Такаббир Кебади - Трон Знания. Книга 4

Обои с птицами и растениями, цветовая гамма обивки мебели и нежные тона ковров подсказали ей, что когда-то здесь жили женщины. Не кубарат ли Иштара? А может, Шедара? — когда он был всего лишь воином и даже не мечтал о троне.

Вот уж несуразица: хранилище хазира ломится от золота и драгоценностей, а младшие сыновья вынуждены сами зарабатывать себе на пропитание. С одной стороны, это хорошо. Они рано становятся самостоятельными и знают цену каждой монете. С другой стороны, знатная кровь не позволяет им трудиться наряду с простыми ракшадами. Они вынуждены искать людей, которые будут работать на них. Иштар нашёл таких людей в Порубежье. Его не волновало, что это преступники, и что они в свою очередь обзаводятся пленниками.

Скользнув взглядом по решёткам на окнах, Малика в растерянности посмотрела на две боковые двери. Если она войдёт в одну из них, то окажется отрезанной от помощи Драго: он не услышит её крика. Присела на диван, сложила руки на коленях и решила ждать.

Первым из смежной комнаты появился Иштар:

— Почему не заходишь?

— Мне нравится здесь.

Иштар позвал брата и, расположившись за столом, подпёр щёку кулаком. Переступив порог, Шедар замер. Разница между ними была три-четыре года, но Шедар выглядел намного старше брата: десять лет правления оставили морщины на переносице, усилили презрительный изгиб губ, придали глазам звериный блеск. Ко всему прочему, Шедар, обнажённый до пояса, выглядел представительнее Иштара, одетого в стальной плащ, расшитый серебром.

— Отдай мне своих кубар, — обратилась Малика к Шедару, уже зная ответ.

— Хорошо, — сказал он неожиданно.

Малика озадаченно посмотрела на Иштара: она не ослышалась? Иштар выпрямил спину и устремил на брата недоверчивый взгляд.

— Более того, — продолжил Шедар. — Я дам им вольную.

— Что это? — поинтересовалась Малика.

— Ты не слышала о вольной?

— Нет.

— Ну откуда? В Ракшаде это большая редкость.

— Так что это такое? — спросила Малика.

— Кубары могут идти на все четыре стороны, могут устроиться работать в любой дом и могут выходить за стены дома, когда им вздумается.

Кенеш… Хазир дал ей вольную. Но она не покинула дворец в ночь Молчания, чтобы посмотреть торжественное шествие перед коронацией. Её забывчивость можно списать на старость. Либо она не желала напоминать окружающим о своём особом положении.

— Так просто? — не поверила Малика. — Открыла двери и вышла на улицу?

— Взяла пропуск у матери-хранительницы и открыла двери.

Малика откинулась на спинку дивана. Кенеш не пошла к Фейхель. Почему? Потому что была кубарой её супруга? Таких во дворце десятки, если не сотни.

Малику бросило в жар. Кенеш родила хазиру ребёнка. Он подарил ей вольную, но она не решилась уйти из дворца, а теперь не хочет лишний раз попадаться Фейхель на глаза. Матери-хранительнице нет необходимости смотреть родовые книги, чтобы узнать о бастардах. Ей достаточно увидеть список обладательниц свободы.

— Тебя не интересует, что я попрошу взамен? — выдернул её из раздумий голос Шедара.

— Интересует, — проговорила Малика, догадываясь, что он скажет.

— Одну кубару.

— У этой женщины нет отца. Её некому тебе продать.

— Я внесу деньги в казну Ракшады.

— Эта женщина не принадлежит Ракшаде, — сказала Малика и поднялась. Продолжать глупый разговор не имело смысла.

— Уже уходишь? — хмыкнул Шедар. — Брат обещал мне занимательную беседу.

Малика посмотрела на Иштара. Холодный взгляд, бездушное лицо. Неужели они обо всём договорились? Воины на улице. Драго в комнату не пустили. Они собираются наказать её за унижение хазира?

— Иди, Эльямин, — сказал Иштар. — Я говорил Хёску, что это бесполезно.

Шедар погрозил Малике пальцем:

— Никогда не верь Хёску. — Неспешным шагом пересёк комнату и встал спиной к двери. — Сними чаруш на прощание.

— Зачем?

— За свою жизнь я достаточно насмотрелся на лица девочек. Лица, украшенные возрастом, мне приходилось видеть нечасто.

— Шедар! Пропусти её.

— Что плохого в моей просьбе?

Малика обратилась к Иштару:

— Если я заставлю твоего брата признаться в организации заговора против тебя, ты дашь его кубарам вольную?

— О каком заговоре она говорит? — подал голос Шедар.

— Да или нет? — произнесла Малика. — Решай сейчас, иначе я уйду, и ты никогда не услышишь его признания.

Иштар отвёл взгляд.

— Иди, шабира, с Богом, — промолвил Шедар, открывая дверь.

Малика направилась к выходу.

— Да, — откликнулся Иштар.

Она обернулась:

— Да?

— Я отпущу всех до одной. Обещаю.

Шедар с яростью захлопнул дверь перед носом Малики:

— Это мои кубары. — Ударил кулаком себя в грудь. — Мои!

А Малика уже сняла чаруш:

— Конечно, они твои, Шедар. — Обхватила ладонями его лицо. — Я пошутила, Шедар. Смотри мне в глаза, Шедар. — И произнесла на языке морун: — Я стираю с зеркала пыль.

Пространство и время перестали существовать. Малика провалилась в бездну, где как в зеркале отражались две точки: начало и конец чужой жизни — она зарождается во мгле и заканчивается мглой. Между точками путь — с ошибками, грехами и рухнувшими надеждами, — видимый лишь тому, кто смотрит в зеркальные глаза.

Голос Шедара разбил тьму на осколки и вернул Малику в реальность:

— Бог говорит: «Не люби мать сильнее меня». Я должен был разорвать её чрево, а я позволил ей жить. Эта падаль родила меня пятым сыном. Пятым! Я прыгал по пустыне как саранча, срал за барханами, жрал из плошки, со мной обращались как с безродной тварью, в то время как наследник престола валялся на шёлковых подушках. Я жалею, что убил его ты, а не я.

Малика боялась обернуться и увидеть выражение лица Иштара.

— Жалею, что не я убил второго брата, эта мразь вечно искала мужской зад. Ты убрал их одним махом. Какого чёрта ты влез? Но других я тебе не отдал. Я жалею, что столкнул третьего брата с лестницы, а не размозжил ему голову.

Малика даже не предполагала, что такое возможно. Шедар раскаивался в том, что совершил ужасные поступки не так, как ему хотелось.

— Жалею, что засунул четвёртого брата в петлю, а не переломал ему кости. Жалею, что разбил отцу затылок о бортик бассейна, а не оторвал его член и не засунул ему в рот. Член, который сделал меня пятым сыном. Жалею, что не добрался до тебя, ты вечно наступал мне на пятки. Моей жалости пришёл конец.

Шедар рывком повернул Малику к себе спиной и, обхватив рукой её шею, подпёр плечом входную дверь:

— Убей меня, и будем в расчёте.

Иштар поднялся:

— Шедар… тебе нужен я.

— Ты? Ты мне никогда не был нужен. Я хочу умереть, зная, что ты свалишься с трона. Ну же! Убей меня или я убью её.

Малика не боялась задохнуться. Отец передал ей умение долгое время обходиться без воздуха, но Шедар намеревался свернуть ей шею. Малика дёрнулась, рука на шее напряглась, зажим врезался в горло.