Анатолий Нейтак - Эмиссар: Трансформация [СИ]

Ниллима беспечно улыбнулась. Личный физический щит вокруг неё усилился настолько, что стал заметен простым глазом. С виду щит казался довольно прочным, а на деле он был, как знал Жанкарн, очень прочным. Если Шосэтан всё же надумает пустить в ход плеть, перейдя от угроз к действию, ждёт его неприятный сюрприз…

— Неужели вы думаете, что я должна давать вам отчёт в своих знаниях, сарье?

— Я — старший ученик мастера Орвонда, машир. Клятва обязывает тебя к почтительности по отношению к старшим.

— Обязывает? — золотые, подёрнутые по краям черноватой зеленью патины, глаза на пару бун распахиваются шире. Пальцы правой руки касаются клейма. — Принимая этот знак, я клялась ставить превыше всего интересы Дома Зверей. Также я, если мне не изменяет память, клялась в верности своей школе, то есть Лабиринту; клялась исполнять приказы его Смотрителя, его уполномоченных помощников и назначенного мне мастера — если эти приказы не входят в противоречие с интересами Дома. Также в той мере, в какой это не противоречит более ранним аркам клятвы, я обещала чтить волю мастеров Лабиринта, слушаться полноправных сарье, отточивших в нём свои навыки, и уважать соучеников. Поэтому я уважаю лана Жанкарна, благо, есть за что. Но про “почтительность к старшим” в клятве не было ни слова.

— Значит, ты не считаешь нас даже соучениками? — спросил Шосэтан бесцветно. Живая плеть сползла с его талии и, чуть сократившись, кольцами свернулась на полу. Физический щит вокруг Ниллимы как будто остался прежним, выражение её лица — безмятежным.

— Нет, — ответила она. — Да и с какого перепугу мне так думать?

— Что ж, машир. Кажется, тебе необходим урок на тему различий меж старшими и младшими учениками Лабиринта.

Ниллима улыбнулась.

— Люблю учиться и дрожу от нетерпения.

Живая плеть не свистнула — громыхнула. Шосэтан владел искусством обращения с плетью не идеально, но уж как минимум очень хорошо. Судя по вложенной Силе, посланное им пробойное заклятье должно было вскрыть физический щит вокруг машир, как хорошо наточенный скальпель вскрывает вощёную бумагу конверта.

Но ничего подобного не произошло.

Шосэтан ударил повторно, потом ещё и ещё, всякий раз увеличивая вложенную в удар энергию вдвое от предыдущего. Четвёртый взмах плетью породил в замкнутом пространстве уже не гром, а полноценный, отозвавшийся резкой болью в ушах и звоном в голове взрыв. Но даже этот взмах, разом ополовинивший резерв грерод, заставил физический щит Ниллимы разве что ослабнуть. Причём ненадолго — буквально на бун или два — и всего на одну пятую или одну шестую от его исходной общей мощности.

Неприятно поражённый, Шосэтан отступил. Всего на полшага, да, но…

— Лан Жанкарн, — сказала Ниллима, чуть повысив голос. — Покажи, за что я тебя уважаю.

“Ты что, во Мрак нырнула? — чуть не завопил полукровка. — Показывать при этих наши новые разработки вот так, за здорово живёшь?”

“Не новые, — ответил прямой и спокойный взгляд золотых глаз. — Для многослойных щитов с плавающей фазой время ещё придёт. Действуй! Подыграй мне, ну же!”

“Ладно”.

Живая плеть сползла с пояса Жанкарна и слабо свистнула, отправляясь в ленивый полёт. Лишь в самый последний момент по ней проскользнул беззвучной молнией структурированный заряд энергии. Никакого сравнения с последним и даже с первым пробойным заклятием грерод он не выдерживал. Да что там, он сильно уступал даже энергии, вложенной Ниллимой в защиту! Но штука ведь не в том, как сильно бьёшь, а в концентрации…

Пробойное заклятие Шосэтана, вполне себе классическое, размазывалось по времени почти на одну десятую бун. Заряд, сформированный Жанкарном, атаковал мишень в течение одной тысячной бун, если не быстрее. Добиться такого эффекта оказалось на удивление просто: всего лишь отказаться от высвобождения энергии прямым приказом в пользу активации особого дополнительного контура, который и фокусировал накопленный разряд в одной вспышке.

Как итог, пробойник Жанкарна, многократно уступая во вложенной Силе, по мощности — иначе говоря, энергии, делённой на время, затраченное на воздействие этой энергии — в десятки раз превосходил классическое заклятье Шосэтана. То самое, последнее.

Минимально усовершенствованный, отнюдь не многослойный и не фазированный, щит вокруг машир предсказуемо не выдержал такого напора. Ниллиме пришлось отбивать кончик плети заранее сформированным в качестве дополнительного плоским щитом, от удара слегка загудевшим. (За гудение отвечал специальный контур чар, отмечающий пробой основного физического щита и условное попадание в цель).

— Защищённая цель поражена, — сообщил Жанкарн. — Хочешь усложнить условия?

Ниллима шевельнула правой кистью. От пальцев вдоль по едва видимой дуге скользнул магический заряд, создавая ощущение, что она держит некое подобие живой плети, только почти нематериальное. Жанкарн повёл левой рукой в сложном и быстром жесте. Между ним и девушкой встала, перегородив центральный проход, плоскость чего-то наподобие барьерных чар… правда, воздвигнутая без опоры на артефакты, с подозрительной быстротой и, что особенно удивительно, без заметного расхода личного резерва.

Но тут Ниллима улыбнулась и подняла руку в классическом жесте прекращения вражды: предплечье и ладонь, направленные чуть в сторону, стоят вертикально, а плотно сомкнутые пальцы (кроме большого) параллельны земле. Призрачная плеть при этом исчезла.

— Полагаю, гости увидели достаточно.

— А я думаю, — буркнул полукровка, убирая защиту, — они увидели больше , чем нужно.

— Не сердись, лан. Надо же было показать кое-что интересное, прежде чем начинать с нашими гостями серьёзный разговор.

— Значит, вот что это было.

— Да. Итак, благородные сарье, поговорим?

— Разумеется, — холодно сообщил Шосэтан, успевший прийти в себя и прикрыть свои подлинные чувства привычной стеной бесстрастия. — Но начнётся разговор с наших вопросов… и правдивых ответов.

— Спрашивай, лан.

— Кто ты такая?

Губы девушки лукаво изогнулись.

— Кажется, я уже представилась.

— Этого мало. Откуда взялись заклятья, которые вы тут только что… демонстрировали?

— Я и лан Жанкарн разработали их, совместив знания наших магических школ.

— Ложь!

— Поосторожнее с обвинениями, — посоветовала Ниллима, продолжая улыбаться. — Я ведь, знаешь ли, могу и в круг за такое предположение вызвать.

— Да я просто не приму вызов клеймёной младшей ученицы!

— И распишешься в собственной трусости?

— Что?!

— Здесь, помимо нас двоих, имеются как минимум два достойных доверия свидетеля. В присутствии которых я попрошу повторить обвинение во лжи… либо отказаться от сомнений в моих словах. Лан Шосэтан, мы ждём.