Анатолий Нейтак - Эмиссар: Трансформация [СИ]

“Хорошо, что я так и не поверил ей до конца…”

Полукровка фыркнул себе под нос.

“Кого ты пытаешься обмануть? Ты поверил ей. Причём безо всякого “почти”! Иначе сейчас чувствовал бы не сосущую пустоту разочарования, а сдержанное удовольствие от осознания собственного ума и предусмотрительности”.

Барьерные чары, преграждающие вход, загудели и заискрили, реагируя на чужое заклятье. Не попытка взлома, нет — по крайней мере, пока. Просто аналог вежливого стука. Жанкарн тихо вздохнул и вышел в центральный проход жилого блока из спальни, где настигла его со своим внезапным предупреждением подопечная.

“Главное — внешняя невозмутимость. Можно показать немного недовольства, крошечную капельку растерянности. Но только не полное бесстрастие”.

За практически прозрачным барьером стояла пара грерод: хорошо знакомая Карроз и не знакомый вовсе, образцового обличья благородный. Живая плеть на поясе, грудь перекрещена парой кожаных ремней, в чехле под левую руку — какой-то короткий жезл (скорее всего — боевой одной из бесчисленных разновидностей), на груди — изящный витой амулет. Наверняка фамильная вещица, вон как лучится активной магией.

“Какое там имя Ниллима называла? Шосэтан Сорент? Да, точно. Не забыть бы попросить его представиться…”

— Благородные сарье. Что вам угодно?

— Неужели ты забыл о вежливости, ученик Глама? — промурлыкала Карроз. — Или ты что-то пытаешься утаить, если не пускаешь нас через порог?

— Да, я ученик мастера Глама. А ты — ученица мастера Винаме. И я вполне могу считать, что ты пытаешься что-то выведать, коль скоро ты даже не хочешь назвать причину, по которой ты здесь находишься, — грубо, конечно, зато ожидаемо.

— Надеюсь, меня вы ни в чём не подозреваете, сарье? — осведомился грерод.

— О вас, благородный сарье, я знаю недостаточно.

— Прошу простить упущение. Я — старший ученик мастера Орвонда Гусса, по рождению принадлежу роду Сорент. Моё имя — Шосэтан.

— Рад знакомству, — ответил Жанкарн, не особенно стараясь придать своим словам хотя бы внешнее правдоподобие. А вот подозрительность прокралась в его голос сама, незваной. — Однако я по-прежнему не понимаю, что вас сюда привело… в такой компании.

— В этом нет большого секрета, — слегка оскалился грерод. — Меня привели сюда странные слухи о новой ученице мастера Глама… а благородная Винаме любезно согласилась указать мне путь к её жилищу. Эта сарье из… машир , — добавил он, легчайшим жестом и движением брови превратив название расы в оскорбление, — обитает здесь?

— Да.

— Могу я побеседовать с ней?

— Сейчас её нет здесь.

— Почему? Что-то случилось?

— Нет, что вы. Моя подопечная отправилась к мастеру Гламу. За одной книгой.

Шосэтан коснулся барьерных чар рукой… и не только рукой, поскольку, отвечая на лёгкое с виду прикосновение, защита снова загудела.

— Я бы предпочёл дождаться её возвращения не в общем коридоре, — сообщил он, когда звук чуть поутих. Голоса он не повысил и угрожающих поз не принимал, но Жанкарн ощутил лёгкий холодок, пробежавший по телу. Проигнорировать скрытое предупреждение полукровка не мог, да и особой свободы манёвра грерод ему не оставил.

Послав короткий сигнал, полукровка свернул барьерные чары и сказал:

— Входите, благородные сарье.

И те, разумеется, без промедления воспользовались приглашением.

Карроз первым делом принюхалась… и не сумела удержать на лице маску бесстрастия. А Жанкарн мысленно схватился за голову. Ведь запах еды, приготовленной стараниями Ниллимы, — далеко не единственное, что следовало бы скрыть перед приходом благородных. В его мини-мастерской на виду остались несколько артефактов, созданных с учётом подсказок подопечной; но это ещё полбеды — в конце концов, Карроз не являлась знатоком артефакторики, да и Соренты не славились успехами в этой прикладной области. Настоящей бедой могли стать оставленные на виду записи, способные натолкнуть гостей на неудобные вопросы.

Это как минимум. А уж в наихудшем варианте…

“Ну вот что стоило не страдать по поводу недостаточной откровенности Ниллимы, а чуть подсуетиться и убрать подальше с чужих глаз то, чего им лучше бы не видеть? Не-е-ет, мы лучше встанем в позу страшно обиженных!

Болван. Выкручивайся теперь.

Одна надежда: авось да вкусные запахи заинтересуют грерод сильнее, чем возможность пробраться в мастерскую. Хотя, если подопечная задержится…”

— Не хочешь ли, как вежливый хозяин, угостить нас чем-нибудь? — спросила Карроз.

— Можно и угостить. Прошу.

Жанкарн развернулся и двинулся по центральному проходу прочь, но новый вопрос, уже со стороны Шосэтана, остановил его.

— А это, надо полагать… помещение … для той самой машир?

“Довольно очевидно: только в одной из свободных спален горят “вечные” светильники…”

— Да.

— Интересно, — отметил грерод. В несколько широких шагов добрался до помянутого им “помещения”, но порога всё же не пересёк: замер у входа, присматриваясь и — почти незаметно, следует признать — принюхиваясь. Магические чувства наверняка тоже пошли в ход.

— Интересно? — бросила Карроз, останавливаясь за его правым плечом.

— Никаких красивых вещей. Никаких безделушек. Похоже, привычки не то, что к роскоши, но даже и к простому украшению быта эта… машир не имеет.

— Младшую ученицу на моём попечении, — мрачновато буркнул Жанкарн, — зовут Ниллима.

— Вот как? — Шосэтан развернулся к нему лицом. — Просто Ниллима? Ни места рождения, ни имени рода, ни хоть имён родителей?

— Меня мало волнуют подробности её прошлой жизни, — ещё мрачнее прежнего сообщил куратор. Почти достаточно мрачно, чтобы слова сошли за предупреждение.

— А напрасно, — грерод слегка обнажил нижние клыки. — Напрасно.

— Это намёк?

— О, нет. Всего лишь моё мнение.

“Лучше б ты им подавился. Таково моё мнение!”

Увы, Жанкарн не смел даже надеяться удачно проклясть полноправного Сорента — ну разве что посредством сложного ритуала и заплатив много дороже, чем это разумно. Специализация не та. Так что недобрая мысль осталась всего лишь мыслью и не более.

На кухне Карроз поинтересовалась тем самым мурлыкающим тоном, который раздражал Жанкарна не хуже, чем грубый войлок, трущийся о голое тело:

— Это новая подопечная тебя так балует?

– “Так” — это как?

— Не старайся казаться… ещё непонятливее, чем ты есть. — Поскольку полукровка упорно молчал, ей пришлось добавить. — Я говорю о еде, которую здесь готовили недавно.

— Откуда такой живой интерес? Зачем вам знать, кем приготовленное и что именно я ем?

— Интересно, — изрёк Шосэтан, не обращая большого внимания на слова хозяина. Карроз повернулась к нему, словно поощряя продолжить, и он не разочаровал её. — Неприхотливость в плане личных нужд — и весьма неплохие навыки по части готовки. Может, наша машир служила при кухне какого-нибудь сарье?