Стивен Эриксон - Повести о Бочелене и Корбале Броче. Часть вторая

И тут я замолк.

Крошка раззявил пасть, глядя на меня и снова на Щепоть. - Но ты сказала... Кляпп...

- Я соврала, - отозвалась Щепоть, скрестив руки на груди. К счастью, она оказалась не совсем тупой, что я и подозревал.

- Но тогда ты не...

- Да, я не.

- Значит, ты...

- Точно.

- Тот голосок...

- Так и звучит.

- И если ты расскажешь...

- Если ты дашь мне жить как хочется - не расскажу.

- Но...

Ее глаза засверкали, она надвигалась на брата. - Или расскажу ВСЁ. Истину! Семя ненависти - из него вырастет великое дерево смерти! Твоей смерти, Крошка! И твоей, Комар! И твоей, Блоха!

Крошка отступил.

Комар отступил.

Блоха отскочил.

- Все всё поняли? - крикнула Щепоть.

Три безмолвных кивка.

Она вихрем развернулась, послав мне взгляд, исполненный вечной благодарности или вечного презрения. Я не мог сказать, да и была ли нужда?

Послала ли мне Пурса Эрундино улыбку удивления? Трудно сказать, она так быстро отвернулась...

И мы продолжили путь. Апто чуть слышно хмыкнул. - Первый выпад дня был ошеломительно быстрым. Отлично сделано. Ах, отлично.

"Первый. Да, но лишь первый".

Голос сзади заставил нас обернуться. - Смотрите! Я принесла голову Ниффи!

***

Есть ловкость, порождаемая отчаянием; однако я, никогда не испытав отчаяния, ничего не знаю о таковой ловкости. Признаюсь в вопиющем невежестве и насчет проклятой стены, будто бы встающей меж творцом и вдохновением, и насчет пытки сомнений, от которой груды свитков летят в пламя. Стрела моих намерений отменно нацелена. Она поет, безошибочно ища цель, даже если цель лежит вне пределов взора, за приятно-округленными персями холмов. Не верите мне? Тем хуже.

Смею полагать, таковой изъян характера необычен, даже редок, достоин упорных размышлений. Но, честно говоря, мне плевать, и если приходится раздвигать плечом толпу скептиков, подозревающих и откровенно неверующих - берегитесь шипов на доспехах, ибо путь мой всегда прям и ему не удастся свернуть в сторону. Даже шагая за край обрыва, я пошлю вам последний многозначительный кивок. Так будет честно.

Неужели я утверждаю, будто прожил жизнь без ошибок? Ах, просто вспомните начало рассказа, и ответ легко найдется. Ошибки засоляют землю, лежат спутанными сорняками в моем саду, дорогие друзья, жадно желая поймать ногу на каждом кривом повороте. И все же моя самоуверенность чиста, апломб же столь спесив, что нельзя не узреть мятущегося плаща за спиной, а уверенная походка высекает искры и сотрясает тропу. Неужели это можно назвать дрожащими шагами?

Не уверены? Тогда услышьте, если решитесь, устрашающее завершение этой, самой правдивой из историй.

***

- Не мигу видеть, куда мы едем. Кто-то заставляет коня шагать задом наперед. Новый декрет. Где жрецы? Где эти сизогубые извращенцы, наяривающие на дудках под рясами - о, чтоб меня! Теперь я понял, что они задумали!

Снова мы брели по Следу Треснутого Горшка, а где-то впереди ждал нас Великий Спуск к реке и парому. К закату дня, как заверил весьма взволновавшийся распорядитель. Конец кошмара - лихорадочная надежда так и горела в глазах Бреша Фластыря, и даже Апто Канавалиан шагал чуть бодрее.

И все же жара терзала нас. Запасы воды почти кончились, куски Кляппа Роуда бунтовали в животах, грехи прочно уселись на плечи, терзая незримыми клыками и когтями. Поведение Опустеллы ничуть не способствовало облегчению: она вынимала пригоршни мозга из черепа Ниффи Гама и смачно чмокала, засовывая себе в рот.

Тулгорд Мудрый, оглянувшись и уразумев сию подробность, сверкнул глазами на Крошку Певуна. - Ради Священных Курганов! Сделай что-нибудь, или придется мне.

- Нет. Она наползает на меня. Так, Блоха?

- Так.

- Комар?

- Она...

- Прекратить!

Трое братьев захохотали, как и Щепоть, отчего я ощутил в душе сгусток беспокойства - особенно оттого, как она ныне шагала, смело, враскачку на манер всех полных женщин, голова поднята, черные волосы вьются, словно призрачные змеи, пробующие воздух блестящими язычками. Ах, вздрогнул я, она поистине верит, будто понесла. Все симптомы.

Однако, как скажет любая мать, беременность и свобода принадлежат разным мирам, и первая склонна кровожадно поглощать последнюю. Впрочем, я не мать, и я вовсе не пытался избавить Щепоть от утешительных заблуждений. Ну разве не предусмотрительно с моей стороны?

- Смотрите! Я Ниффи Гам, знаменитый поэт! - Опустелла засунула кулак в голову и шевелила челюстью, так что лязгали зубы. - Я говорю поэтично! Все время! И у меня новый стих для всех. Хотите услышать? "Отложим Яйца". Ха, ха, поняли? Стихи о яйцах! Я знаменит и все такое, и мои мозги на вкус как сыр!

- Прекрати, - угрожающе зарычал Тулгорд, хватаясь рукой за меч.

- Я нашел следы, - крикнул шагавший впереди Стек Маринд. Он низко свесился в седле и рассматривал почву. - Следы повозок. Тяжелых.

Тулгорд подъехал к нему. - Давние?

- День или менее.

- Мы поймаем их у парома! Наконец-то!

- Могут быть чьи угодно повозки, - вопросительным тоном сказал Апто Канавалиан, заслужив злобные взгляды Тулгорда и братьев Певунов. - Я, я о том, - заикнулся он, - может, там и нет Негемотов? Просто еще один караван паломников...

- Ага, - согласился Маринд. - Следует это держать в уме. К тому же мы выдохлись. Выдохлись. Нужно нагонять, но не особенно быстро. - Он ткнул арбалетом в сторону Сардика Тю. - Ты, расскажи о пароме. Как часто он причаливает? Как долго переправляется?

Распорядитель поскреб тощий подбородок. - Раз в день, обычно на закате. Видите ли, тогда течение помогает, и в Фаррог можно попасть на заре.

- На закате? - Глазки Стека Маринда сузились еще сильнее. - Сумеем, Тю?

- Скорым шагом и без остановок на обед... да, лесничий, я бы сказал, это возможно.

Воздух буквально заискрился от злых улыбок Крошки, Комара, Блохи и Тулгорда.

- Что там такое? - спросил Арпо Снисходительный, пиная лошадь, что повернуться ко всем лицом. - Мы на кого-то охотимся? Кто он, демон? Презираю демонов. Если поймаем, я порублю его на куски. Ни куски. Объявление! Гильдия Демонов отныне распускается за злоумышления! Эй, кто поджег город? Спасайся! У храма нет ни одного окна? Ничего не вижу сквозь треклятый дым - эй, убейте жреца. Меня это всегда веселит. Хо, а это кто?

- Твой пенис, - отозвался Апто Канавалиан. - Прежде чем кто-нибудь спросит, нет, я не питаю нездорового интереса к этому слову.

- А для чего он? О, вспомнил. Как мило.

- Мы ловим не демона, - сказал Тулгорд Мудрый, выпрямляясь и принимая рыцарственную позу. - Некромантов худшего сорта. Злых, готовых убивать. Мы поклялись именем божества: они должны умереть.

Арпо моргнул, отводя взор от мелькающей десницы. - Некроманты? О, эти. Жалкие дилетанты, не знают настоящего дела. Что ж, буду рад истребить их. Фаррог? Как-то я жил в городе Фан'аррогал. Интересно, связаны ли они? У речного устья? Полный демонов? О, видите? Новая строительная программа. Фонтаны!