Ольга Пашнина - Выпускница бури [≈ Деллин Шторм] [litres]

Он медленно кивнул. Полы платья волочились по грязному полу, но я все равно решила сжечь его, когда все закончится. Покончить с последней частичкой безумной извращенной любви моего проклятого брата.

Я отвернулась от входа, чтобы не сойти с ума от томительного ожидания, и замерла. Замерла, готовая в любую секунду броситься в бой. А если он не придет? Если я ошиблась? Если он снова нас переиграет, и пострадают те, без кого я не представляю жизни среди смертных?

Вопросы можно было задавать себе бесконечно. Ответ был только один: он пришел.

– Поздравляю тебя со свадьбой, мой ангел. Я не опоздал?

Я с облегчением выдохнула и улыбнулась, чтобы себя подбодрить. Давай, Деллин, это твой последний рывок. Это последние минуты ада, который он для тебя создал.

– Нет, – я повернулась к нему, – мы ждали тебя.

На лице Акориона сначала отразилось недоумение, потом – злость. Я показала штормграм и, откашлявшись, зачитала:

– «Трусливо и подло, скрываясь от карающей длани общества, Бастиан ди Файр твердо намерен сочетаться браком с Деллин Шторм, самым отвратительным воплощением темной богини. Что может быть красноречивее свадьбы на обломках некогда великой Высшей Школы Темных? Оскорбительным для всего Штормхолда бракосочетанием Бастиан ди Файр демонстрирует неповиновение не королеве, но воле собственных подданных…» Читать дальше? У Катарины хороший слог. Представляешь, это она была редактором «Вестника» все это время. Я так на нее разозлилась! Поэтому попросила о ма-а-аленькой услуге. Тебе понравилось мое приглашение?

Акорион дернулся, словно пытался сбежать, но за его спиной вырос Крост.

– Ты не сможешь исчезнуть, – хмыкнула я, наблюдая, как силится использовать магию брат. – Мы немного поэкспериментировали над этим местом.

– Ты не смеешь предать меня! Ты – моя сестра! Моя любовь! Ты…

Он рассмеялся, качая головой.

– Какая же ты глупая девочка, Таара. Глупая и наивная девочка. Ты думала, я приду на твою свадьбу один? Я так долго ждал этого момента, так долго мечтал устроить охоту… заставить тебя смотреть, как один за другим умирают твои друзья.

Он сделал стремительный выпад, но волну темной магии сбила молния. Я впервые увидела Кеймана в деле, когда он выкладывался на полную. И впервые увидела настоящую ярость Акориона, которую он вкладывал в бой.

Словно перестав меня замечать, он обратил всю мощь против Кроста. Потеряв контроль, Акорион превратился в сгусток ненависти и злости. Он бил снова и снова, а в чертах лица проступило что-то неуловимо напоминающее всех тварей, которых он когда-либо создавал.

Они бились яростно и неистово, вкладывая в удары все, что накопилось за долгие годы. Пожалуй, для того, кто хоть немного знал двух богов, учителя и ученика, их бой мог рассказать о многом. Я стояла вдали, закрыв глаза, и молилась, хотя молиться в этом мире было некому. Мне не были нужны крупицы, но я все равно сжимала браслет с ними так сильно, что бусины впивались в кожу, оставляя красные следы на запястье.

Зал превратился в поле для магических боев, среди мешанины вспышек и клубов черного дыма почти невозможно было различить две грациозные фигуры. Но все же я напряженно всматривалась в этот хаос, ждала… и наконец рассмотрела тех, кто пришел с Акорионом.

Сирены и демоны – очень банально. Сотня, не меньше. Вооруженные до зубов и готовые убивать.

В руке Кроста появился меч, в моей – тоже.

– Готовься к охоте, Деллин Шторм! – рыкнул брат. – Я заставлю тебя добивать тех, кто не сможет кричать…

– Замолчи!

Я вскинула руку с зажатыми в ней крупицами. Темная магия струилась сквозь пальцы.

– Я больше не дам тебе уничтожать то, что мне дорого. Нельзя убить тех…

Призрачные фигуры заполнили зал. В глазах брата впервые за долгое время я увидела нечто похожее на ужас. Он боялся смерти, исчезнуть без следа – единственное, чего он боялся. Единственное, что не мог в себе уничтожить. Бог без души, неполноценный кусок хаоса, он боялся только смерти и всего, что с ней связано.

– Нельзя убить тех, кто уже мертв.

Я знала, что будет непросто, но не думала, что, когда увижу их, из легких выбьет воздух. Богиня смерти обратилась к душам – и они пришли на помощь. Они жаждали мести, это то, о чем души кричали все это время. Только по воле темной магии их месть обрела плоть и кровь, вскинула оружие – и начала резню, беспощадную и бесстрашную.

Оружие темных пронзало тела, но не причиняло им никакого вреда. Их было много, слишком много – желающих поквитаться. Они появлялись и исчезали, забирая с собой отчаянно сопротивляющиеся души темных, а Акорион метался в панике. Кидался к своим союзникам и созданиям, но отшатывался от мертвых, восставших против того, кто никогда не был для них богом. А я отдавала им силы.

В толпе восставших призраков увидела Эйгена, и сердце зашлось в припадке, едва не выскочило из груди. А потом я увидела Ясперу. Узнала ее со спины, по пугающей красоте удара, которым она сразила ближайшую сирену. По разметавшимся в стороны иссиня-черным кудрям. По призрачному клинку, порхавшему в руке демоницы.

На секунду мы встретились взглядом – и ярких губ коснулась кривая усмешка, впрочем, показавшаяся мне почти теплым приветом друга. Яспера тут же вновь бросилась в гущу битвы, а я перевела взгляд на Кроста – и мир вдруг перевернулся.

Взорвался адской болью, потускнел, как будто кто-то просто взял и выключил в нем краски. С губ сорвался отчаянный крик, испугавший даже меня, и слезы хлынули из глаз нескончаемым потоком.

Аннабет, моя девочка, моя сирена, грустно качала головой и, кажется, просила держаться. Я закричала, проклиная себя за то, что позволила ей прийти. Что ее вновь не спас отец, что я обещала ее защищать – и убила.

– Нет, нет, нет!

На него еще никто так не смотрел. С любопытством и почти без отвращения. Даже во взгляде Таары он видел не поддающееся контролю чувство брезгливости и страха, а в ее глазах – нет.

Эта девочка, сирена, смотрела на него с интересом, и только. Он бы хотел ее узнать. Хотел понять, почему она так смотрит. Знает ли его историю. Сохранится ли ее интерес.

Но у девочки и баона совсем не было времени. Они стояли на обрыве, маленькая хрупкая статуэтка и огромный отвратительный монстр, а вокруг оскалились в жутких усмешках сирены. Искореженные магией темного бога, потерявшие душу и человечность, такие же монстры, как и он, жаждущие человеческой крови.

Девчонка плакала. От отчаяния и глупой обиды, от того, что не справилась и всех подвела. Они вышли из воды бесшумно и стремительно, заключили их в кольцо и возбужденно стрекотали, обнажая отвратительные насекомоподобные пасти с сочащимися ядом клыками. В их глазах еще можно было рассмотреть мечущиеся души, но баон очень хорошо знал, что для смирения нужно лишь время.