Елена Хаецкая - Кристалл Вечности

Он вытянул вперед ладони, и Микуни увидел шкатулку. Микуни мог бы поклясться, что мгновение назад никакой шкатулки здесь не было.

— Возьми, там деньги, — продолжал Рамбалан. — Возвращайся на «Перстень». Когда у Иларуса будет возможность, он доставит тебя как можно ближе к Энтикону. И помни обо всем, что я тебе сказал.

Пол храма под ногами Микуни изогнулся, зародилась новая волна, и матроса понесло прямо к кораблю. Когда его втащили на борт, Микуни бросился посмотреть на храм Ингерады — но ничего не увидел, кроме золотого пятна на воде и легкой ряби. Микуни похолодел: уж не привиделось ли ему все это? Слишком фантастично, похоже на сон: водяной храм и Рамбалан в качестве верховного жреца… Приказание жениться на Эланне, деньги…

Микуни вздрогнул: если все было сном, то никаких денег у него при себе, конечно же, не окажется.

Но шкатулка с серебряными монетами стояла на палубе открытая, и Клем уже жадно копался в ней смуглыми, чумазыми пальцами. Среди монет вдруг блеснуло что-то, похожее на камень, точнее, на осколок камня. Совсем небольшой, отливающий золотистым и как будто источающий собственное, совсем слабое, сияние.

Впрочем, наверняка это только почудилось Микуни. Последние события совершенно сбили беднягу с толку!

Столкнувшись в коридоре с незнакомцем, госпожа Асфирия вздрогнула всем телом. Он, как ни в чем не бывало, отвесил ей поклон — довольно развязный, следует признать, — и отправился восвояси, а Асфирия долго еще стояла возле стены и сердито глядела в пустое пространство, откуда давно уже исчез чужак.

Наконец она пожала плечами и продолжила свой путь.

Асфирия вот уже седьмой год была замужем за Гвирионом, таном Олая — города водопадов. Младше супруга на пятнадцать лет, Асфирия, в общем-то, была довольна этим браком. Гвирион, молчаливый, сдержанный, управлял своими землями твердой рукой. Он умел рассудить мудро и зачастую — милосердно; умел и проявлять жесткость, когда того требовали обстоятельства. Обожанием подданных он, правда, не пользовался, но и открытой вражды к нему никто не испытывал.

На Совете Танов Северного Альянса в далекой горной столице, славном городе Лурдисе, у Гвириона имелся только один достойный соперник — Гарранд, тан Кабаллона. С ним правитель Олая боролся за право раньше поднимать свой голос перед Первым Среди Равных.

Гвирион ни разу не упрекнул свою супругу в том, что она преподнесла ему в дар, одну за другой, трех дочерей и до сих пор не удосужилась снабдить династию сыном.

Асфирия как раз направлялась в покои мужа, когда наткнулась на чужака, который ее испугал. Конечно, у Гвириона нередко бывают самые разные посетители, и далеко не все они выглядят как благородные люди: встречаются среди них и бродячие торговцы, и шпионы, и простые лучники, и охотники с пустошей. Но этот!.. От него явственно исходило ощущение опасности.

Она вздохнула. Может быть, Гвирион расскажет ей, в чем дело. А может быть, и нет. Муж умеет быть скрытным, и с этим тоже ничего не поделаешь.

Гвирион ждал супругу и обрадовался ей. Ему нравилось завтракать вместе с ней. Эти утренние часы принадлежали только им, им обоим.

Тан Олая был высоким, широкоплечим человеком с проседью в темных волосах. На нем была домашная одежда — просторная туника, перетянутая кожаным поясом без украшений. Асфирия, напротив, не могла позволить себе расхаживать по дворцу в «неприглядном виде»: для свидания с мужем она облачилась в длинное сине-белое платье с серебряными узорами по подолу.

— Ты вовремя, — обратился тан к своей супруге. — Сегодня для нас приготовили холодное мясо и хрустящие хлебцы, как ты любишь.

— Я предпочитаю воздерживаться от мяса по утрам, — ответила Асфирия, присаживаясь к маленькому, уже накрытому столику, стоявшему возле окна.

— Может быть, напрасно, — вздохнул тан.

Она нахмурилась. Она знала, о чем он думает: согласно северному поверью, мальчики чаще рождаются у тех женщин, которые предпочитают мясную пищу любой другой. Асфирия считала, что это ерунда, но Гвирион, похоже, держался другого мнения.

— По дороге к тебе я встретилась с очень неприятным человеком, — заговорила Асфирия. — Он толкнул меня, а потом поздоровался с таким видом, будто мы с ним — давние приятели. Думаю, он вышел из твоих покоев. Кто это был?

— А, — улыбнулся Гвирион. — Наверное, ты видела Илькавара. Разве он неприятный? Не предполагал. Мне казалось, он должен нравиться женщинам.

— Илькавар? — переспросила Асфирия, поднимая брови. — Мне надлежит знать это имя?

— Во всяком случае, его стоит запомнить… — Гвирион понизил голос. — Это охотник с пустошей. Человек, которому можно довериться.

Асфирия глядела на мужа во все глаза. Гвирион затевал какую-то игру. Несомненно, рискованную.

— Думаю, он единственный справится с моим поручением, — прибавил Гвирион. И улыбнулся: — Детеныш грифона.

— Детеныш грифона? — Асфирия даже закашлялась, так неожиданно это прозвучало. — Ты отдаешь себе отчет в том, насколько это трудно и… опасно… и…

— Вот именно! — Гвирион засмеялся. — Именно. Трудно и опасно. Поэтому мне и потребовались услуги Илькавара. Грифоны крайне редки даже в наших северных горах. Они умело скрываются от людей, и подобраться к ним обычно нет ни малейшей возможности. А если какой-нибудь смельчак все же отважится это сделать, грифоны попросту убьют его своими когтями и клювами. Но раз в десять лет грифоны слетают с гор и направляются в пустоши, где выводят потомство. Вот тогда они наиболее уязвимы. И это — единственная возможность добыть грифона. Разумеется, о том, чтобы захватить взрослую особь, даже речи быть не может. Мы говорим только о детеныше.

— Ты намерен вырастить грифона и сделать его ручным? — Асфирия восхищенно вздохнула. Все-таки муж не переставал ее удивлять, даже на седьмом году брака. — Никогда не слышала, чтобы такое удавалось…

— В наше время этого никто не делал, — улыбнулся Гвирион. — Однако не думаю, чтобы это было невозможно. Мне рассказывали, что в прежние времена человеку удавалось приручить грифона. Маленький грифон, пока он слаб и не догадывается о собственных силах, привыкает к человеку, играет с ним, принимает от него заботу и пищу, даже выполнять кое-какие команды. Но как только его крылья окрепнут, и он ощутит свои возможности, — всякой дружбе конец. Выросший грифон не прощает слабости — здесь потребуется немало хитрости и силы, чтобы заставить его покориться. Многие звери ведут себя сходным образом — даже собаки… Поэтому, дорогая, нам и нужен недавно выведенный детеныш.

По лицу мужа Асфирия видела, что у того припрятан еще какой-то сюрприз. Слишком уж весело держался Гвирион, слишком победоносно блестели его глаза!