Анна Бахтиярова - Месть Осени

Двоюродный брат мотнул головой. И не поймешь это «да» или «нет».

— Тебя защищали. Без сомнений, — продолжила давить Мари. — Вспомни овраг. Это я нуждалась в помощи, но первым достали тебя. А отравление? Меня отправили спасать тебя, зная, что не выживу. Это случайность, что мы вернулись оба. Тебя готовы были вырвать из лап смерти любой ценой.

Ян болезненно скривился.

— Хочешь, чтобы я почувствовал себя виноватым?

— Нет. Хочу, чтобы понял, что всё не так однозначно, как кажется. Взрослые поступают нам во благо. Хотя это не значит, что они никогда не ошибаются, — Мари закатила глаза, пытаясь разрядить ситуацию. — Да, тебе лгали. Но зато подарили вполне счастливое детство. А теперь… теперь оно закончилось. С сегодняшнего дня над тобой будет довлеть бремя рода. От этого не сбежать.

Ян горько усмехнулся.

— Бремя рода? Не факт, что будет довлеть. Я преступник, не забыла? Сгнию в темнице.

— Не сгниешь. Обещаю, — она попыталась сжать ладонь двоюродного брата, но он отодвинул руку.

— Это не в твоей власти, Мари.

Тайная Принцесса Зимы пожала плечами.

— Посмотрим. Я же вытащила нас из оврага. Тогда ты тоже в меня не верил.

Ян не удержался, улыбнулся, пусть и горько, а Мари проговорила мягко:

— А теперь подумай, не показалось ли тебе что-то странным в последнее время? Не ходил ли кто следом?

— Кроме стражи? — съязвил Ян. Не обидно, скорее, чтобы немного выпустить пар, и сразу выставил ладони вперед. — Ладно-ладно, я понял, к чему ты ведешь. Гранта убили, пока я был один. Если хотели подставить, значит, следили. Только я не замечал ничего подозрительного. Но обещаю подумать, может, что и вспомню.

— Отлично. Раз с этим разобрались, — Мари подавила тяжкий вздох, предчувствуя бурю. — Нужно исполнить поручение Циаби и выяснить, какие у тебя потребности.

Гнев хлынул потоком. В столешницу ударились оба кулака.

— Ты издеваешься? — прошипел Ян.

— Нет, — Мари прищурилась. — Интересуюсь, как ты собираешься проводить время в заключении: глядя в потолок и питаясь размазней или же получать свежую еду и занимать себя… хм… чтением, к примеру.

Понадобилось еще несколько секунд, чтобы до Яна дошел смысл слов, но потом он смягчился. Кулаки разжались.

— На еду мне наплевать. Привык и к размазне. Сама знаешь, в сиротском доме особо не пошикуешь. А вот книги — хорошая идея. Всё лучше, чем бесконечно думать о случившемся. Особенно… о ней.

Уточнять не потребовалось. Понятное дело, что речь о Роксэль. О, да! Это ранило сильнее всего. Мари сама сходила с ума, считая Роксэль матерью. К счастью, это продлилось считанные часы. Яну же она останется матерью навсегда. Матерью, бросившей его в младенчестве.

— Зу Норлок не подарок, знаю, — попыталась Мари сгладить углы. — И всё же любит тебя. А это немало, когда вокруг столько желающих навредить и подставить.

Ян глянул исподлобья.

— Заканчивай, Мари. С разговорами об этой женщине. Иначе поругаемся. Всерьез.

— Как скажешь, — она поднялась. В дверь как раз постучали. Намекали, что отведенное время истекало. — Книги я тебе подберу. И о нормальной еде позабочусь, сколько ни отказывайся.

Мари подмигнула, и Ян выдавил подобие улыбки.

— Договорились, — согласился он и пообещал: — От ягодного пирога я точно не откажусь. Особенно от земляничного.

Казалось, что разговор закончился на позитивной ноте, но Мари не сомневалась: пройдут часы, и Ян впадет в такое уныние, что в пору на стену кидаться…

Инэй выслушал отчет дочери с непробиваемым лицом. Стоял, сложив руки за спиной, и смотрел в окно — на Замки соседей. Разговор проходил во Дворце. В Зеркальном зале. Король покинул посёлок, едва закончилось так называемое разбирательство. Мари после разговора с Яном пришлось последовать за ним. В компании личной охраны, разумеется. Теперь Эрм и Оуэн ждали за дверью.

— Готовить для Яна будет моя служанка. Та, что мне выделили в посёлке. Я обо всем договорилась. Зу Норлок хотела сама этим заняться, но абу Циаби запретил. Не хочет, чтобы она участвовала в жизни Яна, пока он… хм… под подозрением. А книги я позаимствую в Королевской библиотеке. Исторические в основном. Те, которые мне раньше давал Грэм. Пора и Яну… приобщаться. Что до его состояния, мне кажется, он пока не осознал до конца, что произошло. Это произойдет позже и, надеюсь, он не натворит глупостей.

— Да, книги — это хорошо, — проговорил Инэй задумчиво, продолжая смотреть в окно. — Пусть делом займется, а не варится в собственном соку. Я же озабочусь поиском настоящего убийцы, раз Циаби не намерен выполнять непосредственные обязанности. А когда всё закончится… Когда всё закончится благополучно для нас, подниму вопрос о смене главы Объединенной канцелярии. Уверен, идею многие поддержат. Циаби давно напрашивается. Что касается тебя, — Инэй повернулся к дочери и глянул так, как смотрел, не подозревая об их родстве. — Ты останешься в посёлке. Пока Яна не выпустят. Ни на шаг не отходи от стражи. И не вздумай заниматься самодеятельностью. Никаких собственных расследований. Это ясно?

— Предельно, — отозвалась Мари хрипло.

Пробрал озноб. А как иначе, если в синих глазах отразились пугавшие некогда до колик айсберги?

— Что будет с охраной Яна? Той, что…

— Опростоволосилась который раз подряд? Новенький получит выговор и лишится жалованья на полгода. Тот, что раньше охранял тебя, посидит в заключении месяц. Раз ничему не научился на прошлых ошибках. И не вздумай спорить.

— Я не спорю. Жаль Роя. Ян тот еще прохвост. Но стражники, правда, виноваты.

— Вот и отлично. А теперь…

Продолжение фразы потонуло в криках за дверью.

— Я сказала: расступитесь! Пропустите! Иначе всех заморожу!

Мари невольно сделала шаг назад, легко узнав голос и предчувствуя бурю столетия. Инэй возвел глаза к потолку и проворчал:

— А вот и бабуля пожаловала. Какая прелесть…

Она не просто пожаловала. Ворвалась в зал ураганом, что при ее грузной фигуре казалось невозможным. Щеки раскраснелись, кулаки тряслись. Будто стихийница не Зимы, а Весны или Лета, которая вот-вот загорится.

— Немедленно скажи, что ВСЁ ЭТО ложь! — потребовала паучиха у сына.

Инэй устало потер лоб.

— Ты поаккуратней с угрозами, матушка. В свете последних событий заморозки не в почете.

— Не паясничай! Отвечай! Это ложь?!

— Ни в коем случае. Ян — сын Снежана и Роксэль.

Паучиха качнулась. К счастью, не упала, иначе б проломила пол.

— Мой сын не связался бы с этой… с этой… Не допустил бы рождения полукровки! Он… он — не ты! Никогда бы так со мной не поступил! Ты лжешь! Мне назло!

Мари сжала зубы. Слова дражайшей бабули вылетали, как оплеухи. Ох, что же будет, когда раскроется правда о ней? О еще одной полукровке?