Стивен Эриксон - Повести о Бочелене и Корбале Броче. Часть вторая

- Я лишь показал, что умею. И надеюсь, повторять не придется. Комар?

- Одного раза должно хватить.

- Блоха?

- Одного.

***

Поход возобновился, ведь время не слушается узды, и мерную его поступь не замедлить желанием и волей. Мулы стучали копытами, карета скрипела, лошади фыркали, а мы, имеющие право и привилегию называть себя высшими созданиями, мы отмеряли шаг за шагом в горьком смирении. О да, мы дерзко распрямляем спины, пользуясь полыми дарами разума, но куда же ведут нас все наши заблуждения?

В шестидесяти шагах завиднелось возвышение, означавшее родник - груда камней, над ним шесты и качающиеся выцветшие тряпки, словно знамена потерпевшей поражение армии. Ниффи Гама и девушек Свиты не было видно нигде.

Ворча себе под нос, Тулгорд Мудрый пнул коня, поскакав к водоему. Пыль взвилась по следу, будто мантия театрального актера. Стек Маринд щелкнул языком и отъехал в сторону, привстав в стременах.

Кляпп и Бреш подошли ко мне.

- Плохо дело, Бликер, - тихо пробормотал Кляпп. - Может, ночью будем есть Опустеллу, только бы не протухла.

- Так нужно съесть ее сейчас, - возразил Бреш. - Это даст еще одну ночь. Не так ли? Ведь даст? Нужно посоветовать... Вы, Бликер. Идите и...

- Добрый господин, - сказал я, - и не подумаю советовать вещь настолько омерзительную. Скажите, вы готовы слышать ее жалобы все время? Пока остается хоть малая толика плоти, остается и проклятие неупокоенности - на какие вечные муки готовы вы обречь несчастную? К тому же, - добавил я, - мало что зная о некромантии, я все же слышал, будто немертвая плоть становится ядом для живых. Рискнете сами стать неупокоенным?

Бреш облизнул губы, лицо побелело. - Боги подлые!

- Что, если Ниффи сбежал? Невероятно. Он должен где-то прятаться. Он и его девки. Таким всегда улыбается удача! То есть, у него теперь вечная поклонница. Убил бы за такую!

- Кляпп Роуд, - ответил я, - ваша имасская история меня беспокоит. То, куда вы ведете...

- У меня нет ничего другого! Лишь ее я помню слово в слово...

- Погоди! - сказал Бреш. - Она не твоя? Жулик!

- Вовсе нет. Никто не сказал, что истории должны быть нашего сочинения. Это не фестиваль. Они всего лишь хотят развлечься, и если нужно красть, кради! Боги, послушайте меня. Я даю тебе совет! Сопернику. И тебе, Бликер! Это твоя история приведет нас в чужие желудки. Ты слишком близок к реальности...

- Неужели? Не думаю. К том же моя задача совсем иная, чем предстала пред вами.

- Это же лишь ловкий трюк, да? Она знает, что мы выдержим два или три дня без пищи. Ей нужно лишь пережить нас с Фластырем, и вы увидите спуск к парому. Вы сговорились. Не смей отрицать!

Бреш Фластырь криво усмехнулся. - Какая разница, Кляпп. Бликер провалится, и очень скоро, еще до нас.

Воздетые брови всегда придавали мне весьма добродетельный вид. - Неужели?

- Неужели, - передразнил он, качая головой. - Понимаете, я видел вас ночью. С ней.

Кляпп задохнулся. - Он покатался с Пурсой Эрундино? Так и знал!

- Не с ней. - Глаза Бреша сияли. - С Щепотью. Я видел, и могу сказать Крошке... и скажу, если придется спасать свою жизнь. Бликер, ты труп!

Кляпп вдруг заулыбался. - Мы его поймали. Поймали Бликера. Ха! Мы в безопасности, Бреш. Ты и я, мы выживем!

Содрогнулся ли я от ужаса? Колени мои подогнулись, мочевой пузырь расслабился, поддаваясь свойственной смертным панике? Я бросился на Бреша, сжимая руками беззащитное горло? Ударил локтем в висок Кляппу? Мой ум метался, ища спасения? - Добрые люди, довольно дискуссий. Сначала нам нужно дойти до источника.

- Ага, - сказал Кляпп. - Можно и подождать. Можно, Бреш?

Бреш схватил меня за руку. - Твоя история скоро скиснет, Бликер. Знаю, ты был ко мне добр, но сейчас не время добреньких. Ты великодушен, потому что считаешь себя в безопасности. Я не такой дурак, чтобы принять покровительство от такого как ты! Я настоящий гений! А ты скоро разочаруешь Пурсу, попомни мое слово.

- Тогда я продолжу рассказ, едва мы облегчим жажду.

Улыбка Бреша стала шире.

- А я всегда тебя ненавидел, - сообщил Кляпп, разглядывая меня, словно червяка. - Ты знал, Бликер? О, я видел апломб твоей пронырливости, и понимал, что ты с самого начала задумал хитрость! Вечно намекаешь, будто узнал чужие тайны. А эта твоя ухмылка - меня от нее тошнит. Думаешь, наше положение забавно? Так? А рассказ твой глуп. Он никуда не ведет, ибо ты не можешь украсть события, еще не произошедшие. Ты обречен повторять то, что уже было, и хозяевам это скоро надоест. Итак, ты обречен даже без ультиматума Бреша. Ты умрешь. Мы вскроем тебя и сожрем, и нам будет хорошо. Да!

Ах, люди искусства!

- Истина моей истории, - сказал я спокойно, - скрыта не в том, что еще будет, но в уже сказанном. Подумай, если еще есть силы. А пока что мне очень хочется подкрепиться. Вижу, вода там есть, и мастер Маст уже отвязывает мулов. Нам лучше напиться прежде животных, верно?

Оба мужчины торопливо убежали вперед.

Я последовал шагом более ленивым. Видите ли, у меня есть некий дар к предвкушению и самоограничению. Но об этом после.

Стек уже спешивался. - Нашел следы, - сообщил он Тулгорду. - Понятное дело, они совсем недалеко от тракта, но спешить не следует. Лишения вынудят их вернуться.

- Можно и поохотиться, - сказал Крошка. - Немного поразмяться. - Тут он снова показал свою улыбку, достойную крысы.

- Пейте досыта, - крикнул распорядитель. - Какое благословение! Боги милосердны, о да! Надеюсь, этого хватит! Надеюсь, мы завершим путь, не потеряв очередную жизнь! Умоляю вас, сиры! Мы...

- Мы питаемся творцами, - зарычал Крошка. - Это решено и не вижу смысла отказываться. К тому же я нашел вних вкус. - Он захохотал.

Комар тоже.

И Блоха.

Щепоть зевала.

- Отдохнем здесь, - заявил Стек Маринд, - некоторое время.

Пурса Эрундино присела у мутного водоема, орошая лицо. Я склонился рядом. - Сладостный нектар, - пробормотал я, протягивая руки.

- Все они тираны, до единого, - шепнула она. - Даже Стек, при всех его позах.

Холодная вода обняла мои руки, словно их коснулась богиня. - Миледи, такова природа сих образцов добродетели. Но разве можем мы считать себя лучше них? Человечью плоть вкусили и наши уста.

Она рассержено зашипела. - Наша награда за трусливую покорность!

- Именно так.

- Куда нас приведет ваша история, поэт?

- Ответа придется подождать, увы.

- Все вы одинаковы.

- Может быть, - предположил я, - мы вкушаем одно, но на вкус совсем разные. Надеюсь.

- Шутите даже сейчас, Эвас Дидион Бликер? Увидим ли мы ваше настоящее лицо?

Я набрал воду в ладони и отпил. - Увидим, миледи.

Одна давняя моя знакомая владела "канезским крысоловом", косматой крошечной собачонкой. Эту породу целенаправленно лишали остатков благоразумия, и ее питомец отличался особенной дурью. Он предпочитал бешено нападать на оручих детей, воровать игрушки и погремушки младенцев, но при том был способен к дрессировке. Умел стоять на задних лапах неопределенно долго, являясь предметом особой гордости хозяйки. Натаскивание при помощи кусочков чего-нибудь вкусного весьма эффективно, даже когда субъект наделен мозгом размером с орех бетеля.