ее надел, почувствовал себя просто счастливым. В селе мы задержались на день, отдохнули, починили снаряжение и рано утром отправились дальше.

Мы с принцессой и ее служанкой находились в центре двигающейся колонны, идти можно было только по одному, ведя в поводу коней. К концу первого дня Альва-Мари просто падала с ног, поэтому на ночевку встали рано. Лекарь дал ей какой-то укрепляющий раствор и велел лежать, я, плюнув на нарушение этикета, предложил принцессе сделать массаж, чтобы расслабить мышцы ног и снять в них боль.