Анатолий Нейтак - Эмиссар: Трансформация [СИ]

Спустя десяток нохх Ниллима добилась желаемого.

Сорх

“Уроды. Какие же они уроды!

Внутри.

Гнилые. Скользкие. Мелочные, глупые, мстительные… или вообще — пустые. Уроды.

И я — один из них.

Всей разницы, что моё уродство — наружное, сходу внятное любому…”

Местом встречи выбрали зал, находящийся парой горизонтов глубже столовой. А вообще к чему лицемерие? Именно Объедок, а не благородные , выбрал место. И сделал это с умом.

Штука в том, что прямо сквозь дальний, глухой конец зала проходил один из малых каналов эмерон. Соответственно, ничтожные его избегали: только сарье могли нормально закрыться от постоянного давления вторичных энергий, возбуждённых прямым влиянием канала. По той же причине залу не сумели подыскать никакое хозяйственное назначение: зерно в нём прорастало, продукты портились, железо ржавело, дерево гнило… только камень тобрасса, стекло, керамика да ещё укреплённые специальными чарами творения артефакторов выдерживали такое соседство без неприятных последствий.

Раньше тут, кажется, располагался зал для медитаций. Но со временем, когда число насельников Лабиринта сократилось, его забросили. Ныне зал являл собой тихое, никому особо не нужное, уединённое место. И входов всего два, а не десяток: легко перекрыть барьерными заклятьями, легко отследить чужих.

Объедок знал уйму таких вот укромных уголков. Уж чего-чего, а это завсегда.

Он вообще много чего знал…

— Начнём, — сказала Карроз. Сорх мысленно поморщился. Беспорочная грерод, как же! Это снаружи она беспорочна, а нутро — где не пустота, там мелочность и спесь. Даже Сила ей брезгует, избегает. Хоз-зяйка, чтоб её жернак поимел!

— Да, начнёу, — это Вигир. Типичный жермар: маленькие глазки, большие уши торчком, тёмный серо-коричневый мех, вытянутая хищная морда и лающий голос. Губные звуки он почти не выговаривает… что тоже типично для его расы: у такой вот морды, помимо увеличенного набора зубов, есть свои неотъемлемые минусы. Связанные в том числе с дикцией. — И в уер-уую очередь я уы суросил улагородную Карроз: чего ради она здесь?

— Я здесь. И этого довольно.

“Конечно. Будет она давать отчёт низкорождённому, жди!”

— Мне тоже интересен вопрос мотивов, — заметил как бы между прочим Шосэтан Сорент, приоткрыв самые кончики клыков в опасной улыбке.

Ещё один грерод, но — не Карроз чета — образцовый. Довольно молодой, но при этом уже впечатляюще могущественный, родовитый, держащийся с неизменным (и не наигранным) спокойным достоинством. Достаточно уверенный в себе, чтобы не самоутверждаться за чужой счёт. Ходили упорные слухи, что он вот-вот станет мастером и не показывает свои достижения открыто лишь единственно из почтительности к старшим: ведь негоже для сарье становиться мастером Лабиринта, не достигнув определённого возраста! Это непочтительно и не подобает… а Шосэтан будет последним, кто сделает нечто хоть отдалённо неподобающее!

— С Хохотуном, — продолжил он после краткой паузы, — всё ясно: машир обидела его лично. Меня ведёт долг перед родом и совместная просьба двух близких мне по крови разумных: младшего брата и матери. Но вы-то, благородная Винаме? Я теряюсь в догадках.

“Обо мне, конечно, ни слова. На мои мотивы всем плевать, я тут вроде циновки — ноги вытирать. Или голема. Покорный исполнитель приказов.

Уроды!”

— Что ж, лан Сорент, не смею противиться вашему желанию, — отвечая, Карроз также чуть оскалилась. — Я видела мельком эту… машир. И она не понравилась мне. Но о личных обидах я могу забыть, когда взывает ко мне долг перед наставником. Моя тётушка находится не в лучших отношениях с мастером Гламом. Я же, не дерзая напрямую вмешиваться в споры мастеров, по мере своих возможностей стараюсь подмечать ошибки смеска по имени Жанкарн: старшего ученика Глама, который является куратором той самой машир.

— Благодарю за подробное объяснение, — Шосэтан Сорент не поленился дополнительно выразить даме признательность изящным взмахом хвоста. — Нет сомнений, что любой удачный ход против машир ослабит как её куратора, так и её мастера. Другой вопрос — какие именно ходы можно предпринять против неё?

— Нарезать уы реуней из её с-уины!

— При всём моём к вам уважении, Хохотун, — как вы себе это представляете?

— Уоединок! Круг!

— Не выйдет, — с нескрываемым сожалением заметила Карроз.

— Уочеуу?

— Тому есть три причины, — рассудительно заметила грерод. — Во-первых, клеймёных не принято вызывать в круг. Разве что если один клеймёный вызовет другого. Но тут вступает в силу вторая причина: велик ли прибыток от победы над машир? Да ещё и совсем недавно попавшей в Лабиринт? Наконец, причина третья. Я, как уже сказано ранее, встречалась с ней. И я сомневаюсь, что с ней, по Силе соответствующей скорее старшим ученикам, обладающей неизвестными нам умениями и заклятьями, сумеет справиться кто-либо из тех, для кого не станет позором вызвать в круг машир, младшую ученицу с клеймом на плече…

— Если же она победит, — добавил Шосэтан, — что вполне возможно, — это лишь укрепит её репутацию и косвенным образом усилит позиции её мастера. Единственная несомненная польза из поединка с её участием, какую мы могли бы извлечь, — представление об используемых ею заклятьях и её стиль боя. Насколько слово «стиль» подходит для действий… машир.

— Тут имеется ещё трудность. Насколько мне известно, в последнее время ни она, ни её куратор не покидают своих жилых помещений. Как в таких условиях бросить вызов?

— Не уокидают? Они тау что, ноуых уолукроуок строгают?

— Нет. Самкой в поре оттуда не пахнет, — бросила Карроз. — …верно, Объедок?

“Ещё бы… не сама же ты станешь вынюхивать у чужого жилья чужие секреты, гадина! ”

Взгляды трёх пар глаз на несколько бун соизволили сойтись на Сорхе.

— Верно-верно, господа мои! — подтвердил он. — Не пахнет, совсем не пахнет!

“Ур-р-роды!”

— Но чем они занимаются наедине, — задумчиво спросил Шосэтан, — если не… этим?

— Чем бы они ни занимались, у меня к этому нет доверия. Всё непонятное опасно, а чужое непонятное опасно семикратно! Откуда вообще взялась в джунглях машир — вдумайтесь ненадолго, машир! — с познаниями сарье? Кто она такая? Кто из Сильных, презрев стыд, закон и обычай, учил её? И выучил ведь!

— Хорошие вопросы, благородная Винаме. Я бы добавил к ним ещё один хороший вопрос: почему она хотела попасть в Лабиринт?

— Хотела? Да она уросто не уонимала, что делает!

Сорх фыркнул — исключительно мысленно: “Это ты не понимаешь, о чём говоришь, узкомордый жермар”.

— Не понимала… — Шосэтан повёл плечами, словно разминаясь. — Нет. Я послал одного из своих учеников и родственников узнать подробности в Новое Заводье — это посёлок, близ которого развернулись известные события. И ученик выполнил наказ, как должно.