Елена Хаецкая - Кристалл Вечности

Очень рано Иларус понял, что честным трудом никогда в жизни не сумеет сколотить достаточно большое состояние и уж точно не вернет своему роду былой почет. Он начал подумывать о карьере морского разбойника в тринадцать лет, а в четырнадцать уже стоял на палубе пиратского судна.

Мать Иларуса — в отличие от матери Рамбалана — берегла единственное, что осталось ей от предков-жрецов, — тонкий кожаный пояс с медными бляшками, сделанными в виде морских раковин. Иларус забрал его с собой, когда уходил в плавание в последний раз — чтобы никогда не вернуться в родительский дом.

Он не был на Забергане четыре года, а когда наконец нашел способ пробраться в столицу Империи, то ни родной хижины, ни отца с матерью уже не нашел. Родители умерли от болезни, которая выкосила бедняцкий квартал больше чем наполовину, а хижину сожгли, чтобы уберечь соседей от заразы.

Жреческий пояс — вот и все, что связывало теперь Иларуса с его прошлым. В ту ночь он вышел на берег моря и впервые увидел Плавучий Храм…

«Перстень морей» плыл в водах, которые были Рамбалану совершенно незнакомы. Никогда прежде молодой моряк не оказывался так далеко на юге.

Ему чудилось, что даже небо здесь другого цвета — более низкое, более фиолетовое. И волны тоже выглядели иначе. На закате они словно были облиты маслом, так тихо и ласково они блестели. Разумеется, впечатление было обманчивым: на море ни в чем нельзя быть уверенным.

К утру четвертого дня этого плавания им встретился корабль.

— Парус! — закричал с мачты Клем. — Я вижу парус!

Рамбалан вздрогнул, услышав этот вопль. Единственное судно, которое осмелилось бы плавать в южных водах, так далеко от архипелага, несомненно, было пиратским. Вряд ли морские разбойники находятся в добрых отношениях друг с другом. Рамбалан подозревал, что капитан Иларус вообще не имеет близких друзей. Слишком высокого мнения о себе этот человек, чтобы снисходить до приятельских отношений с какими-то грабителями.

— «Крыло Смерти»! — снова закричал Клем. Парень быстро спускался с мачты, не переставая верещать: — «Крыло Смерти»! Огун! Это капитан Огун! Беритесь за оружие!

Иларус вышел на палубу с мечом в руке. Он пристально всматривался в горизонт, где показался уже большой корабль с темными парусами. Эти паруса блестели на солнце, как антрацит.

— «Крыло Смерти», — задумчиво повторил Иларус. — Стало быть, дружище Огун все-таки повстречался мне на узкой дорожке… Напрасно он это сделал. Я ведь предупреждал его…

Он поднял руку с перстнем Ингерады и прокричал несколько слов на языке, которого никто не знал. Вряд ли знал их и человек, некогда записавший заклятье на перстне — он воспользовался знакомыми буквами, не вникая в передаваемый ими смысл.

Неожиданно стало темно, корабль окутало туманом, и паруса сами собой выгнулись под напором внезапно налетевшего ветра.

«Крыло Смерти» на время скрылось из виду, но все ощущали его присутствие. Рамбалан поймал за рукав Ларена:

— Кто такой Огун?

Ларен с недовольным видом высвободился.

— Никогда больше так не делай, матрос… У тебя есть оружие? Умеешь владеть посохом?

— Немного, — растерянно ответил Рамбалан.

— Огун — заклятый враг нашего капитана, — бросил Ларен. — Этого тебе должно быть достаточно, чтобы ты понял: драться предстоит насмерть.

— По-моему, у нашего капитана сплошные враги, — вырвалось у Рамбалана.

— Точно! — хмыкнул Ларен. — Но этот — худший.

— Он вырезал и сжег две рыбачьих деревни на Рагезе, — вставил Клем, который вертелся поблизости. — Однако ненавидим мы его вовсе не за это.

— Тебе нечем заняться? — напустился на Клема Ларен.

Клем исчез.

И почти сразу же из тумана выступил чужой корабль. Рамбалан содрогнулся, увидев его: со всех рей свисали повешенные люди. Некоторые были мертвы уже много дней, их плоть истлела, одежда истрепалась, и на ветру раскачивались лишь кости. Другие умерли сравнительно недавно. Иные лица до сих пор хранили выражение смертельного ужаса.

Вот почему Огун назвал свой корабль «Крылом Смерти»! Даже смотреть на него — и то было жутко. Рамбалане казалось, что он ощущает исходящий от корабля запах разложения и тлена.

Мгновением спустя чары безмолвия были нарушены: «Перстень морей» протаранил борт «Крыла Смерти». С «Крыла» понеслись крики, загремело оружие, и сразу же закипела битва. Иларус и Огун действительно были давними соперниками и врагами. Взаимной ненавистью пылали и обе пиратские команды.

Огун с окованным металлическими кольцами посохом в руках, темнокожий, с длинными черными волосами, бросился наперерез Иларусу. Тот отбивался мечом, однако посох Огуна оказался гораздо более эффективным: получив сильный удар под ребра, Иларус согнулся пополам и задохнулся, а Огун, рассмеявшись, занес оружие, чтобы раздробить противнику череп.

Ларен бросился на выручку своему капитану и вовремя подставил собственный посох под удар. Огун зарычал от гнева, разворачиваясь к Ларену. Иларус тем временем пришел в себя и атаковал Огуна со спины.

Капитан «Крыла Смерти» ловко отбивался сразу от двоих соперников. Он успевал поворачиваться и наносить удары, так что человеческий глаз просто не мог уследить за движением его посоха.

По сравнению с Огуном Рамбалан был самым настоящим деревенщиной, а посох, которым он вооружился, был в его руках немногим лучше обыкновенной дубины.

Лучники, в том числе и взятые с «Принцессы Черепахи», вели собственное сражение, снимая стрелами врагов.

«Крыло Смерти» начало погружаться в воду: «Перстень морей» протаранил его чуть ниже ватерлинии, и в трюм пиратского судна хлынула вода.

Тем не менее сражение на палубах обоих кораблей продолжалось. Пираты с «Крыла» перебрались на «Перстень» с явным намерением захватить судно Иларуса. Если на «Принцессе» Иларус щадил моряков, то здесь ситуация была иной: никому не следовало рассчитывать на снисходительность капитана. Битва велась только насмерть.

Рамбалану удалось отбиться от одного из врагов, но другой сильно ударил его по голове. Несдобровать бы Рамбалану, если бы на выручку не подоспел Клем: скользнув, как змея, снизу, парень вогнал нож между ребер пирата, а затем перекатился по доскам палубы, вскочил на ноги и увернулся от атаки следующего врага. Безоружный, он уходил от противников, словно танцевал, и так продолжалось до тех пор, пока Клему не удалось вновь завладеть оружием, на сей раз тонким коротким мечом — или длинным кинжалом, который принадлежал одному из погибших с «Крыла Смерти».

Наконец стало очевидно, что моряки «Перстня» одержали верх Люди Огуна начали сдаваться, однако Иларус не спешил принимать их покорность. Одного за другим расстреливали лучники. Побежденным просто не давали возможности попросить о милосердии. Рамбалан заметил, что Иларус никого не бросил за борт живьем: все пираты с «Крыла» сперва получали стрелу в грудь — если, конечно, сам Иларус не давал себе труд перерезать им горло. Всю палубу «Перстня морей» залила кровью, и это, по мнению Рамбалана, было немногим лучше повешенных на реях «Крыла».