Олег Говда - И королевство в придачу - 2

Я уж открыл было рот, как раздался смех и один из наемников громко произнес:

— Хлопцы! Смотрите! Это же та самая девка, которую мы…

Договорить он не успел. Капитан резко развернулся к нему и неуловимо быстро взмахнул рукой. Парень схватился за горло, захрипел, забулькал... и повалился на колени, словно собирался просить прощения. Но не произнес ни слова, из широко распахнутого рта вместо слов бухнул поток крови. Парень еще какое-то время глядел на нас, и рухнул ничком. Сапоги заскребли по камням, тело дернулось и затихло.

И все это в полнейшей тишине. Никто из наемников даже не пошевелился, безоговорочно подтверждая право капитана казнить и миловать любого из них. М-да… Это даже не дисциплина, это какое-то братство, сектантство… Дети отцам так беспрекословно не повинуются, как эти воины командиру.

— Ваше королевское величество, приношу свои самые глубокие извинения… — первым нарушил тягостное молчание капитан наемников. — Любой целитель подтвердит, что небольшое кровопускание только на пользу больному. Моя вина, что вам пришлось на это смотреть, но клянусь — теперь отряд «Черных щитов» полностью здоров и готов принести клятву верности. Если ваше величество соблаговолит скрепить подписью и печатью наш контракт.

Роджер требовательно протянул руку в сторону Аристарха, и дворецкий почтительно поднес мне развернутый пергамент и гусиное перо, предварительно обмакнутое в специальные чернила. Этот документ, с перечнем условий найма, уже одобрен всеми советниками, так что личная подпись всего лишь формальность, но именно она придаст документу официальной силы.

— Договор дороже денег… — пробормотал я негромко очередную мудрость из прошлой жизни и вывожу внизу заковыристую королевскую подпись. Нечто вроде «Утверждаю. И.о. царя Иван Васильевич Бунша». А чего, кроме меня русский все равно никто не знает? Так что и подделать не смогут. Сочтут неведомыми рунами. Одним словом, всем поровну, а мне для настроения. А то я чего-то напрягся. Видимо, флер смерти. Труп ведь никто не удосужился убрать. Так и лежит в строю…

Что за ерунда? На пергаменте ни единой черточки не возникло. Вот зараза. Предупреждали ведь меня, что чернила специальные, волшебные. Из тех, что не вырубить топором, в огне не горят, в воде не тонут и соврать не дадут. А я приколоться решил. Так что шутки в сторону. Придется настоящую подпись ставить. Пока наемники не заподозрили меня в нечистоплотных помыслах.

Ладно, прощения просим. Виноват-с… Больше не повторится. Примерился и черканул закавыку с закорючкой из заглавных литер своего ФИО. К сожалению, с прежним результатом.

Не понял? А теперь что не так?

— Прошу прощения, ваше высочество… — неожиданно остановила мои попытки завизировать контракт Леонидия. — Но данный документ не может быть подписан.

Черт! Неужели реплика молодого идиота задела ее, и моя амазонка решила не откладывать месть на потом? Подобная мысль, похоже, пришла в голову и наемникам. Капитан посуровел лицом, а все остальные подобрались, крепче сжимая оружие.

— Да?

— Как советник, я вынуждена обратить внимание вашего высочества на неточность в контракте, возникшую в результате… кровопускания.

— Я не совсем…

— Количество бойцов в отряде Черных щитов… — Лия ткнула указательным пальцем в соответствующую цифру на пергаменте. — Что написано? Восемнадцать… И весь расчет содержания и довольствия ниже приведен исходя из этого количества. Тогда как на самом деле наемников семнадцать. Соответственно, текст контракта не отвечает действительности и никоим образом не может быть утвержден. Поскольку содержит неправдивую информацию. И, если вы сделаете еще одну попытку, документ будет аннулирован.

— Ваше высочество! Это моя оплошность! — дворецкий стал белее штукатурки. — Не сообразил. Все так неожиданно случилось. Это, конечно же, не оправдывает…

Пришлось поднять руку, требуя тишины и порядка.

— Никто не виноват. Поскольку в произошедшем нет злого умысла. Или сознательной попытки обмануть. Ведь так? — я посмотрел на капитана наемников.

— Совершенно справедливо, ваше высочество, — прижал кулак к груди Роджер Залита.

— В таком случае у нас есть несколько вариантов, как исправить дело. Первый — Аристарх перепишет условия договора с учетом реальной численности отряда.

Судя по лицу воина, что-то в этом предложении ему не слишком понравилось. Может, примета плохая?

— Второй, — вы верите мне на слово и поступаете на службу без подписанного контракта. Сроком на месяц… До дня моего коронования, которое произойдет в первое воскресение после сорока дней со смерти покойного короля. Потом все равно пришлось бы составлять новый договор. Уже не с наследником престола, а с новым королем.

Это вариант тоже чем-то не угодил Серебробородому. Возможно, документ все-таки имеет большее значение, чем основа для денежного содержания. Как в свое время каперский патент. Есть патент — значит, капитан на службе короны и в случае поражения — с ним и командой обойдутся, как с военнопленными. А без королевской печати — обычный пират. Со всеми вытекающими. И наемникам не хотелось рисковать. Мало ли что может случится за месяц. В том числе и плен. И палач затянет петлю быстрее, чем почтовые голуби принесут подтверждение, что он и его парни не разбойники, а состоят на моей службе.

— И третий… Поставь в строй недостающего бойца.

Капитан наемников озадаченно поскреб подбородок. Такой выход был бы оптимальным. Тем более, что точное количество важно именно сейчас. Потом, после подписания, естественная для полной опасности жизни наемников, убыль или увеличение отряда значения не имеет. Но где же взять человека, готового добровольно вступить в отряд наемников? Ведь ему придется в свою очередь присягнуть на верность роте, понимая, что предателей и клятвопреступников наемники карают беспощадно и жестоко.

— Это был бы отличный выход, монсеньор, но где же нам взять добровольца? Вы думаете, почему нас так мало? В роту наемников вступить — это не в стражники или ополчение записаться. Сегодня служу, завтра ушел землю пахать или мастеровым. Вход в компанию все равно, что постриг. Назад дороги нет. Могут только изгнать… Навсегда… — воин выразительно чиркнул рукой по горлу.

— Ваша милость! Ваше высочество! — вдруг крикнул один из арбалетчиков на стене, стоящий достаточно близко, чтобы слышать наш разговор. — Это я — Малюта! Помните? Вы моему отцу мельницу подарили… Ту самую, что сгорела.

Я помнил, поэтому кивнул и остановил десятника, бросившегося приводить в чувства простолюдина, посмевшего первым заговорить с принцем.

— Подождите… Говори, Малюта. У тебя что-то важное?