Эми Кауфман - Огненные драконы

— Они говорят, что это были драконы? — прошептала Эллюкка, ее щеки порозовели. — Мы бы никогда! И в центре Холбарда?

— Было бы очень трудно превратиться в дракона, зажечь огонь и снова превратиться так, чтобы никто этого не увидел, — с сомнением сказала Рейна.

— Они говорят, что это определенно было Драконье пламя, — сказала Лисабет почти извиняющимся тоном. — Чистая белизна, золотые искры. Это очень характерно. Такого пламени больше нигде не увидишь.

Внезапная мысль встряхнула Андерса при этих словах. Он видел огонь где-то в другом месте. Как раз за день до Испытания Посохом и его первого превращения. Они с Рейной смотрели кукольное представление, и когда появились крошечные дракончики, кукольники создали крошечное драконье пламя. Он даже говорил об этом с Рейной… они использовали что-то вроде соли, чтобы сделать пламя белым, и железные опилки для золотых искр.

Но одно дело — добыть горсть пламени для кукольного представления, и совсем другое — изменить его настолько, чтобы сжечь целые здания. Неужели такое возможно? Он отложил этот вопрос на потом, потому что они достигли юго-восточного угла и кромки воды, и пришло время искать Хейна.

Они были совсем рядом с самым восточным пирсом, корабли стояли по обе стороны от него, причальные канаты были натянуты между ними и деревянным сооружением, как замысловатая паутина, матросы прыгали с корабля на пирс и обратно с проворной ловкостью долгой практики. Ближе к концу пирса располагался ряд импровизированных продуктовых ларьков со столами, сделанными из бочек, и стульями из упаковочных ящиков.

И там, на самом краю, сидел Хейн. Он был так велик, что почти затмевал собой упаковочный ящик, на котором сидел, подтянув колени к груди, и с тревогой смотрел на площадь. Увидев Андерса и остальных, он начал подниматься, но тут же снова опустился, чтобы не привлекать к себе внимания.

Они поспешили к нему, и Андерс с Лисабет заняли ближайшие ящики. Рейна и Эллюкка переглянулись, а затем Эллюкка уселась на свой упаковочный ящик лицом к площади. Ее лицо было наименее узнаваемо, и она будет наблюдать, как другие разговаривают с большим волком.

Лицо Хейна просияло, когда они присоединились к нему.

— Вы здесь, — сказал он с облегчением.

— Это Рейна, — сказал Андерс, положив свою руку на руку близнеца.

— Да, — сказал Хейн. — Да, твоя сестра.

В его тоне не было пренебрежения, и Андерс был удивлен, услышав, что большой волк говорит так, словно не сомневается, что Рейна — его сестра.

— Да, — согласился он. — А это…

— Кто-то еще, — сказала Эллюкка, не поворачивая головы, обрывая его прежде, чем он успел назвать ее имя или объяснить, кто она.

— Рад познакомиться, — дипломатично ответил Хейн.

— Хейн, — вмешалась Лисабет. — Что происходит в Ульфаре?

Проектировщик сдвинул очки на нос и глубоко вздохнул.

— Они считают, что драконы готовятся к нападению, — сказал он. — Подозрения зашкаливают.

— Но ведь именно у волков есть Снежный Камень! — выплюнул Андерс. — Это они собираются напасть.

— Я знаю, — сказал Хейн. — Но большинство — нет. Большинство волков не знают о Снежном Камне, и они не знают, что случилось с тобой и Лисабет. Ходят слухи, что тебя похитили, а некоторые — что ты предала нас. Твоя…

— Лидер, — сказала она, обрывая его прежде, чем он успел сказать «мама» перед Рейной и Эллюккой.

— Ферстульф, что она делает?

Хейн склонил голову, принимая предупреждение не упоминать о связи.

— Все, что она может сделать, чтобы волки и люди Холбарда поняли, что она считает нападение необходимым.

Лисабет вздрогнула, хотя новость не могла быть неожиданной. Она повернула голову и посмотрела на другой конец города, туда, где за улицами и зданиями скрывались ворота Академии Ульфара, и Андерс подумал, что, возможно, какая-то ее часть каким-то образом представляла себе возвращение… ну, домой, несмотря на все, что произошло.

— Похоже, волки и люди Холбарда ей поверили, — тихо сказал Андерс. — А ты?

— Думаю, мне есть, что вам сказать, — сказал Хейн. — И что мне лучше просто сделать это, а потом посмотрим, что к чему.

— Хорошо, — сказал Андерс, переглянувшись с Лисабет и Рейной. — Продолжай.

— Для начала, — сказал Хейн торжественным тоном, — я верю, что ты и твоя сестра рождены волком и драконом. У вас смешанная кровь.

— Да, — ответила Рейна. — Мы это знаем.

У Хейна отвисла челюсть.

— Откуда вы знаете? — спросил он. — Все думают, что это невозможно.

— Лейф, Дреклейд, сказал нам, — сказала Рейна.

Хейн медленно кивнул.

— И он смог сказать вам, кто ваши родители? Потому что я верю, что могу.

Рейна ахнула, и Андерса охватила дрожь.

— Н-нет, — пробормотал он. — Он не знал.

— Или не сказал, — вставила Лисабет.

— Конечно, — тихо сказал Хейн. — Андерс, Лисабет, я уже говорил вам, что мы с моим братом Феликсом когда-то работали с драконьим кузнецом Дрифой. Мы создавали артефакты, она их выковывала. Мы втроем были близки. Мы работали вместе много лет. Рассказывают, что Дрифа убила Феликса, а потом сбежала. Именно это возродило вражду между драконами и волками и в конечном итоге привело к последней великой битве. Я поверил, когда мне сказали… в конце концов, он был мертв, а ее видели убегающей, и после этого она исчезла. Это произошло как гром среди ясного неба — они всегда, казалось, любили друг друга, даже заботились друг о друге — но я не видел другого объяснения. Но в глубине души… — он вздохнул, задумчиво глядя на пришвартованные корабли. — В глубине души я всегда задавался этим вопросом.

Андерс едва мог дышать.

— Что ты теперь думаешь? — прошептал он.

Хейн сглотнул и снова посмотрел на Андерса, потом на Рейну.

— А теперь я думаю, не убил ли его кто-нибудь другой. Думаю, Дрифа и Феликс не просто заботились друг о друге? Думаю, на них обоих напали, и она убежала, потому что была беременна? Если ей пришлось защищаться.

— Так ты хочешь сказать… — Андерс едва мог произнести эти слова.

— Да, — тихо ответил Хейн. — Я думаю, что ты и твоя сестра — дети Дрифы и моего брата-близнеца Феликса. Что вы можете быть моими племянницей и племянником. Вы как раз подходящего возраста.

— Но, но…

Андерс никогда раньше не слышал, чтобы Рейна теряла дар речи. Со своей стороны, он пристально смотрел на Хейна, внезапно заметив на его лице печаль, которую никогда раньше не замечал. Андерс не мог себе представить, каково это — потерять Рейну. Он понимал, как Хейн мог все эти годы верить в худшее.

Молчание нарушила Лисабет.

— Так ты их дядя?

Новая волна потрясения накрыла Андерса. Дядя. Он провел всю свою жизнь, страстно желая узнать своих родителей, и теперь прямо перед ним стоят кто-то, кого он любил, даже восхищался… член его семьи.