Шеннон Чакраборти - Золотая империя [litres]

А потом все прекратилось . Дара рухнул, когда паланкин с грохотом остановился, его нога подкосилась. Бедро обожгло болью, волнами расходящейся от того места, куда мальчишка сделал укол. Он смутно слышал крики, доносившиеся из других паланкинов, слышал, как Гуштап выкрикивает его имя, а потом замолкает, но Дара не мог ни на чем сфокусироваться. Из глаз сыпались серебряные искры, и ужасный, парализующий жар распространялся по его телу.

– Тур! – взвыл Тамир, бросаясь к брату. – Нет!

Дара забился в конвульсиях, корчась на полу и силясь заставить руку повиноваться ему. Нож висел у него на поясе – если бы он только мог…

Обутая в сандалию нога тяжело опустилась ему на запястье, а затем Мунтадир склонился над ним, и безжалостное выражение лица эмира расплывалось перед глазами, когда тот вырвал нож из руки Дары. Вдалеке раздался еще один хлопок, яркий свет, осветивший темный интерьер.

А затем – вспышка ослепительной боли, когда Мунтадир вонзил нож Даре в живот.

– Ты права, госпожа та-Бузо, – произнес эмир бесцветным голосом. – Я никогда не стану работать с убийцами моего отца. – Краем глаза Дара наблюдал, как Мунтадир открывает тиковый сундук. – Я благодарен тебе за это, – добавил он, проводя рукой по оружию. – Приятно знать, что мы все еще можем рассчитывать на Аяанле.

Амани поклонилась:

– Разумеется, эмир. – Все следы их враждебного отношения испарились – глупый спектакль, в который поверил Дара. – От меня требуется что-нибудь еще?

– Афшин!

Каве . Но Дара не мог ему ответить. Он был парализован – что бы за яд ему ни ввели, теперь ему казалось, будто он наблюдает за всем происходящим из плена собственных глаз.

– Нет, госпожа, – ответил Мунтадир. – Один из моих охранников проводит тебя обратно в сектор. Тебе следует поторопиться.

В следующее мгновение Амани уже исчезла за дверцей кареты. Ветер подхватил дверцу, распахнув ее настежь. Ледяной дождь хлестал Дару по лицу.

– Афшин!

Дара сумел повернуть голову достаточно, чтобы увидеть Каве. Старшего визиря окружили другие дворяне. Он испуганно выставил руки перед собой, словно отмахиваясь от них. Гуштап был мертв – он лежал с перерезанным горлом на грязной дороге.

Мунтадир вытолкнул из паланкина сундук с оружием. Дара слышал, как тот грохнулся на землю, и дэвы издали вопль ликования.

Он отчаянно взывал к своей магии, к своему телу, к чему угодно , но железо, текущее по его венам, оставило его обездвиженным. Изнемогая от боли, не в силах подчинить тело разуму, он мог только наблюдать за толпой дворян, налетевших на оружие, и неистово взревевшим Каве, когда того потащили прочь. А потом – другие звуки. Страшные, гортанные хрипы и вой…

– Джамшид, – прохрипел Дара. – Его отец. Не… не…

Не дай ему умереть подобным образом.

Мунтадир развернулся к нему, но в лице эмира читалась не жажда жестокой мести, которую ожидал увидеть Дара, а потерянное, горестное оцепенение. Это был взгляд мужчины, сломленного намного сильнее, чем предполагал Дара, и который больше не мог этого скрывать.

– Джамшид мертв, – прошептал Мунтадир. – И Али мертв. И Нари мертва. Мы все мертвы – из-за тебя.

Он занес короткий кинжал, направив острие прямо в сердце Дары.

Послышался раскат грома… и весь паланкин разлетелся на куски.

Дара увидел вспышку света, огонь, а затем с размаху ударился о землю и больше ничего не видел.

Нари оттолкнула от себя раскрытую перед ней книгу.

– Бесполезно. С таким же успехом это могло быть написано по-гезирийски.

Джамшид поймал манускрипт, прежде чем тот упал на землю.

– Осторожно! Не швыряйся двухтысячелетней семейной историей.

– Для меня это двухтысячелетние каракули. – Нари потерла виски, голова уже раскалывалась. – Как только я думаю, что у меня начинает получаться…

– У тебя все прекрасно получается, – заверил Джамшид. – Создателя ради, Нари, дай себе чуть больше двух дней на то, чтобы выучиться читать на древнедивастийском диалекте, известном только ученым.

– И бывшим послушникам храма, – проворчала она. – У тебя-то, я смотрю, никаких проблем не возникает.

– Королева Хацет сказала, что может позвать лингвистов.

– Если Хацет и хочет что-то найти в этих текстах, так это волшебный способ заставить Али остаться в Та-Нтри навсегда. И я бы не хотела доверять секреты Нахид джиннам в ее подчинении. Нет, будем разбираться с этим вдвоем – только ты и я.

– То есть только я.

– Знаешь, ты стал ужасно наглым, стоило тебе узнать, что ты принадлежишь к королевскому роду, – пожаловалась Нари, откидываясь на подушку и изучая резной коралловый потолок над головой.

Это был настоящий шедевр: восхитительное сочетание геометрии и искусства в пространных и замысловатых узорах из ромбов и завитков. Все остальное в библиотеке Шефалы казалось ей не менее прекрасным. Хотя размерами она уступала гигантской книжной пещере во дворце Дэвабада, зато в ней было полно книг, и изящные высокие шкафы из красного дерева, и резные приземистые столы, которые позволяли уединиться в укромных уголках под длинными окнами. В солнечные дни сюда проникал свет, но с приближением муссона небо потемнело, и Нари с Джамшидом пользовались застекленными масляными лампами. Открытый огонь отгонял сырость и холод, и, если не считать их голосов, тишина стояла такая, словно в склепе.

И это слово казалось здесь вполне уместным, ибо трудно было не чувствовать себя пойманной в ловушку. Джамшида и Нари охраняли денно и нощно, сопровождая в библиотеку после раннего завтрака и оставаясь с ними до вечера. Несмотря на то что вроде бы это был их выбор, круглосуточно рыться в текстах Нахид в поисках способов одолеть Манижу и Дару, это все равно слишком сильно напоминало ей Дэвабад. Нари ненавидела охрану, но любопытных и враждебных взглядов солдат замка она боялась еще больше.

Тогда, возможно, тебе следует обезопасить себя и выйти замуж за принца, которого все обожают.

Эта мысль приходила ей в голову уже не в первый раз. Предложение Хацет запало Нари глубоко в душу, на что, безусловно, и рассчитывала королева. И Нари это раздражало. Она ужасно скучала по Али, но не могла смотреть на него, не думая о слухах, которые это могло спровоцировать. Не задаваясь вопросом, предлагала ли ему Хацет такой брак.

– О-о… как интересно, – сказал Джамшид, и в его голосе слышалось воодушевление.

Ухватившись за возможность отвлечься от собственных мыслей, Нари села.

– Ты узнал, как обезвредить воинственного Афшина, наделенного сверхъестественной силой, и восстановить магию в мире джиннов?

Лицо Джамшида вытянулось. Он давно уже махнул рукой на серьезную ученую позу и теперь не сидел за столом, а лежал на животе, опираясь на согнутые локти.