Елена Хаецкая - Кристалл Вечности

Атесса пронзительно рассмеялась.

— Да, с тобой не соскучишься! Хочешь жениться на мне?

— Нет, — сказал Элаин.

Атесса дружески хлопнула его плечу.

— Ценю прямоту в мужчинах и женщинах. — Она покосилась на Ликку, которая все еще вертела в пальцах стрелу. Ликка не стала отводить глаза. Ей нечего стыдиться. А вот Атессе следует поостеречься и не размахивать руками так резко. Одно неверное движение с ее стороны, один лишь жест, который может быть истолкован как агрессия, — и стрела Ликки слетит с тетивы.

Атесса сказала:

— Что вы ищете? Не ходите кругами. Может, я что-то знаю.

— Почти наверняка, — сказал Элаин.

Она подняла брови:

— О! Откуда такая уверенность?

— Потом объясню.

— Ладно… — Она покачала головой. — Итак, Ордену что-то нужно в Гнилом Копье. И как оно, это «что-то», называется?

— Браслет Ирривы, — ответил Элаин.

— Браслет чего?

— Не притворяйся, женщина. Ты слышала это название, — сурово произнес Элаин.

— С чего ты взял?

— В Ордене учат читать по лицам. Ты знаешь о браслете.

— Будь проклят ты и твой Орден! — воскликнула Атесса. Она выхватила кинжал, спрятанный в складках ее одежды, и набросилась на Элаина. Тот едва успел уклониться.

В то же мгновенье Ликка выстрелила, и стрела пронзила левую сторону груди Атессы выше сердца. Атесса должна была упасть, но она лишь качнулась от толчка и повторила атаку. Из угла ее рта вытекла струйка крови, однако и это не остановило молодую женщину. Элаин перехватил ее руку с кинжалом, резко вывернул и оттолкнул от себя Атессу. Та упала на землю, однако тотчас же вскочила на ноги. Ее рука оставалась неестественно вывернутой.

Ликка выпустила вторую стрелу.

— Не убивай ее! — вскрикнул Элаин.

Этот крик сбил прицел, и Ликка, которая действительно хотела поразить взбешенную Атессу в горло, снова попала ей в грудь. К счастью, стрела снова миновала сердце.

Элаин схватил Атессу и закричал Фавиолу:

— Свяжите ее! Свяжите крепче!

Вдвоем они навалились на яростно отбивавшуюся женщину и стянули поясами ей ноги и руки. Теперь она лежала на земле и хрипела, ее глаза злобно сверкали.

Элаин взял ее за левую руку, поднял рукав и показал Фавиолу браслет, туго охватывающий запястье.

— Вот эта вещь. Браслет Ирривы.

Фавиол задрожал. Он не знал, откуда взялась эта дрожь: то ли реакция на пережитое потрясение, когда женщина, не чувствуя ран, кидалась на своих противников и вновь и вновь пыталась зарезать их кинжалом, то ли обычная алчность при виде вожделенной цели…

Элаин протянул ему флягу:

— Выпейте. Вам надо немного успокоиться.

Фавиол хотел было сказать, что он вовсе не беспокоится, но предательский стук зубов о флягу выдала его. Его действительно сотрясала дрожь.

— Это действительно браслет Ирривы? — спросил наконец Фавиол, когда благодаря выпитому он немного пришел в себя.

— Да.

— Но как ты узнал?

— Очень просто. Я думаю, Тасон давно искал кого-то, кто избавил бы его сестру от этого проклятия. Помните, как все было? Мальчишка пытался нас обокрасть, но Ликка поймала его. А он, вместо того, чтобы убежать, вдруг заговорил с нами совершенно другим тоном. Спокойно, как будто знал, что сумеет с нами договориться.

— Да, но…

Элаин поднял руку, не позволяя Фавиолу перебивать себя.

— Мальчик сказал, что его сестра оказывает разные услуги. Когда ищешь такую странную вещь, как браслет Ирривы, следует присматриваться к любым знакам, которые попадаются на пути. Предусмотрительнее принимать все предложения, какие только поступают от встреченных людей, нежели отказываться из опасения угодить в ловушку. Мы пришли к Атессе… Не знаю, как вы, господин, и ты, Ликка, — тут на лице Элаина опять проступила краска, — но я сразу увидел, что эта девушка вовсе не торгует своим телом. Правда, у меня очень небольшой опыт общения с девушками, но… — Он пожал плечами. — Я в основном имел дело с такими, кто… не продает себя. И Атесса на них похожа. Ее брат хотел, чтобы мы заинтересовались ею.

— Ты хочешь сказать, что в намерения Тасона входило избавиться от браслета? — уточнила Ликка.

— Разумеется, — ответил Элаин. — Браслет Ирривы причиняет немало неприятностей близким владельца. Помнишь? Портится нрав, появляется склонность к рукоприкладству…

— Ненавижу орденских, — зашипела Атесса.

— Поэтому она нас и ненавидит, — подхватил Элаин как ни в чем не бывало. Он как будто даже благодарен был Атессе за то, что та подтверждала его мысли. — Она, как и ее брат, слыхала о том, что Орден знает о появлении браслета в Гнилом Копье.

— В таком случае, для чего же она пришла на встречу? — продолжал Фавиол.

— Чтобы убить нас, — ответил Элаин.

— Но ей же это не удалось, — начал было Фавиол. — И как она рассчитывала в одиночку справиться с нами троими, если…

Он не успел договорить.

С болота на группу из троих человек надвигался целый десяток нежитей.

Связанная Атесса злобно расхохоталась.

Не колеблясь, Ликка выпустила в пленницу третью стрелу, пригвоздив ее к земле. Этот выстрел тоже не был смертельным — он пробил правое плечо, не задев жизненно важных органов; однако Атесса была теперь лишена всякой возможности двигаться. Несомненно, раны ослабили ее, но вряд ли причиняли ей сильные страдания. О том, чтобы Атесса не испытывала боли, позаботился браслет Ирривы.

Элаин снял с пояса плети из волос Ликки, и бросил одну из них лучнице. Та поймала оружие на лету и тут же вступила в сражение — первая из нежитей уже подбежала к ней, готовая вцепиться девушке в горло. Плеть взлетела в воздух, как живая змея, и оплела шею нежити. Физиономия чудовища исказилась от боли и ужаса: нежить явно не ожидала, что добыча, казавшаяся такой легкой, окажет сопротивление. Волосяная петля жгла тело нежити, и неожиданно холод, в котором существовала нежить уже много столетий, превратился в свою противоположность: в теле чудовища зародилось пламя. Горением была пронизана, как казалось, каждая клетка его тела. Миг — и монстр превратился в живой факел. Ликка едва успела высвободить драгоценную плеть, чтобы та не сгорела вместе с нежитью.

Фавиол беспомощно смотрел на приближающихся врагов. Он знал, что обычное оружие в этом сражении не поможет. А кос у Ликки было всего две, и одну Элаин, несомненно, оставит себе. Аристократу остается лишь в бездействии наблюдать за тем, как его спутники отбиваются от монстров, да уворачиваться от особо прытких особей, которые прорвут оборону и попытаются добраться до самого Фавиола.

Не слишком завидная участь. Фавиол предпочел бы сражаться.

И тут Элаин, словно прочитав его мысли, прокричал:

— Держите!

И бросил вторую плеть Фавиолу.