Елена Хаецкая - Кристалл Вечности

— Рамбалан! — закричал Микуни, бросаясь вслед за приятелем.

Рамбалан был уже на борту «Перстня». Абордажные крючья отцепили, корабли начали расходиться. Микуни остался на «Принцессе». Он вцепился в борт и глазами, полными отчаяния, смотрел, как уплывает его приятель.

Скользя по воде без весел и парусов, в условиях полного безветрия, «Перстень морей» уходил все дальше от «Принцессы Черепахи». Туман стремительно расходился, распадался на клочья, которые, в свою очередь, развеивались над морем. И скоро уже яркое солнце пылало в небесах, а от серой мглы не осталось и следа.

Две галеры довольно долго преследовали корабль дерзкого пирата, но в конце концов отстали и они. Если бы на галерах знали о том, что в действительности произошло между «Перстнем морей» и «Принцессой Черепахой», погоня, разумеется, была бы гораздо более настойчивой. Однако никому не было известно название корабля, везущего драгоценности принцессы. Разумная предосторожность обернулась катастрофой! На галерах были уверены в том, что отогнали от «Принцессы» опасного пирата — и только. Ведь сам корабль, кажется, совершенно не пострадал от набега…

Когда Иларус думал об этом, ему хотелось смеяться. Как глупы люди, как легко провести их! Море вокруг пиратского судна было чистым. Иларус направил «Перстень» на юг от Забергана. Наконец поднялся ветер, паруса наполнились. У Иларуса появилось время побеседовать со странным человеком, который претендовал на жреческий перстень.

Драгоценности короны были сложены в капитанской каюте. Время делить их еще не пришло. Клем в каюту не допускался — он сидел на полу под запертой дверью и хмуро глядел на всех, кто проходил мимо. При появлении Иларуса Клем вскочил.

— Приведи ко мне этого парня с «Принцессы», — распорядился Иларус. — Да поживей.

Клем убежал.

Иларус зашел в каюту, положил меч поперек стола, как бы преграждая таким образом доступ к драгоценностям — двум шкатулкам и рулону ткани.

Сам он уселся в свое любимое кресло и уставился на дверь. Ждать пришлось недолго: Клем ворвался в каюту, толкая перед собой Рамбалана.

— Ты, жалкий шут, — обратился к своему слуге капитан. — Ты пачкаешь мой корабль своей кровью. Немедленно зайди к Ларену, он сделает тебе перевязку.

— Ларен меня задушит, — мрачно сказал Клем.

— Убирайся, — рявкнул капитан.

На самом деле его смешила физиономия Клема, который косил глазами на шкатулки и лихорадочно облизывал губы.

Клем скрылся. Иларус обратился к Рамбалану:

— Что ты делаешь на моем корабле?

— Стараюсь держаться ближе к моему перстню, — ответил Рамбалан.

— Я тебе уже говорил, что эта вещь принадлежит мне, — напомнил Иларус.

— А я тебе уже говорил, что она моя, — возразил Рамбалан. — Это жреческий перстень. Его носили служители Ингерады еще в незапамятные времена — до Падения Кристалла.

— Кажется, тебе многое известно об этой безделушке, — бросил Иларус нарочито небрежным тоном.

Лицо Рамбалана передернулось, словно от боли.

— Не отзывайся о нем столь непочтительно! — воскликнул он.

— Ладно. — Капитан вздохнул. — Похоже, отделаться от тебя я могу только одним способом — выкинув за борт.

Рамбалан пожал плечами.

— Если тебе так угодно…

— Почему ты этого не боишься?

— Потому что если бы ты хотел отправить меня за борт, я бы уже кормил рыб, — ответил Рамбалан.

— Как тебя зовут?

— Рамбалан.

Иларус вздрогнул. Несомненно, он прочитал имя, написанное на перстне.

Рамбалан заметил это и позволил себе улыбнуться.

— Стало быть, теперь ты мне веришь! — вымолвил молодой моряк.

— Я верю… что ты видел это кольцо раньше, — медленно проговорил Иларус. — Но ты не убедил меня.

— Это кольцо моего предка, — объяснил Рамбалан. — Моя мать продала его торговцу в тяжелый для нас всех день. А ты купил его в лавке Атреуса.

— Понятия не имею, что это была за лавка, — буркнул капитан. — Я зашел туда от скуки.

— Почему ты купил это кольцо? — настаивал Рамбалан.

— Кажется, это мой корабль, и вопросы здесь задаю тоже я, — напомнил Иларус.

— Хорошо… — Рамбалан сдался. — Пусть будет по-твоему. Но… — Он встретился глазами с капитаном и повторил: — Но почему же ты купил перстень?

— Потому что мне так захотелось! — резко произнес Иларус. — Потому что он… на самом деле он мой. Мои предки служили Ингераде в ее храме в столице Империи Света еще задолго до того, как Кристалл был уничтожен. Любая святыня из того, прежнего, храма для меня бесконечно драгоценна.

— Ты видел Плавучий Храм среди вод? — спросил Рамбалан. — Тебе являлась богиня? Она показывала тебе свое исчезнувшее святилище?

Иларус кивнул.

— Теперь я действительно верю тебе, — проговорил он. — Нет ничего случайного в нашей встрече. Она была предопределена судьбой и богами. Тебе суждено было найти перстень… и меня. — Он помолчал немного и улыбнулся. — Однако не воображай, будто в моем лице ты обрел друга или равного себе товарища. И перстень я тебе не отдам. Твоя семья утратила его, а я подобрал. Ты будешь служить на моем корабле, а когда мне удастся наконец осуществить мою мечту и возродить древний храм Ингерады среди вод, — будешь служить богине… если такой окажется ее воля.

Перстень жреца Ингерады обладал особенностями, о которых не подозревали первые его владельцы. Возможно, особенности эти «дремали» в перстне и только ждали случая высвободиться. Но не исключено и другое: богиня наделила артефакт этими свойствами позднее, когда ее храм в столице Империи Света был разрушен. Этого так никто и не выяснил.

Да и стоило ли копать так глубоко? Главным оставалось другое. По желанию человека, надевшего перстень на палец, море заволакивало туманом, наступало полное безветрие, а корабль двигался сам собой, без всякой видимой причины. Продолжалось это не слишком долго — но достаточно, чтобы подобраться незамеченными к какому-либо острову или кораблю, а потом так же незаметно скрыться.

Разумеется, Иларус никогда бы по доброй воле не расстался с таким сокровищем.

В отличие от Рамбалана, пиратский капитан всегда знал о своем происхождении. Его род считался древним и знатным, и семейная история уходила в глубину веков. Однако с каждым новым поколением семья Иларуса все более беднела и утрачивала влияние. С большим особняком в Забергане пришлось расстаться. Когда на свет появился сам Иларус, его родители едва сводили концы с концами. Будущий пират родился в нищей хижине на самой окраине города.

Он рос, осознавая, что судьба несправедливо обошлась с ним, что его обделили, отняли у него все — власть, положение в обществе, даже возможность уважать самого себя. Он подрабатывал, помогая домохозяйкам чистить рыбу. Уходил в море с рыбаками. Чинил снасти и лодки.