Елена Хаецкая - Кристалл Вечности

— О чем ты? — с трудом выговорил Фавиол. — Мне кажется, мы все узнали. В верховьях есть переправа, безопасная для нежити. И какой-то маг дает им возможность действовать при свете дня. Что еще?

— Что бывает с теми, кого они покусали, но не убили? — еле слышно прошептал Элаин.

Фавиол невольно повернулся в сторону Васко. Сам Фавиол потерял двоих слуг. А вот Васко был ранен. Что, если он уже заражен? Стоит ли рисковать жизнями членов отряда ради весьма сомнительного спасения одного человека?

— Что будешь делать? — спросил наконец Фавиол.

Васко, несомненно, слышал их разговор. Он громко, хрипло крикнул:

— Не медли, командир! Эта тварь напустила яду в мою кровь! Еще несколько минут — и я наброшусь на вас.

— Нет, — сказал Элаин, — я не стану убивать моего товарища. Это исключено. Должен быть другой путь.

Он подошел к раненому, осмотрел его плечо, затем оторвал лоскут от его рубахи и перетянул рану, чтобы остановить кровь. Лоскут тотчас намок и сделался ярко-красным. Элаин прикусил губу.

— Дай руки, — приказал он.

Солдат протянул к нему руки, и Элаин крепко связал их косой Ликки.

— Если с тобой произошло то, о чем мы подозреваем, то скоро ты это почувствуешь.

Ликка появилась наконец из кустов. Она была очень бледна.

— Командир, — обратилась она к Элаину, — я вынуждена просить тебя… об отдыхе.

С этими словами она без сил рухнула на землю.

Они расположились прямо на обочине. Элаин принял решение не трогаться с места до завтрашнего дня. Сегодня они все равно много не пройдут — нет смысла мучить людей и лошадей. Фавиол хотел было предложить хотя бы отойти от места сражения, но Элаин покачал головой.

— Нет оснований. Это место ничуть не хуже любого другого. Магия уже развеялась, тела монстров растворились, а трупы твоих слуг мы сбросили в текучую воду. Ликка не пройдет и десяти шагов, она еле жива. Да и я, по правде сказать, едва держусь на ногах.

Фавиол видел, что Элаин лукавит. Как раз молодой командир в состоянии был пройти еще не одно поприще. Он выглядел хоть и уставшим, но вполне дееспособным. А вот сам Фавиол действительно шатался и готов был повалиться на землю в любое мгновение.

Фавиол не стал заострять внимание на этом обстоятельстве. Просто сказал:

— Ты командир — тебе видней.

Они заснули мертвым сном, измученные всем случившимся.

Когда взошла луна, Элаин проснулся. Васко рычал и бился в путах из волос девственницы. С ним явно творилось нечто ужасное. Запрокинув голову к луне и мучительно выгнув спину, солдат стонал сквозь зубы. Его зубы, блестевшие при лунном свете, были тонкими и длинными, с подбородка капала слюна.

Элаин подошел к нему, наклонился. Васко подскочил, щелкнул в воздухе зубами. Элаин едва успел отшатнуться.

— Выпусти меня! — хрипел Васко. — Выпусти, чтобы я мог… как хочется пить!

Он впился безумным взором в шею Элаина.

Молодой человек ударил его мечом. Меч прошел сквозь плоть нежити.

— Ты погиб, — сказал Элаин. — Скажи, Васко, известно ли тебе теперь имя того мага, который сделал это с тобой и другими?

— Я вижу… его глаза… — прошептало существо, которое прежде было солдатом по имени Васко. — Камень, пульсирующий в его груди… Я не знаю…

Он опустил веки, созерцая странное видение, представшее его внутреннему взору. И пока Васко был погружен в транс, Элаин взял свободный конец косы, набросил ему на шею и сломал нежити хребет.

Кабаллон, большой город у подножья гор, был виден с холмов издалека: высокие крепостные стены с множеством башен и развевающихся над ними флагов, мощные ворота и великолепные огромные статуи, украшающие центральную площадь, — все это лежало перед путниками, как на ладони. Элаин не скрывал своего восхищения, рассматривая город. Его восторги были простодушными, почти детскими. Фавиол даже позавидовал ему: молодой аристократ не умел так бескорыстно радоваться красоте.

Лицо Ликки оставалось холодным и неподвижным. С того самого дня, как ей пришлось остричь косы и превратить их в оружие, она ни разу не улыбнулась, ни разу даже не перемолвилась со своими спутниками лишним словом. Молча выслушивала распоряжения командира, молча подчинялась. Фавиол отрезал расшитый серебряными нитками подол своей рубахи, чтобы Ликка могла сделать ленту и перевязывать ей волосы. Лучница поблагодарила его сдержанным кивком и сразу же отошла. Элаин, разумеется, заметил эти попытки Фавиола поддержать девушку, но ничего не сказал. Он считал, что в жизни все должно идти своим чередом: рано или поздно уладится и дело с косами. Прическа Ликки была последней из забот командира.

У Фавиола оставался теперь лишь один слуга — повар. В противоположность общему представлению о поварах как о людях упитанных и жизнерадостных, этот был хмур и сухощав и напоминал, скорее, не повара, а отставного солдата. Что ж, среди воинов нередко встречаются отменные кулинары — судьба заставит, научишься варить обед из булыжника и пары сорванных при дороге травинок.

— Жаль, что нам нужно не в сам город, а в предместье, — заметил Элаин со вздохом.

Десятки маленьких строений были разбросаны в беспорядке по долине. Более зажиточные прижимались к самым городским стенам, чуть подальше выстроились сравнительно аккуратные деревянные домики, а дальше начинались настоящие лачуги, с глиняными стенами и соломенными крышами. Зачастую вместо двери здесь висела циновка, а окна были заткнуты тряпьем или же вовсе отсутствовали.

Это и было Гнилое Копье, куда предстояло отправиться нашим героям.

Элаин со вздохом тронул коня, и небольшой отряд начал спускаться с холма в долину.

Повар с лошадьми, по общему уговору, отправился в сам город, за стены. Фавиол дал ему денег, чтобы тот заплатил пошлину у ворот и сумел остановиться в хорошем трактире, где также позаботятся о лошадях. Повар не без сожалений расстался с молодым господином. Они коротко переговорили наедине. Несколько раз Элаин ловил на себе недоверчивые взгляды, которые слуга Фавиола исподтишка бросал на орденского солдата. Совершенно очевидно было, что старый вояка — если только догадка Элаина касательно повара верна, — не слишком-то доверял боевому опыту «мальца». Что ж, с нежитью Элаин худо-бедно справился, возможно, и дальше не подкачает. В конце концов повар забрал деньги, лошадей и направился к воротам, а оставшиеся четверо путников двинулись прямехонько в Гнилое Копье.

Предместье показалось Фавиолу отвратительным. Все, что люди вкладывают в понятие «грязная дыра», было налицо: уродливые лица лохматых, простоволосых женщин, чумазые ребятишки с раздутыми животами, дома, слепленные из липкой глины и отбросов, потоки нечистот на улицах… Трудно было представить себе, что всего в нескольких кварталах начинаются чистые и сравнительно безопасные улицы, а дальше высятся величественные крепостные стены самого большого города Северного Альянса — Кабаллона.