Виктор Хант - Охотник за воспоминаниями

Каждый старался по-особому разукрасить свое крылечко. Кто прибегал к магии, кто пользовался простой краской, хозяйки выставляли на порог вазоны с цветами, колосьями, яблоками и серпы жнецов. В последнюю ночь месяца виктуса призраки свободно гуляют по Либриуму и могут навещать живых. Чтобы избежать нежелательных визитов, на дверь вешается венок из трав, а чтобы указать путь духам родственников домой и пригласить их на семейное застолье, на пороге оставляют угощение и фонарь из черепа животного или тыквы.

Город готовился к одному из самых важных праздников в году. В этот день чествуют не только смерть, но и жизнь.

В канун Дня Грешных Праведников и Святых Грешников все перепутывается и становится не тем, чем должно быть. Светлая часть года заканчивается и до самого месяца таеня будет длиться тёмная.

Ланс подхватил одно особенно симпатичное краснобокое яблоко из большой плетенки на крыльце кондитерской и радостно захрустел им.

На Рыночной площади кипела праздничная ярмарка. Мадам Моррис просила Ланса купить у растамагов лекарственный сбор для ее супруга – подагра все еще мучила Роджера, и Ланс с головой окунулся в ярмарочную толчею.

Окрестные хуторяне привезли овощи, сладкие желтые сливы, сыры и, конечно, молодой сидр. Кузнецы выложили на прилавки отменно заточенные мечи и не менее острые косы и серпы. Заезжие торговцы хвастались техническими новинками. Фермеры толклись вокруг механического плуга, а хозяйки присматривались к новым моделям ледяных шкафов.

Дама в летах, привезшая из Сангры литературные новинки, расхваливала роман знаменитой писательницы Беннингем о путешествии на острова и близком знакомстве с ритуалами диких и необузданных оборотней-леопардов.

В Вольных Землях оборотни куда цивилизованнее своих островных собратьев, подумал Ланс.

Он заметил Гильду. Она не показалась ему сейчас такой угрожающей и массивной, как тогда, у кромки леса ночью. Да, высокая и крепкая, но красивая, статная, вполне женственная. Штаны из черной шерсти обтягивали сильные ноги, корсаж с металлическими вставками поверх нарядной вышитой рубашки обрисовывал фигуру самым выгодным образом. Ланс вспомнил, как завидовала Анке волчьим шевелюрам. Светлая коса Гильды, перехваченная железными кольцами, падала ниже поясницы, и толщиной была с руку ребенка. Синяя вязь татуировок на висках делала взгляд девушки суровым и непреклонным.

Волчица разложила на каменном прилавке оленьи и кабаньи туши, струганину. Тут же стояли еще две девушки, по виду тоже вольфы, обе светловолосые, одетые как и Гильда, в черную шерсть, кожу и меха. Та, что пониже ростом, с лукавым прищуром серых глаз, подвешивала над прилавком связку копченых перепелов. Другая, с рыжеватыми косами, показывала горожанкам прекрасно выделанные беличьи и куньи шкурки.

Девушки смеялись, обсуждали унылого, сухого, как осенний лист растамага, уснувшего рядом на мешках с капустой и луком. Лансу едва удалось растормошить его, но без толку – у горе-торговца никаких целебыных сборов не оказалось, одни овощи.

Ланс вежливо поздоровался с Гильдой, она ответила ему кивком. Девушка с перепелками рассмеялась:

– Эй, Гильда, а жених твой знает, как ты молодым горожанам глазки строишь?

– Да я для вас стараюсь, а то сами только зубы скалить, а глазки строить не научитесь никак, – ответила Гильда. – Ловите симпатичного юношу, пока не ушел далеко.

– Не пугай парня, Гильда, – засмеялась рыжая. – Мы сейчас не на охоте.

– Говори за себя, Бруни, – оставила наконец перепелок ее сестра, при таком сходстве Ланс в родстве уже не сомневался. – Я, может быть, очень даже не против немного поохотиться.

Она вышла из-за прилавка и с улыбкой представилась Лансу:

– Я Шеон, дочь Ларка Черного Волка.

Шеон, при всем сходстве с Гильдой, была совсем другая. Она казалась хрупкой и гибкой рядом с сестрами, охотно улыбалась, демонстрируя чудесные белые зубки. Брови вразлет, аккуратный носик, нежная кожа – никаких татуировок у нее Ланс не заметил. Светлые волосы Шеон имели приятный медовый оттенок, девушка уложила их в сложную прическу из множества кос, затейливо переплетенных и скрепленных резными костяными гребнями. Ланс был выше ее почти на голову и Шеон смотрела на него снизу, отчего вызывала безотчетное чувство доверия.

– Ланс Сварт, – отозвался охотник.

– Ты из Аурума? Выговор не спутать. Как тебя к нам занесло?

Ланс хотел ответить, но не успел, его перебил болезненный тычок в спину.

– Только посмотрите! Рейнджеры с оборотнями спелись! – истошно орал Роб Калиган, тыча в Ланса дрожащим пальцем.

Друг покойного Деррика, оборваный и бледный, едва стоял на ногах, от него невыносимо воняло сивухой.

– Тебе бы проспаться, – сказал Ланс негромко.

– А ты мне не указывай, прихвостень волчий! – взревел еще громче Калиган. – Салливана угробили, а отвечать кто будет? Вам взятки олениной дают? Или чем посочнее?

Вокруг пьяного стала собираться толпа возмущенных горожан. Роптали, что от лесных житья нет, шастают тут, как у себя дома.

– Салливан был негодяй и преступник! – выкрикнул Ланс, пытаясь перекрыть гул толпы. – Если к вам в дом пришли, и попытались напасть на ваших детей, вы имели бы полное право защищаться!

– Нам дела нет до этих вольфов! Пусть хоть всех их передушат, нам-то что? Нелюди! – Калиган обернулся к горожанам. – Из-за них в лес пойти боязно, детишек боимся отпускать грибов набрать! Охотиться только с их дозволения – где это видано? У нас Вольные Земли! Нам какие-то блохастые не указ! И веры их словам нет!

В толпе раздались одобрительные возгласы.

– Свидетель тоже имеется, – попытался остановить пьяного Каллигана Ланс.

– Где свидетель? – заорал Калиган. – Кто оболгал моего друга? Покажи мне его, и я порву мерзавца на части!

– К гремлину лесных! – подхватили горожане, и кто-то кинул в сестер огрызком яблока.

А затем переспелый томат полетел в спящего растамага. Бруни уклонилась от огрызка, томат взорвался над головой старика и разлетелся красными брызгами в стороны, а тот даже не проснулся.

– Хорошая защита, – пробормотала Шеон, все это время стоявшая за спиной Ланса.

Ее пальцы сжимали рукоять большого ножа, заткнутого за пояс, глаза стали янтарно-желтыми, нечеловеческими. На плече у Гильды уже лежал покрытый рунами боевой топор, Бруни держала в руках ножны с коротким мечом, не делая пока что попыток извлечь его.

Девушки выглядели собранными, похожими на сжатые пружины. Их спокойные отрешенные лица ужаснули Ланса.

Так смотрят люди Меча, ему уже приходилось видеть это сосредоточенное выражение на лицах рыцарей Ордена в тот далекий день, после которого улицы его родного городка были залиты кровью. Неужели сейчас здесь произойдет то же самое?!