Анатолий Нейтак - Эмиссар: Трансформация [СИ]

— Что он узнал?

— Если вкратце, дикая ведьма со своим мечезубом сама показалась селянам. Как будто хотела быть замеченной. Более того: дала ориентир, где нужно её искать. Скажите, Хохотун: когда вы под водительством моего брата прибыли на место, долго вы искали ведьму?

— Нет. Уы нашли её сразу.

— Вот и Умадр вынес те же впечатления. Машир не скрывалась. Значит — хотела, чтобы её нашли. Правда, удовлетворить Леторлета орально уже не захотела… ну, этот наглый глупец уже достаточно и не один раз наказан за свою несдержанность. Иное подозрительно: когда на место прибыл танш сарье Рэхлонд, Смотритель Лабиринта, он тоже недолго искал ведьму. А ведь она должна была понять, что наглость её не останется безнаказанной, и имела в достатке времени, чтобы скрыться даже от Смотрителя! Джунгли велики, он не стал бы искать её долго… тем более, танш сарье Рэхлонд славится как мастер открытого боя, а отнюдь не как умелый преследователь, следопыт и охотник.

— Лан Сорент! Вы хотите сказать, что…

Карроз умолкла, так что Шосэтан закончил за неё:

— Всё это — часть какого-то умного плана? Вполне возможно, благородная Винаме. Да, вполне возможно. Ведь мы действительно не знаем об этой машир почти ничего… я, к примеру, даже никогда её не видел.

“Зато я видел. И неплохо, да-да, благородные вы твари, неплохо!”

Но про Сорха Объедка никто из троих старших учеников так и не вспомнил.

Далее некоторое время было потрачено на попытки вычислить, откуда в джунглях взялась такая необычная машир, у кого она училась и чего добивается. С точки зрения Сорха — совершенно дурацкие попытки, потому что очень напоминали усилия воссоздать длинный и сложный ритуал по реплике ничтожного, мельком видевшего его середину. Он-то сразу сообразил то, что никак не могли уразуметь благородные и до чего лишь спустя добрых двадцать нохх дошла-таки Карроз: проще всего узнать о прошлом и о планах машир, подловив её в укромном уголке и задав прямые вопросы. Клеймо не позволит младшей ученице ни солгать, ни промолчать. Да и уклоняться от ответа… самому Сорху в своё время это не удалось.

Правда, его-то допрашивала не троица шибко “умных” старших учеников, а самолично мастер Кривоплёт, которому и без клейма не очень-то соврёшь…

Потом ещё некоторое время собеседники потратили на обсуждение плана по отлову машир в укромном уголке. И лишь спустя добрый десяток нохх родилась очередная вполне разумная идея, исходившая на сей раз не от Карроз Винаме, а от Шосэтана Сорента:

— А почему бы нам не зайти к Жанкарну в гости? Прямо на месте и расспросим его машир. Кто нам помешает и чем мы рискуем?

— Дейстуительно, кто нау поуешает? — оживился Вигир Хохотун — и, не удержавшись, издал серию режущих уши звуков, в которых не так-то просто было признать смех.

— Не думаю, что визит следует наносить всем нам, — заметила Карроз.

— Согласен, — слегка оскалился Шосэтан. — В ваших силах, благородная Винаме, составить Жанкарну… компанию. Пока я буду беседовать с той… машир, столь неразумно обратившей на себя неблагосклонность моего рода.

Вигир издал неопределённо-недовольный звук, но грерод строго посмотрел на него:

— И совершенно незачем до срока показывать нашим врагам ВСЕ наши силы.

“Вот и славненько. А у меня как раз будет время оставить очередной отчёт о происходящем для мастера Кривоплёта…

Или попробовать подслушать предстоящий разговор? Пожалуй, лучше отчёт отложить. Это я всегда успею, а вот упустить большой и вкусный кусок интриги… это было бы некстати.

Что ж. Позабавимся!”

Откладывать выполнение принятого решения благородные не стали. Сорх отправился за ними этакой тенью, незаметный почти как кто-нибудь из ничтожных. И не более значимый. Когда неподалёку от цели его левую ногу схватила неожиданная и сильная судорога, Карроз и Шосэтан не обратили ни малейшего внимания на то, что их добровольная свита отстала и яростно растирает невесть отчего взбунтовавшиеся мышцы. Беседуя о брачной политике своих родов, грерод завернули за угол, пропав из виду. Спустя пару нохх Объедок перестал их слышать. Ногу к тому времени более-менее отпустило, и он продолжил путь…

Но за поворотом тоннеля замер, как заклятый. По крайне веской причине.

Дорогу ему преграждала та самая машир.

— Ты-то мне и нужен, любезный, — ласково улыбнулась она.

Сердце Сорха пропустило удар.

“Как?!”

— Ответа на этот вопрос тебе лучше не знать.

Опомнившись, Объедок развернулся — но тут судорога скрутила сразу обе его ноги, так что бегство не состоялось по техническим причинам.

— Извини, но я не могу оставить Жанкарна на растерзание паре благородных надолго, — судя по голосу и по стремительно усиливающемуся давлению на ауру, машир быстро, но беззвучно сокращала расстояние между ними. — Так что мне придётся действовать… резче.

— Что ты… что ты делаешь? — почти взвизгнул Сорх, ощутив, как на загривке смыкаются чужие пальцы, а затем всё его тело с подозрительной лёгкостью поднимается в воздух.

Самым жутким во всём происходящем было то, что он не чувствовал заклятий . Никаких. Что судороги, слишком уж своевременные для случайных, что рука, утаскивающая его невесть куда, действовали словно природная стихийная Сила. Хотя магическое воздействие в обоих случаях явно имело место… однако машир слишком хорошо маскировала его.

Даже предполагая дальний расчёт и долгую подготовку — слишком!

— Несу тебя туда, где нашей беседе не помешают, — ответила Ниллима так спокойно и вежливо, что это било больнее любых издевательств.

— Ты же… — Объедок осёкся.

“…клеймёная! Принесённая клятва не позволяет причинять вред соученикам, и она…

А приносила ли она клятву?!”

— Я приносила клятву, — с неизменным спокойствием сообщила машир. Сорх сжался. “Если она может совершенно незаметно колдовать, значит, она может совершенно незаметно применять также и заклятия вторжения в мысли…”. — И мне не нужны ни Глубокий Луч, ни Бледная Радуга, ни им подобные чары, чтобы догадываться, о чём ты думаешь.

Если до этого заявления Объедок просто боялся, то после него впал в ужас. Который усугубился, когда чуть склонившаяся к его дёрнувшемуся уху шепнула на ходу:

— Не бойся, больно не будет…

А потом была крутая лестница вниз, поворот направо, огрызок тоннеля — фактически тупик — вход в который перекрыла комбинация вполне стандартных, отлично воспринимаемых “на слух” барьерных заклятий. Почти в тот же бун выше и позади головы дикой ведьмы возникло странное свечение, из-за которого поневоле щурящемуся Сорху с трудом удавалось разобрать черты её лица. И были слова:

— Вот теперь — поговорим.