Елена Хаецкая - Кристалл Вечности

Кабаллон поражал своими огромными размерами. Разумеется, Илькавар неоднократно бывал в Олае, но Олай хоть и несравненно хорош, а все же ощутимо меньше. И улицы там более узкие, и дома — очень изящные, нарядные — ниже. Кабаллон же отличался размахом. Высоченные шпили, роскошные здания, великолепные храмы.

А арена!.. Уж на что хороша она в Олае… В Кабаллоне она была поистине гигантской. Повсюду развевались флаги, принадлежащие разным городам, гильдиям, танам, отдельным — наиболее знаменитым — гладиаторам. Нарядные люди кишели вокруг арены, торопясь занять места. Сновали маклеры, предлагая делать ставки. Расхаживали бродячие разносчики напитков и сладостей. Дамы покупали сувениры — в основном, разные пустячные вещи, принадлежащие известным бойцам. За эти «трофеи» они выкладывали огромные деньги.

Бои велись непрерывно. Нужно было очень внимательно следить за ходом состязаний, чтобы разбираться, кто сейчас выступает и против кого. Разумеется, имелась возможность приобрести таблички, на которых все было подробно расписано, но мало у кого хватало терпения вникнуть в сложнейшее хитросплетение поединков и чемпионов.

Рувио переговорил на ходу с несколькими знакомцами и направился к длинному низкому зданию с большой арочной галереей. Там снимали комнаты бойцы — как правило, на несколько дней, чтобы было где отдохнуть между состязаниями и зализать раны после того, как бои окончены.

Комната, занимаемая Муртаном, находилась в самом конце здания. Она была угловая и имела целых два окна. Одно, впрочем, было забрано ставнями. Хозяин сделал это нарочно, поскольку с каждого окна брали налог, и ему не хотелось вносить дополнительную плату. Архитектор, должно быть, выслушал немало «ласковых» слов в свой адрес за то, что позволил при проектировании здания подобное излишество.

— Муртан! — закричал маклер под дверью. — Это я, Рувио!

— Не закрыто, — донесся мрачный голос.

Рувио вошел, а вслед за ним в комнату ввалились и его спутники. Завидев Илькавара, Муртан даже подскочил.

— Кого ты привел? — напустился он на Рувио. — Ты хоть знаешь, кто это?

— Твой давний приятель, — невозмутимо ответил маклер. — Во всяком случае, так он утверждает.

Под пристальным взглядом Илькавара Муртан увял. Он опустился на свой матрас, набитый соломой (другой мебели в комнате не было), и надулся.

Илькавар заговорил:

— Вижу, дела твои обстоят не лучшим образом, а, Муртан?

Муртан и впрямь имел довольно жалкий вид: разбитая губа, синяк под глазом, заскорузлая повязка на левой руке.

— Я проиграл последний поединок и выбыл из числа возможных участников битвы на Великой Арене в Туррисе, — буркнул Муртан. — Если тебя это, конечно, интересовало.

— Не слишком, — улыбнулся Илькавар. — В конце концов, это ведь твое дело — как ты проводишь время.

— Вот так и провожу, — хмуро сказал Муртан. — В прошлом месяце я выиграл семь поединков подряд. Одного соперника я, кажется, убил. Во всяком случае, через пару дней после нашего боя он умер от ран. Меня не дисквалифицировали и даже не сняли очки. И штраф за его смерть я тоже не платил. Но слух о том, что я — кровавый и страшный убийца — разошелся среди гладиаторской гильдии, так что моя репутация взлетела просто до небес. И вот… — Он вздохнул. — Счастье переменчиво. Тот тип, надо отдать ему должное, лучше меня. Хотя и никого не убил.

— Ясно, — сказал Илькавар. Всем своим видом охотник показывал, что не интересуется этой историей. — Ты знаком с Эрин?

— Разумеется. Здравствуй, Эрин.

Эрин не ответила.

— Мы пришли по делу, — начал Илькавар. Он повернулся к Рувио и прибавил: — Благодарим тебя за содействие, Рувио. Твои услуги больше не требуются. Я буду тебе очень признателен, если ты выйдешь из этой комнаты и не станешь подслушивать под дверью.

Остаток дня Илькавар и Эрин потратили на покупку лошадей и снаряжения, а Муртан, по его словам, отправился к лекарю — сменить повязку и запастись целебными мазями.

Ночь все трое провели в комнате Муртана. Матрас мужчины уступили Эрин, а сами ночевали прямо на полу — охотникам такое было не впервой. На рассвете они выехали из города.

Только опытные путешественники осмелились бы передвигаться по бездорожью, от Кабаллона на запад к верховьям реки Валдар. Илькавару этот путь был знаком, и все же охотник был настороже. Безлюдная местность таила такие опасности, о которых обычный человек и не догадывался.

Первый день пути прошел, тем не менее, спокойно, и ночь тоже миновала без происшествий. К вечеру второго дня закончился густой лес, и путники очутились на вересковой пустоши. Небо низко висело над бледно-зелеными и бледно-фиолетовыми полянами. Казалось, здесь царили вечные сумерки: солнце нехотя пробивалось сквозь толщу облаков. Как ни странно, открытое пространство не создавало ощущения безопасности. Напротив, люди были здесь как на ладони, и от этого им становилось не по себе. С наступлением ночи в темноте начали вспыхивать бледные синеватые огоньки. Они поднимались в воздух на высоту человеческого роста, тихо кружили, опускались и исчезали, чтобы возникнуть вновь.

— Светлячки, — объяснил Илькавар, хотя его никто об этом не спрашивал: оба его товарища делали вид, будто им безразличны все эти чудеса природы.

— И вон то — тоже светлячок? — проговорила вдруг Эрин, показывая рукой на два тускло-желтых огонька.

Эти действительно отличались от прочих: они не кружились в воздухе и не изменяли форму. Узкие вертикальные полоски оставались в неподвижности, а затем начали приближаться.

«Похоже на кошачьи зрачки, — подумал Илькавар. — Но слишком крупные и горят чересчур ярко…»

Он вытащил из ножен длинный охотничий кинжал и приготовился. Теперь у Илькавара уже не было никаких сомнений в том, что желтые глаза принадлежат какому-то чудищу и что оно не преминет напасть на людей. Одинокие путешественники среди пустошей — легкая добыча. Хищники обычно выбирают наиболее слабую жертву и атакуют, пренебрегая другими. Немногие из травоядных приходят на помощь своим сородичам, разве что мать бросится на защиту детеныша.

Что ж, если этот зверь «рассуждает» так же, то он совершает большую ошибку.

Раздалось тихое горловое рычание, и светящиеся глаза приблизились почти вплотную к Эрин. Лошадь, на которой ехала девушка, поднялась на дыбы и сбросила всадницу. Эрин упала на землю. На миг она потеряла сознание.

Одним прыжком зверь переместился к Эрин. И тут Илькавар спрыгнул с коня и набросился на хищника. Он даже не понял, с каким животным имеет дело, просто ударил его ножом пониже уха. Раздался дикий протяжный вой, зверь повернул окровавленную морду, и Илькавар увидел сверкнувшие при слабом лунном свете огромные желтые клыки, торчащие изо рта, как кинжалы.