Анатолий Нейтак - Эмиссар: Трансформация [СИ]

— Да неужели?

— За те три марог, которые я пользуюсь Связями, ничего опасного я в этом не нашёл. Очень простая, удобная и универсальная техника.

— Три марог? — переспросил Уэрн стеклянным голосом.

— Да. Можешь сотворить Бледную Радугу, если сомневаешься в моих словах, мастер форта.

— Так.

Харав зажмурился, помотал головой, снова уставился на Мугрина и повторил:

— Так. Опиши процесс посвящения… пожалуйста.

“Кажется, это действительно какое-то недоразумение. Ну что ж, Уэрн — вполне адекватный разумный, так что проще всего отвечать полно и честно, и тогда всё вернётся на свои места”.

— Нечего описывать, — ответил полукровка, смягчив тон и перестав изображать ледяного призрака. — Ниллима устами Сорха, своего личного ученика, предупредила меня и Кальфу, что во время сна проведёт нас через Раскрытие Связей — и чтобы мы не сильно удивлялись переменам, когда проснёмся. Так оно и случилось. Уснул я прежним, а когда проснулся… даже не знаю, как об этом рассказывать.

— А ты попробуй.

— Все чувства обострились. Особенно магические. Там, где раньше я мог лишь ощущать, как слепец, нащупывающий дорогу пальцами, теперь я и вижу, и слышу. Чую колебания эфира, тени чужих чар, дрожь аур… как будто весь мир вокруг меня — огромная пёстрая сеть, а я — активная, сознающая себя частица этой сети. Узел. Сгусток Дара, неотделимый от полотна энергий и Сил. Нет, это не описать, в это надо вжиться.

— Значит, ты “видишь” тени магии?

— Вижу. Когда ты собрался проверить Ниллиму… точнее, когда я думал, что ты хочешь её проверить, — увидел выплетаемые тобой Глухой Мешок и Броню Славы. До того даже, как ты их применил. А Ниллима видела их ещё лучше. В этом у неё намного больше опыта и свои Связи она перестраивает гораздо быстрее.

— Ясно. А сейчас?

— А сейчас ты держишь наготове всё ту же Броню Славы и Бледную Радугу. Не веришь?

Уэрн помолчал. Не очень долго.

— Извини, но не верю…

Перед ослепшими глазами Мугрина заколыхалось полотнище тысяч перетекающих друг в друга оттенков. Проекция чужого пытливого внимания сквозь это полотнище ощущалась, как медлительные скользкие щупальца… и полукровка обнаружил, что способен этими щупальцами управлять. Не напрямую, нет — но щупальца ползли в буквальном смысле через него, а над собой он оставался властен. Этого не могло происходить, ведь Бледная Радуга обычно замораживала разум и волю, обнажая память. Но не верить собственным ощущениям Мугрин не мог.

Опять последствия Раскрытия Связей? Ого. Поистине, универсальный приём…

Первым побуждением стало отторжение. Выкинуть щупальца вон! Поставить блоки, сжать тяжи Силы в острый бесплотный клинок и обрубить ленты чужой скользкой воли. И полукровка сформировал клинок, даже несколько сразу, по одному на щупальце. Но совершив это, задумался.

Уэрн, конечно, заблуждается — в этом нет никаких сомнений. Все эти речи про запретную магию, параноидальные реакции, драка на пустом месте (ведь Мугрин, насколько он знал, не сделал ничего предосудительного!), наконец, пленение без веской причины… что, если на самом деле харав знает то, о чём не подозревает его пленник? Или же заблуждается, но заблуждается искренне? Полукровке по-прежнему не хотелось усугублять случившееся недоразумение, поэтому он принял решение ждать. Пусть Бледная Радуга отработает вложенную Силу, пусть Уэрн свободно покопается в его памяти.

Ему нечего скрывать от друга его покойного отца.

Вот если он после этого не извинится… что ж, тогда посмотрим, кто быстрее плетёт боевые чары! Как знать — может, десятки прожитых бирелл не прибавили мастеру форта мудрости, как раньше считал полукровка, а испортили его? Вон, благородных время делает сильнее, но не делает лучше. Подозрительность, коварство, скрытность, холодная расчётливость, растущий эгоизм… право же, наблюдая подобные перемены в каждом без малого сарье, впору всерьёз задуматься, не лучше ли умереть молодым!

Принять решение оказалось проще, чем следовать ему. Щупальца ползали так медленно, так бесцеремонно, а их скользкая слизь чем дальше, тем явственнее жгла разум Мугрина… стоило всё б о льших усилий терпеть, не предпринимая по поводу этого безобразия ничего. Полукровка согласился бы даже помочь работе заклятия, только бы всё это закончилось! Но оно не заканчивалось. И не заканчивалось, и не заканчивалось…

Среди пространства без каких-либо привычных, вещных ориентиров начинало казаться, что Бледная Радуга заменяет собой мир уже много марог. А запасы выдержки Мугрина — немалые — бездонными отнюдь не являлись. Собственно, некоторый недостаток терпения, сопряжённый с не изжитой за прожитые бирелл импульсивностью, он искренне почитал одним из главных своих недостатков. И всего пара волосков отделяла его от решения всё-таки пустить в ход клинки воли, когда он заметил в движениях щупалец нечто новое.

Они отступали. Сами. Похоже, Уэрн наконец-то нашёл то, что искал, или, напротив, не нашёл и разочаровался в поисках несуществующего, или произошло ещё что-то…

Одним словом, обыск памяти прекращался.

Ну и слава Свету немеркнущему! Дотерпел всё-таки.

Сорх

“Кажется, это то, что учитель называет “вляпаться по полной”. Ну, или очень на то…”

— Он в сознании.

— Хорошо. Погуляй пока… неподалёку.

Аура сарье, лица которого Сорх не увидел, поскольку веки его оставались сомкнуты, отдалилась. Спустя краткий срок вход перегородила “пробка” комбинированных чар, барьерных и глушащих, а полукровка остался наедине с другим незнакомым сарье. Более сильным.

“Опять как тогда, с Кривоплётом… ну, Ниллима говорила, что история любит заикаться”.

— Глаза-то открой. Не надо притворяться.

— Я не притворяюсь, — немного живительной искренности. А почему бы нет, собственно? — Просто не хочу видеть очередную паскудную рожу.

— Что-то ты слишком дерзок для смеска.

— Уж какой уродился.

Закрытые глаза помогали, помимо прочего, концентрировать внимание на магии. “Эх, будь у меня опыта побольше… ладно. Авось и так станцуем… или нет?”

Физический щит — обездвиживающий. Едва головой вертеть позволяет. Другой физический щит — прикрывающий сарье напротив. Энергии в том и в другом… а ещё ведь есть защита от магии, похоже, воздвигнутая при помощи ритуала; вон как линии узора на полу горят. Плюс какой-то амулет, слишком сложный и редкий для зачатков восприятия и куцего опыта Сорха. Плюс собственные Сила и навыки того, напротив, пахнущего уверенностью и властью.

Знакомый запах. Знакомый — и ненавистный.

“Да уж, вляпался по полной…”

— Надеюсь, — требовательная сухость, — на вопросы ты ответишь без лишних дерзостей.