Елена Хаецкая - Кристалл Вечности

Только один человек избежал общей участи. Он по-прежнему стоял на палубе тонущего корабля. Это был не капитан — труп Огуна с рассеченной головой Иларус лично швырнул в волны. Нет, какой-то другой пират отказался разделить участь своих собратьев и предпочел сгинуть в волнах.

Рамбалан вдруг встретился с ним глазами и вздрогнул: молодому моряку показалось, что тонущий вместе с кораблем пират улыбается. Улыбается так, словно ему известна некая тайна. И, более того, эту тайну Рамбалан каким-то образом с ним разделяет.

Моряк ничего не успел ни сказать, ни даже подумать: поднялся водоворот, поглотивший судно Огуна навсегда…

Руки Иларуса были покрыты красными брызгами, вся его одежда была запятнана, сапоги порыжели. Другие моряки выглядели не лучше, да и сам «Перстень», кажется, получил право именоваться кораблем смерти.

Иларус улыбался.

Огромная волна зародилась в недрах моря. Она поднялась над «Перстнем», помедлила и мягко опустилась на судно. На короткое время все как будто погрузились под воду. Дышать было нечем, глаза щипало от морской соли… Но длилось это очень недолго. Волна схлынула, никому не причинив вреда.

Палуба «Перстня морей» была абсолютно чиста, и нигде, ни на руках, ни на одежде, ни на оружии не осталось ни пятнышка чужой крови.

Далеко на севере, в башне среди руин бывшей столицы Империи Света, призрачный владыка Диган соединил пальцы рук в кольцо. Пустое пространство между ними сразу же заполнилось клубящейся белой субстанцией, которая постепенно успокаивалась и разглаживалась, превращаясь в зеркало. И в этом зеркале стали видны фигуры сражающихся людей, очертания двух кораблей, тонущего и плывущего… Диган нетерпеливо качнул головой, как бы подгоняя видение.

— Где же ты, мой Тьяга? — прошептал он. — Где ты?

Видение послушно переместилось на палубу «Крыла Смерти», и владыка Диган узрел наконец того, к кому взывал и о чьей судьбе беспокоился.

Одинокий моряк стоял на палубе погибающего корабля. Он улыбался, как будто предвкушал встречу с чем-то необычным и прекрасным.

Несколько лет назад этот человек, Тьяга, был простым охранником в купеческом караване. Он не состоял ни в Ордене, ни в гильдии гладиаторов. Обычное отребье, нашедшее себе приют на северных пустошах, в предгорьях. Он нанялся провести купцов по опасным землям — мимо руин погибшей столицы… Многие тогда погибли, разорванные когтями и клыками вечно голодных тварей, а Тьяга и еще несколько человек были захвачены Бардесаном.

Один только Тьяга изъявил полное и добровольное согласие служить повелителю и охотно, даже радостно передал свою судьбу в руки Бардесана. Один только Тьяга… Он хотел жить — и, кроме того, он хотел жить хорошо. Богато, в роскоши. Все это было ему обещано.

Уповая на счастливую судьбу и покровительство истинного властелина Империи, Тьяга отправился на юг. Он не стал капитаном пиратского судна — такая власть была для него слишком ничтожной. Но он оставался с морскими разбойниками в ожидании своего часа.

И вот этот час настал. Тьяга погружался под воду. Его легкие наполнились жидкостью, он больше не сопротивлялся… не дышал… он был мертв…

А затем…

Диган еле заметно улыбнулся и слегка сдвинул пальцы, образующие «раму» для магического «зеркала». Тьяга вздрогнул. Из его глаз, изо рта, из ноздрей, из ушей начала вытекать тонкая темная субстанция. Она свилась змеей и поплыла, словно живая, под водой, в то время как тело Тьягы, пустая оболочка, легла на дно, чтобы послужить кормом для рыб и других морских тварей.

Черная змейка хорошо знала свою цель. Она проплыла между водорослями, распугивая косяки рыб, и, наконец, вползла на затонувший корабль, на «Крыло Смерти». Ей предстояло много работы. Она обвилась вокруг тела капитана Огуна и наполнила его темной силой. Под водой, среди трупов и обломков судна, капитан открыл глаза и в ужасе уставился на подводное «царство». Но змейка уже покинула его, она спешила к следующему из погибших. Она не пропустила ни одного, включая и тех, кто были повешены на реях «Крыла Смерти».

И наконец та сущность, которая жила в человеке по имени Тьяга, наполнила собой судно. Вздымая огромную волну, поднимая наверх могучую водную толщу, медленно всплывал со дна уничтоженный Иларусом корабль. Черные паруса были изорваны в клочья, но это никого не смущало: «Крыло Смерти» обладало отныне способностью двигаться без парусов и весел. Пробоины в борту зияли, как раны на теле, но вода не проникала в них: таинственная сила отталкивала воду. На палубе стояла команда «Крыла»: растерянные, озлобленные существа, некогда бывшие людьми.

То, что темная субстанция проделывала с убитыми пиратами, нельзя было назвать «оживлением»; им предстояла долгая не-жизнь на призрачном корабле, который вечно будет скитаться по южным морям в поисках своего исконного врага — Плавучего Храма Ингерады.

На рассвете пятого дня плавания «Перстня морей» по южным водам Рамбалан заметил впереди остров. Очевидно, именно к этому острову и направлял свой корабль Иларус. Рамбалан припомнил все, что рассказывали о неуловимом пирате. Помимо его способности возникать прямо перед носом у жертвы и столь же незаметно уходить от погони, имелась еще одна удивительная особенность. Никто и никогда не мог найти добычу Иларуса.

Рассказывали о самых разных пиратских кладах. Ходили истории о том, как в каком-нибудь очередном доме терпимости, а то и в особняке у легкомысленной аристократки отыскивались сокровища, похищенные некогда пиратами. Но никто и никогда не видел вещей, попавших в руки Иларуса.

А между тем Иларус награбил очень много, если верить трагическим повествованиям пострадавших от него судовладельцев. Где же он держит все эти горы добра? Неужели на своем корабле? Или где-то далеко на юге, там, где у пиратов, по слухам, имеется собственный остров?

Но что-то не верилось в последнее. Нет, у Иларуса припасено какое-то собственное тайное убежище, к которому ни у кого другого больше нет доступа.

И, очевидно, сейчас корабль приближается именно к этому заветному острову…

Рамбалан выполнял на «Перстне морей» точно такую же работу, что и на «Принцессе». Если бы не отсутствие Микуни, он бы вообще, наверное, не заметил разницы. Да вот еще Клем допекал новичка своими шуточками, довольно грубыми, так что пришлось даже с ним разок подраться. Клем не отличался большой физической силой, к тому же в сражении на «Принцессе» его пырнули ножом (рана оказалась серьезнее, чем утверждал сам Клем), так что Рамбалан без труда одолел этого противника. Клем обещал, что нажалуется капитану и что с наглеца «спустят шкуру». После этого Рамбалан отпустил его и, в свою очередь, пообещал при удобном случае свернуть «зануде» шею.