Элизабет Корр - Корона когтей [litres]

Одетта садится на песок рядом со мной.

– Тебе надо что-нибудь поесть. Пир готовит рыбу.

– Я не голодна.

Кузина вздыхает, но не настаивает. Пару минут мы сидим молча, глядя на пламя и прислушиваясь к тихому приливу.

– Адерин, – шепчет она, – дай мне еще раз взглянуть на рисунок Аккрис. – Я достаю сложенные страницы из сумки и передаю их Одетте. Она наклоняет их так, чтобы на них падал свет. – Эти точки над рукой… Может быть, это созвездие?

Я забираю у нее листки бумаги и, прищурившись, смотрю на них. Между рисунком Аккрис и страницей, вырванной из книги Франта, есть разница, которую я раньше не замечала. Точки, которые Аккрис нарисовала над рукой, выглядят случайными, тогда как те, что на иллюстрации… – я задыхаюсь. – Думаю, ты права. Это Кость желаний. Аккрис не знала, на что она смотрит, поэтому неправильно нарисовала, – я вскакиваю, хватаю Одетту за руку и притягиваю к себе. – Это самое северное созвездие. Оно окружает пламя костра, поэтому очень тусклое – его можно увидеть, только если знать, куда смотреть, – но теперь я знаю, что ищу, и мне требуется всего несколько мгновений, чтобы заметить неяркую дугу звезд, составляющих созвездие. – Там…

Мое возбуждение исчезает, когда я указываю кузине на Кость желаний.

– Впрочем, это не имеет никакого значения. Мы ничего не нашли.

Мы с Одеттой смотрим на темную громаду Сиады, четвертого и самого далекого острова, который, кажется, лежит почти под созвездием Кости желаний.

– Может, они вымерли, – говорит Одетта. – Может, именно поэтому мы не можем их найти.

Я качаю головой, вспоминая раздутый живот Аккрис.

– По крайней мере, один из них живее всех живых, – я складываю рисунки и кладу их обратно в сумку. – У нас есть еще один день. Возможно, мы не можем их найти, потому что ищем в нужном месте, но не в том направлении. Завтра мы вернемся на Сиаду и обыщем ее пешком.

– Пешком?

Одетта встревожена, но я киваю.

– Чего бы они еще там ни умели, никто не говорил, что эти Покаянные умеют летать.

Этой ночью я почти не спала. У нас есть всего несколько часов до того, как мы снова полетим на юг, поэтому я бужу своих спутников, как только небо начинает светлеть, и мы летим на Сиаду. Мы приземляемся у кромки воды на северной стороне острова, рядом с мерцающим барьером пламени костра, и надеваем мантии и сапоги.

– Вы чувствуете это? – Одетта вздрагивает. – Здесь еще хуже. Больно.

Мы все киваем и потираем руки или лица, потому что действительно немного больно. Как будто пламя проникает нам под кожу, пытаясь что-то вытянуть из нас. На мгновение я задумываюсь, не произошла ли наша способность к трансформации от пламени погребального костра, не пытается ли пламя вернуть ее. Плотнее закутавшись в мантию, я хватаю Одетту за руку, но она сопротивляется, все еще глядя вперед.

– Моя мать сказала мне, что видеть пламя погребального костра – дурное предзнаменование. Она сказала, что именно поэтому Фениан так беден и болен – люди прокляты, потому что живут слишком близко, – глядя на меня через плечо, она спрашивает. – Ты думаешь, это правда, Адерин?

– Я думаю, это просто сказка. История, которую кто-то выдумал, чтобы чувствовать себя лучше. Способ объяснить несчастье или дать надежду, что несчастья можно избежать. Способ… вернуть некий контроль, я полагаю, – я вздыхаю. – То же самое, что и история о Покаянных в книге Гульвинга Франта. Не все правда. Пойдем, – я указываю на вершину, которая возвышается над темной пещерой на склоне холма. – Оттуда нам будет хорошо видна земля.

Мы бодро тронулись в путь и начали подниматься; местность была каменистая и неровная, полная неожиданных ям, наполовину скрытых кустарником с острыми иглами, которые росли повсюду. Мои руки и кисти вскоре покрываются царапинами. Наши ботинки скользят по покрытым лишайником камням. Мы их снимаем. Прежде чем мы достигаем вершины, Верон толкает меня локтем и указывает в небо на востоке.

– Взгляните.

На горизонте собираются грозовые тучи.

– Пир, сколько у нас времени?

Пир щурится, пытаясь оценить расстояние между штормом и островом.

– Он движется быстро. Возможно, нам следует пролететь оставшийся путь.

Лин качает головой.

– Мы не сможем приземлиться, если земля будет покрыта еще большим количеством этой проклятой дряни, – он кряхтит и ругается, вырывая свою мантию из хватки одного из колючих кустов. – Здесь никто не может жить. Это… – он замолкает, глядя на меня, и его смуглая кожа становится еще темнее.

Безнадежно? Бессмысленно? Все смотрят на меня. Первые капли дождя падают на нас, приближается буря, и я отворачиваюсь. Это пустынное место среди камней и колючек не дает возможности спрятаться от правды: я не найду здесь союзников. Надежда, за которую я цеплялась, исчезает. Моя челюсть болит, когда я стискиваю зубы. Пытаясь сдержать слезы разочарования, которые ослепляют меня, пытаюсь проглотить проклятия, которые хочется кричать поднимающемуся ветру.

– Адерин? – звучит голос моей кузины.

Но я не могу ответить. Я не могу позволить им услышать отчаяние, страх и горе, которые, как мне казалось, я спрятала…

Одетта хватает меня за плечо.

И ее прикосновения достаточно. Это напоминает мне о том, кто я. О моих обязанностях. Я не могу сломаться. Ни здесь, ни сейчас.

Мой пульс замедляется. Я делаю глубокий вдох, вытираю слезы с лица и поворачиваюсь к остальным.

– Давайте подождем в пещере, пока пройдет дождь. А потом полетим домой, – никто не отвечает, но они все равно следуют за мной.

Мы успеваем укрыться в пещере как раз вовремя, загнанные внутрь раскатом грома. По крайней мере, здесь достаточно места; пещера уходит прямо в склон холма, а ее потолок исчезает в тени над головой.

– Лин, вы ведь взяли свечи? – мой голос неожиданно громко отдается эхом.

Лин достает из мешка на шее трутницу и несколько свечей и зажигает фитили, но они лишь углубляют темноту. Дождь обрушился стеной, заслонил море, громко плещущееся о каменный пол. Вместе мы пробираемся дальше. Достаточно далеко, чтобы увидеть, что, хоть пещера и сужается к своего рода естественной арке, конца не видно.

– Тоннель?

– Может быть, – отвечает Лин. Он пробует пол ногой. – Склон не слишком крутой. Мы могли бы пройти немного дальше, если желаете.

Пока остальные пытаются устроиться поудобнее, собирая мох и папоротники из расщелин скал, чтобы развести костер, мы с Лином медленно идем вперед. Пламя наших свечей мерцает, откуда-то дует легкий ветерок.

Стены в этой части пещеры более плоские и лишены растительности. Я провожу кончиками пальцев по поверхности скалы, нащупываю длинные, правильные порезы, которые могли быть сделаны лезвием стамески. Выступающий прямоугольник, который мог бы быть основанием колонны. Возможно, арка все-таки не естественного происхождения. Я поднимаю свечу повыше, и что-то бросается мне в глаза.