Николай Ярыгин - Последний хранитель [litres]

Она с любопытством смотрела на меня, пока я объяснял, что такое массаж. Потом дала свое согласие, но делать мне его пришлось через штаны, надетые на ней, которые снимать она отказалась наотрез. Но кое-что мне все-таки удалось. Утром я усадил Альва-Мари, несмотря на сопротивление, на Хитреца и повел его в поводу. Где-то через час после начала движения мы услышали вой волка, который стал постепенно приближаться. Кони запрядали ушами, стали храпеть и не желали идти вперед, а вой был все ближе и ближе. Вдалеке между деревьями замелькали серые силуэты, и мы попытались встать в круг, загнав внутрь круга девушек и лошадей, но из этого мало что вышло, все-таки нас не хватало замкнуть круг.

Волков было много, более тридцати особей, они окружали нас, пока сильно не приближаясь. Я стоял, держа в руке арбалет, и понимал, что выстрелить получится всего лишь один раз.

– Всем разобрать цели, чтобы не стрелять в одного и того же, – проорал сержант.

– Мой седой, – выбрал я самого рослого и, скорей всего, вожака стаи, и поспешил об этом сообщить. И в этот момент стая сорвалась с места и атаковала нас, я успел выстрелить и увидел, как болт попал в голову вожаку, и тот упал, несколько раз перевернувшись. Выхватив мечи, я приготовился отражать атаку, но в этот момент меня, да и всех стоящих окутал туман, и когда он пропал, то пропали и волки. Зато пред нами стояла молодая женщина с замысловатой прической на голове и, несмотря на мороз, в одном зеленом платье.

– По какому праву вы убиваете моих подданных? – проговорила она злым голосом. – Или людишки настолько забыли, что есть я, хозяйка леса, и только с моего разрешения можно убить зверя, даже защищая свою жизнь? – все больше и больше раздражаясь, проговорила она, при этом поднялся ветер, и нам в лицо полетела хвоя, снег, сухие ветки, лес застонал, словно живой. С каждой минутой ветер усиливался, он метался между деревьями, каждый раз ударяя нас с разных сторон. Повеяло ледяным холодом, даже то, что сейчас зима и что все были тепло одеты, не играло никакой роли, мороз стал пробирать до костей, и это был смертельный холод.

Вдруг все стихло и успокоилось, перед женщиной в зеленом стояла очень красивая девушка, один в один похожая на Альва-Мари, я ее уже видел во сне перед битвой. Я оглянулся на принцессу, но та стояла за моей спиной, замершая и похожая на скульптуру, сжимая в руках кинжал, остальные находились в таком же состоянии, даже кони застыли намертво.

– Хаанна, сейчас же прекрати, – проговорила копия Альва-Мари.

– Да как ты смеешь вмешиваться, да еще в моих владениях, да я тебя… – Договорить она не успела. Прямо из ниоткуда перед ней появился молодой мужчина.

– Успокойся, Хаанна, не стоило на них насылать стаю, все тебе игрушки, и почему не была на последнем совещании?

Женщина в зеленом смутилась.

– Ты же знаешь почему, – потупясь, проговорила она, и в голосе ее почувствовались слезы.

– Гарус, мы тут сами разберемся, – проговорила красавица, – ты иди, я немного задержусь.

Парень пропал, а девушка обняла женщину в зеленом.

– Пойдем поговорим, сестра, не стоит он того, чтобы ты так расстраивалась, – успокаивая ее, ласково проворковала она. Они развернулись, но прежде девушка повернулась и взглянула на меня, улыбнулась и кивнула головой. Они пропали с тихим хрустальным звоном, а через некоторое время зашевелились мои спутники. Они, как я понял, не помнили ни о нападении волков, ни о разыгравшейся перед нами сцене.

– Дальше по тропе есть поляна и даже незамерзающий родничок, – обращаясь ко мне, доложил проводник так, как будто он продолжал прерванный разговор и ничего перед этим не произошло. – Там можно и остановиться на ночлег, – закончил он.

Я кивнул, помог сесть на Хитреца принцессе, и мы снова отправились в путь. До обозначенной поляны добирались часа три, удивительно, но на поляне снега не было совсем, под елками журчал небольшой родник, и ручеек убегал куда-то дальше в лес. По дороге воинам удалось подстрелить пару тетеревов, и сегодня каша будет с дичиной.

– Как вы себя чувствуете, принцесса? – спросил я, помогая Альва-Мари спуститься с Хитреца.

– Спасибо, граф, лучше, чем вчера, – проговорила она, почему-то покраснев.

– Давайте я сегодня снова сделаю вашим ногам массаж, – предложил я принцессе.

– Я, конечно, согласна, только вам не тяжело ли это будет? – ответила принцесса и снова покраснела еще сильней. Что это она краснеет постоянно, мелькнуло у меня в голове, и тут меня отвлекли и не дали додумать мысль.

– Ваша светлость, – обратился ко мне сержант, – мы сейчас поставим палатку принцессе, недалеко от входа разожжем костер и спать будем вокруг него, с тыльной стороны палатки будет находиться охрана, вам тоже ставить палатку?

– Нет, не стоит, я спать буду у костра, как и все.

Отойдя немного в сторону по своим делам, увидел уже проклюнувшиеся и расцветшие подснежники. Я нарвал небольшой букет, с которым и вернулся в расположение. Перед тем как начать делать массаж, подарил его принцессе. Заметил, как заблестели ее глаза, и она радостно улыбнулась.

– Спасибо вам, граф, – погружая лицо в букетик и вдыхая аромат весны, проговорила она, – это так приятно.

Я делал массаж, а она сидела и периодически вдыхала запах подснежников, при этом загадочно улыбаясь каким-то своим мыслям. А утром снова в путь.

Так передвигались мы еще три дня, выбившись из графика уже больше чем на сутки. Любой план претерпевает изменения, столкнувшись с действительностью. Наконец мы прошли лес и вышли на равнину, за время движения по лесу все сильно устали. Двигались-то в основном пешими, весна уже хозяйничала и в этих северных землях, снег подтаял, и под ним стояла днем вода. Обувь у всех промокла и стала неподъемной. Решили немного отдохнуть и привести себя в порядок. Конечно, будем откровенны, сдерживали нас девушки. Не ко времени у принцессы начались дни , и ее просто скручивало от боли и шатало от усталости. Не выходя из леса, разбили лагерь и принялись сушиться, ремонтировать одежду и снаряжение.

Через сутки, немного придя в себя, отправились дальше. На равнине уже во многих местах появились проплешины сошедшего и растаявшего снега, ночью степь подмораживало, а днем из-под копыт брызгала жидкая грязь. Вперед и только вперед, казалось, даже кони шли веселей, впервые за эти дни вышло солнце, и уже по-настоящему чувствовалась весна. Казалось, ничего не может омрачить настроения, как вдруг из-за холма появились всадники, и уже невооруженным взглядом было видно, что это враг.

Наш отряд перешел в галоп, пытаясь уйти от преследования, но у преследователей кони были свежие, а наши – вымотанные переходом, и было видно, что те нас постепенно догоняют. Но мы все-таки надеялись оторваться и уйти, правда, это пока не удавалось, и преследователи неуклонно к нам приближались.