Эрин Моргенштерн - Беззвездное море [litres]
- Название:Беззвездное море [litres]
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент Corpus
- Год:2021
- Город:Москва
- ISBN:978-5-17-127063-6
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Эрин Моргенштерн - Беззвездное море [litres] краткое содержание
Беззвездное море [litres] - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Трактирщик заснул или, возможно, думал, что спит. Казалось, он лишь сморгнул, а за окном – уже темнота. Разбудило его то, что вторая женщина поднялась со своего места.
Поцеловав первую в щеку, она направилась к выходу.
– Благодарю вас за ваше гостеприимство, – сказала она трактирщику, поравнявшись с ним.
– Разве вы не останетесь? – спросил он.
– Нет, мне нужно идти, – сказала она.
Трактирщик принес ее плащ, просохший, на ощупь теплый. Он накинул плащ на плечи женщины, помог ей его застегнуть, и она снова улыбнулась ему своей ласковой, приятной улыбкой.
На мгновение показалось, что она хочет что-то сказать, остеречь или выразить пожелание, но нет, она промолчала и только улыбнулась ему еще раз, когда он распахнул перед ней дверь, улыбнулась и ушла в темноту.
Трактирщик смотрел ей вслед, покуда мог ее видеть (то есть совсем недолго), а потом закрыл дверь и запер ее на задвижку.
Он подошел к очагу, к темноволосой женщине, которая сидела у огня, и только тут понял, что не знает ее имени.
– Утром мне придется уйти, – произнесла она, не взглянув на него. – Я хочу заплатить за комнату.
– Вы могли бы остаться, – сказал трактирщик и положил руку на боковину ее кресла.
Она посмотрела вниз, на его пальцы, и снова накрыла их своею рукой.
– Хотела бы я, чтобы так и было, – тихо сказала она.
Трактирщик поднял ее руку к своим губам.
– Останьтесь со мной, – выдохнул он ей в ладонь. – Останьтесь.
– Утром мне придется уйти, – повторила женщина. Одинокая слезинка сползла по ее щеке.
– Да в такую хмарь разве кто может сказать, когда оно придет, это утро? – воскликнул трактирщик, и женщина улыбнулась.
Она поднялась с кресла и за руку повела трактирщика в свою комнату и в свою постель, и ветер рыдал за окном, оплакивая любовь обретенную и скорбя о любви утраченной.
Ибо ни одному смертному не по силам любить Луну. Ну, по меньшей мере, надолго – нет, не по силам.
Закери Эзра Роулинс довольно-таки уверен в том, что кто-то треснул его по затылку, хотя помнит он, в основном, как ударился о ступеньку лбом, и именно там у него больше всего и болит теперь, когда он пришел в себя. Кроме того, сдается ему, прямо перед тем, как приложиться к ступеньке, он слышал, как Мирабель сказала что-то насчет того, что кто-то тут дышит, но кого она имела в виду, он понятия не имеет.
Он вообще понятия ни о чем не имеет, кроме того, что у него болит голова, и болит прилично.
И еще он совершенно определенно привязан к креслу.
Кресло удобное, с высокой спинкой и подлокотниками, к которым он в настоящий момент и привязан, и веревки сами по себе тоже высокого качества, это черный шнур, в несколько оборотов схватывающий ему предплечья от запястья до локтя. Ноги тоже привязаны, но под столом их не видно.
Стол обеденный, длинный, из темного дерева, стоит в тускло освещенной комнате, где-то, надо полагать, в Клубе коллекционеров, учитывая высоту потолка и лепнину, но комната тонет во мгле, только стол подсвечен. Маленькие лампочки, равномерно встроенные в потолок, отбрасывают лужицы света от одного конца стола к другому, где стоит пустое кресло, обитое темно-синим бархатом, вероятно, такое же, как то, к которому он привязан, потому что комната эта явно из тех, где кресла всегда из одного гарнитура.
Сквозь ломоту в голове он слышит тихую классическую музыку. Похоже на Вивальди. Где динамики, непонятно. А может, динамиков нет, и доносится музыка откуда-нибудь снаружи. Или, может, Вивальди звучит в его голове, этакое галлюцинаторного характера музыкальное осложнение вследствие сотрясения мозга. Он не помнит ни что произошло, ни как он оказался на этом сине-бархатном обеде на одного, где еще и не кормят к тому же.
– Я вижу, вы снова с нами, мистер Роулинс. – Голос звучит сразу со всех сторон. Динамики. И камеры.
Закери роется в своей бухающей болью голове, что бы на это сказать, и изо всех сил пытается сделать невозмутимое лицо, не выдать, до какой степени ему паршиво.
– Меня уверили, что угостят чаем.
Ответом ему молчание. Закери смотрит на пустое кресло. Вивальди еще журчит, но кроме того – ни звука. На Манхэттене в принципе не может быть такой тишины. Интересно, где Мирабель, может, тоже привязана – к другому креслу, в другой комнате. И жив ли каким-нибудь чудом Дориан, что кажется до того маловероятным, что об этом лучше не думать. Внезапно он чувствует, что ужасно хочется есть, и пить, и, в общем, все сразу, и потом, который сейчас час? Ужасно глупо, что все это – и голод, и жажда – в один момент на него нахлынуло, потому что осознанный вдруг голод гложет изнутри, требуя к себе внимания наряду и наперегонки с болью, пульсирующей во лбу. Прядка волос падает ему на лицо, он пытается вернуть ее назад, так и эдак мотая головой, но прядь прочно вцепилась в шарнир дужки заемных очков. Интересно, довязала ли Кэт предназначенный ему когтевранский шарф, увидятся ли они снова и сколько времени пройдет, прежде чем кто-нибудь в кампусе о нем вспомнит. Неделя? Две? Больше? Кэт решит, что он нарочно задержался в Нью-Йорке, и никто, кроме нее, не заметит его отсутствия, пока занятия не начнутся. Вот она в чем, опасность мнимого отшельничества. Резонно, кстати, предположить, что где-то в этом здании стоят ванны, полные щелока.
И он с жаром спорит сам с собой, каким образом его мать узнает о том, что он умер, материнская ли интуиция ей донесет, способность ли к ясновидению, но тут дверь за его спиной отворяется.
Появляется девица, которую он видел здесь в прошлый раз, та самая, что на дискуссии, устроенной Кэт, кротко изображала собой вязальщицу. Ставит на стол серебряный поднос и, ни слова не проронив и даже не взглянув на него, удаляется тем путем, которым вошла.
Закери смотрит на поднос, не в силах до него дотянуться, ведь руки у него привязаны к креслу.
На подносе стоит чайник. Приземистый железный чайник над горелкой с зажженной свечой, а рядом два пустых керамических бокала без ручек.
Но теперь открывается дверь в другом конце комнаты, и Закери нимало не удивлен, узнав даму-медведицу, хотя она и без шубы. На ней белый костюм, и весь ансамбль очень в духе Дэвида Боуи, несмотря на серебряные волосы и оливковый цвет лица. У нее даже глаза разного цвета: один черный, а второй обескураживающе бледно-голубой. Волосы собраны в пучок, рот, намазанный ярко-красной помадой, выглядит несколько зловеще с налетом ретро. Узел на мужском галстуке завязан так аккуратно, как у самого Закери никогда в жизни не получалось, и это раздражает его больше всего.
– Добрый вечер, мистер Роулинс, – говорит она, остановившись с ним рядом. Он почти ожидает, что она попросит его не вставать. Она улыбается, и такой приятной улыбкой, которая помогла бы ему почувствовать себя непринужденно, не будь непринужденность полностью недостижима в этот момент. – Мы формально так и не познакомились. Меня зовут Аллегра Кавалло.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: