Николай Ярыгин - Последний хранитель [litres]

Альва-Мари спала, и ей снилось, что она играет с детьми, мальчиком и девочкой, было тепло, светило солнце, она делала вид, что хочет догнать ребят, а те смеялись и убегали от нее. На ней было какое-то необычно короткое и красивое платье, а дети тоже были в интересных и необычных одеждах. Вдруг они закричали:

– Мама, смотри, папа, папа пришел! – И бросились к подходившему к ним мужчине, повисли на нем, тот нагнулся и подхватил их на руки. А дети, смеясь от радости, обхватили его руками с обеих сторон. Когда он подошел ближе, она увидела, что это ее спутник граф Серж де ла Шин.

– Дорогая, – проговорил он, целуя ее, – эти сорванцы тебя не замучили еще? Как там наш малыш? – отпуская детей на землю и положа руку на ее живот, спросил Серж. Тут она заметила, что беременна, и… проснулась.

Пещера освещалась всполохами костра, невдалеке сидел Серж и сосредоточенно правил мечи. И вдруг ее затопило огромное, просто сумасшедшее ощущение счастья и любви к этому немногословному, огромному и такому нежному в отношении к ней мужчине, что она просто задохнулась, и по ее щекам сами собой побежали слезы.

Серж услышал шорох за своей спиной и повернулся.

– Ты почему плачешь? – встревоженно спросил он. – У тебя что-то болит, тебе плохо? – спрашивал он, наклоняясь. Не в силах совладать с собой, она вдруг обхватила его шею руками и, уткнувшись ему в плечо, разрыдалась. Выплескивая в этих слезах свою любовь, нежность, страх и желание, чтобы это все скорей закончилось.

– Ну что ты, маленькая, – шептал он, гладя ее по голове, как ребенка, – все будет хорошо, скоро все закончится, – говорил он, словно поняв причину ее слез. Наконец она успокоилась и затихла, он поцеловал ее в щеку.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Серж.

Она прислушалась к себе, чувствовала она себя хорошо, словно и не было усталости и боли в голове и в ногах.

– Хорошо, – ответила она, – завтра мы можем идти дальше. – И посмотрела ему в глаза. «Я ему ничего не скажу про мой сон, – думала она, – это только мой сон и мое будущее, но его я никому не отдам. Скоро я брошу “Утреннюю звезду” в жерло вулкана и стану свободной от обязательств перед Антором и храмом. И вот тогда уже никто не заберет его у меня». Поначалу она очень удивилась, увидев Сержа в отряде, и обрадовалась, но старалась не встречаться с ним взглядом, испытывая неловкость за свою холодность при встрече в храме и разговоре на постоялом дворе. А как загладить свою вину, она просто не знала в связи с отсутствием опыта общения с мужчинами. А когда он предложил ей размять мышцы, она просто была на седьмом небе от счастья, правда, очень старалась этого не показать.

Она успокоилась и все время, пока снова не заснула, не спускала с него глаз. Смотрела, как он чистит оружие, готовит кушать на костре, как он ест и как пьет травяной отвар, и все он делал ловко и споро, и все, что бы он ни делал, ее восхищало. Спали они снова вместе, но когда он хотел ее поцеловать, она, хоть и очень сама хотела этого, ему отказала.

– Подожди еще немного, мне пока нельзя, – попросила она и принялась рассказывать наложенные на нее ограничения и обязательства в связи со званием хранителя.

Утром мы еще по темноте быстро перекусили, выпили мой последний кофе. Оставили все лишнее в пещере, Альва-Мари я вообще дал только один кинжал. Сам взял свой почти пустой рюкзак, и то только потому, что там была еще банка тушенки и патроны россыпью. В гору идти было тяжело, но мы шли и шли, тропа была небольшой, были места, где мог идти только один человек, справа каменная стена, а слева глубокая пропасть. День был пасмурный и холодный, но мне было жарко от ожидания предстоящей схватки. К последней заставе мы подошли далеко после обеда.

Тропа делала поворот, и я вдруг услышал голоса за поворотом. Осторожно выглянув из-за скалы, я увидел двух тонгирцев, играющих в кости на ровной площадке среди нагромождения осколков скал. Видать, одурев от безделья, воины вообще плюнули на службу. До них было метров пятнадцать, очень не хотелось стрелять, чтобы не всполошить остальных, кто знает, сколько их тут. Я достал нож и сюрикен, нож взял в правую руку, а звездочку в левую. Ну, с богом, подумал про себя, вдруг почему-то вспомнив бога своего мира. Резко выскочив из-за скалы, я метнул нож, а потом и сюрикен. Нож точно вошел в горло одного из воинов, а вот звездочкой почти смазал, она рассекла не горло, а щеку второго. Он заорал, и я понял, что задуманное получилось лишь наполовину, выхватил пистолет и выстрелил во вскочившего на ноги воина.

А затем бегом кинулся к посту, выдернул нож, обтер его об одежду убитого врага и осмотрелся. Метрах в ста стояли две юрты, и там сновали тонгирцы, несколько человек кинулись бежать к посту, но, увидев незнакомца, то есть меня, остановились и повернули назад. Тропа к ним шла на подъем, и быстро к ним не добраться. Вдруг из-за юрт выскочил драгон, а рядом семенил поводырь в своем черном балахоне, наверное, за юртами были еще какие-то строения, отсюда не видные. К этим двоим присоединились еще с десяток воинов, и они не спеша двинулись ко мне, изредка постреливая из луков.

– Мари, спрячься и не высовывайся, я тебя потом позову, – не успел я это сказать, как рядом со мной упало тело, я скосил взгляд. Принцесса лежала рядом и сжимала в руках кинжал. Я чуть не выматерился, ну принесла ее нелегкая, и что теперь делать, не дай бог стрелой зацепят.

– Лежи не шевелись, – приказал я и посмотрел, где сейчас противник. Те были еще далеко, стрелять – только зря расходовать боеприпасы. Поэтому я достал обойму и добавил два патрона, один перед этим я загнал в ствол, внимательно наблюдая за противником. Вот они пересекли воображаемую черту, и я, тщательно прицелившись, выстрелил и с удовольствием отметил, что один упал, ранен он был или убит – не важно. Снова прицелился и выстрелил, и снова попал. Тут драгон ускорился, но я прозевал этот момент, потому что Мари приподнялась, чтобы посмотреть, что происходит. Так что мне пришлось орать, чтобы лежала и не двигалась, пока не разрешу, и силой укладывать ее на место. Когда посмотрел в сторону врага, эта ящерица была уже метрах в пятнадцати. Я стал всаживать в нее пулю за пулей, но попасть в глаз никак не мог. Вот уже она рядом – пять метров, три метра, наконец я попадаю ей в глаз, и она падает, чуть не сбивая меня с ног. Левой рукой, в которой у меня меч, я перечеркиваю фигуру поводыря, и он безжизненной куклой замирает рядом со своей зверушкой. Стреляю в набегающих тонгирцев, крутясь как волчок – один, второй, третий выстрел, после четвертого боек сухо щелкнул, и я, отбросив пистолет, выхватил второй меч. С последними тремя я не церемонился: блок, удар, труп, и так три раза. Наконец враги закончились, я осмотрелся и устало вытер пот, присел рядом с лежавшей принцессой.