Грин Элис - Алмарэн

Так, Рэн, теперь ты приготовься. Главное не переусердствуй.

И вовремя остановись.

Через пять минут из-за камней явился тонкий силуэт в сером платье, самом простом, которое только было у Ханны. Ну ладно, и так пойдет.

Встав, я подошел, взял ее за руку, и как ходячую куклу повел к огню, усаживая рядом с собой на овечьи шкуры.

Синие глаза было все так же грустны и опущены в пол. Тень ресниц отражалась на веках, а длинные черные волосы отливали красным из-за огня. Душа будто покинула ее. Неужели какой-то жалкий человек смог сломать ее? Алму, у которой коронная фишка — откусывать всякому человеку голову и вырывать кишки. А тут она всего лишь полюбила.

Клин клином вышибает, как говориться.

— Алма, — теперь я часто звал ее по имени, чтобы она пришла в себя, — дай мне свои ладони.

Я взял ее руки в свои, и поцеловал сначала одну, а потом другую.

Она вздрогнула, и заметила, что я тут есть.

— Что ты делаешь?

Не дожидаясь, пока она совсем очнется, я поцеловал ее, одной рукой обхватив за талию, прижимая к себе, а вторую положил на ее затылок.

Не то, чтобы она сильно сопротивлялась.

Вскоре, ее пальцы коснулись моей груди, и тогда я оставил ее губы в покое, и поцеловал в шею.

Судя по ее реакции, Кай с ней такого не делал.

— Рэн, — выдохнула она, послушно запрокидывая голову и все повторяя, — что ты делаешь?

Однако сейчас говорить мне хотелось меньше всего.

Мои губы спускались ниже, к ключицам, голым плечам.

Она надрывно дышала, явно не понимая, что происходит с ее телом. Зато я понимал. Мой эксперимент удался. Алма вовсе не кусок гранита, за который себя выдает.

Один бог знает, как я хотел продолжить, повторить то, что прочитал как-то в той злосчастной книге. Как пылало мое тело, как горело все внутри. И все же, я не хочу торопиться, и снова подвергать ее сердце опасности.

— Ты спрашивала, — моя рука скользила вдоль ее позвоночника, — зачем люди женятся? Для того, чтобы делать вот так постоянно друг с другом. И не только это.

Ее глаза наконец-то снова горели. Неужели я пробил-таки ее чудовищную оборону.

— А что еще?

Мое сердце стучало как от быстрого бега. Если она спросит меня еще раз, я не выдержу. Даже если меня начнут грызть волки.

Но мудрая Алма поступила умнее.

Наклонившись, сама меня поцеловала. Я не шевелился.

Ее рука гладила мои плечи, спину, живот. Все это было очень робко и неумело, но я знал, что она на самом деле хочет, чтобы я продолжил.

Тогда я поймал ее руку и отстранился.

Блеск в глазах померк. Прости, не могу иначе.

— Я не хочу пользоваться тобой. Ты не понимаешь всех нюансов этого и…

— Рэн! — власть в ее голосе была почти прежней, — мне не семнадцать, как тебе. Я знаю, о чем ты. Кай… говорил мне. Но я не хотела. А сейчас хочу.

— Ты не понимаешь, глупая, — мне было почти смешно, — делать это без любви не имеет никакого смысла.

— А с чего ты взял, что я не люблю тебя?

Тогда стало не смешно. Синие глаза прожигали меня, будто я был каким-то маленьким зверьком, а она моим хищником. Даже испугался.

— Почему же еще я хочу умереть вместе с тобой? Я не смогу жить без тебя Рэн. Этот лес всегда будет напоминать о тебе, и я не выдержу. Ты показал мне, что такое жизнь. Последние восемь лет — самые прекрасные за все столетия моего существования. Ты, мальчишка, смог сделать меня очень слабой. И ровно настолько же сильной. Так что, как думаешь, я не люблю тебя?

Все эти годы летели перед моими глазами. Она была везде. В каждом воспоминании и дне. Она спасла меня. Вырвала у смерти. Научила выживать. И стала моей семьей. Но я никогда не думала, что она настолько глубоко чувствует.

— Я не могу испытать человеческой любви, Рэн. Но могу любить тебя своей. Как умею.

Я улыбнулся. Вот она, Алма, моя Алма.

Я сжал ее пальцы.

— Тогда позволь мне подарить тебе человеческую любовь.

И наши губы снова сомкнулись.

— Думаешь, это не глупо? — Алма, сомневаясь, стояла по щиколотки в холодной воде озера, и внимательно смотря вдаль. Ее белое платье, специально купленное недавно в городе, развивалось на ветру, и чудом подол еще не намок. Ко мне она не смела повернуться.

— Эй, — позвал я, но ближе не подходил, давая ей выбор, — ты сама ведь захотела. Если не хочешь, сейчас же это отменим, и вернемся в пещеру, есть торт. Без… всего этого.

Она пожала плечами. Медленно вышла из воды.

У нас не было церкви или еще чего-то подобного. Из свидетелей только лес. Вместо священника холодный камень, который Алма звала алтарем, и твердила, что священней места для нее нет. И все же она хотела испытать то, что чувствует человеческая женщина, навсегда отдаваясь мужчине. Целиком и полностью. А я хотел исполнить ее желание.

— Я многому учусь у людей, — обняв себя за плечи, она медленно, будто прекрасная тень подошла ко мне, и взяла мою холодную руку, — и традициям тоже. Я хочу, чтобы ты говорил, что у тебя есть жена. Что у тебя есть я. Чтобы не случилось.

Боже, какая ты смешная. Я чудом не усмехнулся, а то обиделась бы.

— Какая же ты собственница, Алма. Прекрасно же знаешь, что я и так от тебя не уйду.

Она зарделась от смущения и опустила голову. За эти эмоции я и любил ее человеческую форму.

— Уйти можно по-разному. А теперь и твоя душа связана с моей. Навсегда.

Раньше, меня бы пугали эти слова. Быть связанным навсегда с чудовищем. Алмарэн. Грозой всей округи, пожирательницей людей. Однако кроме меня никто не знает ее. Никто не видит ее робкой, любящей, защищающей. Только я вижу ее страх. И ее надежду в глазах, пока она говорит мне свадебную клятву перед своим алтарем.

— Я всегда буду с тобой Алма. И всегда буду любить тебя, такой, какая ты есть. И на земле, и в другом мире.

Снова ее губы оказались в моей власти.

Платье упало на пол, стоило мне потянуть за две веревочки на спине. Она стояла спиной ко мне, совершенно обнаженная и прекрасная. Но все же прикрывалась руками, словно холодно. Хотя я заранее протопил всю пещеру, и повесил у выхода зимний навес из шерсти буйволов.

— Алма, — от звука моего голоса она вздрогнула, — если тебе страшно…

Она затрясла головой, и быстро опустив руки, развернулась.

— Не страшно. Давай, что там делают люди.

Я был даже рад, что Кай ей не показал ничего. Хотя, я и сам-то в книжках читал.

Я сел на подстилки из шкур, и подозвал ее к себе.

Какая она красивая, боже.

Опустившись рядом со мной, без какого-либо указания, Алма стянула с меня рубашку и принялась за штаны. Теперь испугался я.

— А неконтролируемых превращений не будет?

Страх из ее глаза тут же испарился, и она улыбнулась.

— Если ты только захочешь.

Смешная шутка.

— Давай в другой раз поэкспериментируем?