Такаббир Кебади - Трон Знания. Книга 4

Через три часа плац опустел. Зазвучала тоскливая мелодия, исполняемая ракшадскими флейтами. Акустика была бесподобная. Казалось, что музыканты сидят в центре площади, хотя находились на балконе ближнего дома. Зрители крутили головами, пытаясь разглядеть источник звучания, и не сразу заметили, как из коридора между трибунами появились женщины в сопровождении пеших воинов и всадников. Чья-то лошадь заржала, и все взгляды устремились на печальную процессию.

Одежда ракшадок не соответствовала нынешней моде: широкие штаны, платья до икр и с боковыми разрезами. На поясе чехлы, из которых торчали рукоятки ножей. Лица закрыты масками телесного цвета. Для пущей достоверности Малика хотела убрать головные накидки, но на репетициях маски слетали. Пришлось заказать чаруш из самой тонкой и прозрачной ткани.

Некоторые женщины несли младенцев (пучки соломы в пелёнках). Если бы Иштар не выдвинул условия, в толпе шли бы маленькие дети и подростки.

Ракшадки брели, пошатываясь и спотыкаясь от волнения. А зрителям казалось, будто они измучены долгой и тяжёлой дорогой. Мужчины сдерживали шаг. Всадники вырывались вперёд, возвращались.

В музыке появились гнетущие оттенки. К флейтам подключились ракшадские арфы. Загремели бубны. Женщины скучились и достали из чехлов ножи. Мужчины вытащили из ножен клинки. Из коридора вылетело войско кочевников, превосходящее отряд ракшадских воинов по численности. Разгорелся бой.

Малика больше следила за вдовами. Они оборонялись ножами и, одной рукой прижимая к себе младенцев, падали под ударами. Кочевники били их учебными клинками, расположенными плашмя, а Малика всё равно боялась травм.

Вдруг загрохотали барабаны. Из коридоров вырвались большие отряды всадников. Справа кочевники, слева ракшады. На плаце смешались тёмные тела и фигуры в рваных одеждах, гнедые и пегие жеребцы.

Малика вжалась в спинку кресла. Вспомнились скандалы на репетициях. «Вы должны биться, а не падать на землю как дохлые крысы», — говорили воины. «Это имитация сражения, а не настоящий бой. Кому нужны сломанные руки и выбитые зубы?» — возражали актёры. «Вы должны показать, что кочевники — сильный противник». — «Мы показываем, что ракшады сильнее». — «А мы показываем бой со слюнтяями и слабаками. Победа над слабым противником не славит. Тот бой был настоящим боем. А у вас игра в поддавки». «Это спектакль», — говорили актёры и продолжали падать после третьего или четвёртого удара учебным клинком.

Не предупредив шабиру и актёров, воины переписали сценарий. Они оттачивали навыки с рождения и не нуждались в репетициях.

Сжимая подлокотники до боли в пальцах, Малика, оглушённая боевой музыкой, смотрела на сцену. Вот — настоящее сражение. До этого был спектакль.

Пешие воины бились на мечах или боролись врукопашную. Жеребцы взлетали над людьми. Всадники на полном скаку как пружины взмывали вверх и вставали на сёдла. В прыжке садились задом наперёд. Подныривали под лошадей. Держась за луку, ногами выбивали противника из седла… И всё время рубили клинками налево и направо. Кто-то падал и уже не поднимался — падение считалось смертью или ранением.

«Убитые» женщины лежали, прижимая к себе младенцев. Остальные разделились. Одни тащили «раненых» и «мёртвых» к центру площади. Другие хватали оброненные клинки и охраняли подступы к внутреннему «лагерю».

На белых спиралях виднелись алые брызги и полосы, словно по плитам волочили окровавленных людей. На лошадях без всадников… кровь. Малика похолодела. Воины бились до первой крови. Не учебными клинками, приготовленными для спектакля, а боевыми…

Войско «кочевников» таяло. Отряд ракшадов убывал. Схватки стали жёстче, яростнее. Вдовы кидались наперерез лошадям. Те вставали на дыбы. Всадники били женщин мечами. Женщины падали. Оркестр издавал неимоверную какофонию, сквозь неё пробился голос: «Ракшада!» Плац Единства утонул в криках, заглушаемых барабанами, флейтами, арфами и бубнами. Малика посмотрела на трибуны: раззявленные рты, вскинутые руки, сжатые кулаки.

Казалось, битва никогда не закончится. Актёры все лежали. Воины, исполняя роли ракшадов и кочевников, бились на равных. Музыка, лязг металла, ржание коней, крики зрителей…

Вдруг оглушила тишина. Её разбавлял бой барабанов: бум-бум, бум-бум. Как удары сердца. Окинув взглядами площадь, покрытую телами, ракшады спешились. Кто-то усаживался на плиты, кто-то опускался на пятки и ронял руки на колени. Оставшиеся в живых женщины бросали ножи и мечи и принимали позу плакальщиц. Сердце стучало: бум-бум.

Сражение, названное потомками «Переход в Абушедан» — в Светлый город, — было самым кровопролитным сражением в древности. По мнению историков, в битве участвовали до восьмидесяти тысяч человек. В живых осталось не более пяти тысяч. Даже если цифры искажены, даже если некоторые детали придуманы — этот бой оказал огромное влияние на ход истории Ракшады.

Малика посмотрела на Иштара. Плотно сжатые губы, неподвижный взгляд. Хёск наклонился и что-то прошептал. Иштар не пошевелился.

Зазвучала музыка, похожая на стон, разбавленный звоном колокольчиков — пришла очередь музыкантш из храма Джурии. Всадники увели лошадей. Остальные участники первого акта переместились в конец плаца.

Музыка зазвучала громче. Из бокового коридора появились женщины — на этот раз без чаруш — в масках и ярких платьях, расшитых бисером и шёлком. Распущенные волосы блестели в лучах вечернего солнца.

Жрицы разошлись по площади. Воздушная походка, плавные движения. Полилась мелодия: мажорная, гармоничная. Лёгкие, грациозные па придавали танцовщицам вид хрупких мотыльков, порхающих над землёй.

Жизнерадостное выступление было настоящим наслаждением для глаз и слуха. И было коротким, как женское счастье. Малика даже пожалела, что отвела на второй акт всего двадцать минут. Продолжая танцевать, жрицы друг за другом отходили к дальнему краю площади и вставали перед актёрами и вдовами, тем самым создавая полосу, иную по цвету и чувственному восприятию. Темп мелодии пошёл на спад, инструменты зазвучали тише, колокольчики позвенели и замолкли.

Могильную тишину нарушили шаги и шуршание плотной ткани. Из боковых коридоров появились ракшадки в чёрных платьях и чёрных чаруш. На шеях поблёскивали зажимы-ошейники. Минуту назад аромат лайма исходил от Иштара, теперь лаймом стремительно пропитывался воздух над плацем. Так пахло побережье острова Шабир, сейчас так пахнет чёрная одежда женщин, которую мать-хранительница и её помощницы оросили благовониями. Перед шествием к главному храму ракшадок не зря собрали в одном месте.

Малика уловила взгляд Хёска. Зря возмущаешься. Требования хазира выполнены. Замужние женщины не участвуют в спектакле. Иштар знал, чем закончится праздник, хотя не догадывался, как он закончится.