Шеннон Чакраборти - Золотая империя [litres]

– Эй, с тобой все в порядке? – спросила Физа.

Али поморщился.

– Мне как будто что-то ударило. – Он снова коснулся больного места. По ощущениям, удар пришелся по лбу, но боль, как ни странно, казалась… глубже и пульсировала под черепом, расходясь волнами.

– Я ничего не вижу. – Когда Али не ответил, Физа опустилась рядом с ним на колени. – Что-то ты неважно выглядишь. Может, мне позвать Нари?

– Я…

Но Али не мог связать и двух слов. Он дрожал, пот выступил на его лице, а дождь усилился. Боль в голове ослабла, уступив мерному барабанному бою под влажной кожей. Каждая капля, казалось, задевала что-то внутри него, как будто Али был поверхностью пруда, по которому пробегала рябь.

Однажды я уже испытывал точно такую же боль – за мгновение до того, как озеро поднялось и поглотило Цитадель.

– Физа, – прошептал он. – Кажется, нам нужно увести народ с пляжа.

Без всякого предупреждения дождь хлынул, как из ведра. Завывал ветер, рвал на нем одежду и тащил в сторону моря. Али слышал, как внизу ругаются и суетятся матросы, закрепляя такелаж и инструменты.

Физа рывком подняла его на ноги.

– Забудь про пляж. Я отведу тебя к Нахиде.

Но едва они преодолели поворот, как стало ясно, что дорога к замку предстоит не менее опасная.

Небо на западе походило на котел без крышки, в котором пенились и кипели грозовые тучи. Земля с каждой минутой становилась все темнее, как будто кто-то на горизонте опрокинул огромную чернильницу.

Али вздохнул.

– Муссонные дожди… всегда такие?

Физа побледнела.

– Нет. – Она повернулась к нему, а затем резко отпрянула, отпуская его. – Твои глаза… – испуганно прошептана она. – С ними что-то не так.

– Мои глаза?

Али инстинктивно потянулся, чтобы коснуться лица, но, увидев свои руки, застыл на месте. Вода струйками обвивалась вокруг его пальцев. Точно как тогда, когда Али использовал магию маридов.

Но сейчас Али ничего не делал.

Нет. О нет…

– Физа… – сказал он, охваченный ужасом.

Беги . Но Али не успел договорить. Что-то постороннее ворвалось в его мысли, одновременно чужое и жутко знакомое. Оно охватило его, украло его, а затем Али, вопреки собственной воле, схватил Физу за руку и отшвырнул ее в ближайшее дерево.

Она рухнула на землю, кровь потекла по ее лицу, смешивалась с дождем.

– Только не смей умирать, – предупредил марид устами Али, глядя на смертную, неподвижно лежащую в траве. – Мой народ сыт по горло этими долгами.

Он прикрыл тело девушки разлапистой веткой, пряча ее от посторонних глаз. Меры предосторожности никогда не бывают лишними.

Марид закрыл глаза джинна, в которого вселился, не обращая внимания на шепот ветра, уговаривающего вернуться обратно в облака. Его послали расследовать другие шепоты, страхи встречных речных духов и сплетни океанских волн.

Так он и сделал, погрузившись в воспоминания джинна.

Это не заняло много времени. В первом же видении Себек, речной властелин, выходил из Нила, вставая на защиту двух смертных, которые не должны были ничего для него значить. В следующем – безжалостный крокодил настойчиво обучал одного из этих смертных ловить поток и предостерегал того бежать, с неподдельной тревогой в древнем, жестоком лице. Но Себек не помогал смертным, не бесплатно.

– Ох, кузен, – пробормотал марид муссона. – Что ты наделал?

Нари корила себя, возвращаясь в комнату.

Какая же ты наивная! Неужели действительно решила, что , если теперь ты называешь его братом, все ваши разногласия сразу исчезнут? Джамшид был знатным Дэвом, который провел десять лет при храме и до недавнего времени даже разговоры с шафитами считал чем-то запретным. Его воспитывал Каве, и одному Богу известно, каких рассказов о шафитах он наслушался за свое детство.

И во что до сих пор в глубине души верил.

Если ты и дальше будешь лгать ему обо всем на свете, это не исправит его мнения ни о тебе, ни о шафитах . Нари протопала вверх по лестнице. Она так устала от секретов.

Когда она вышла из лестничного колодца, в коридоре было темно, дождь хлестал по открытой балюстраде, а небо затянули густые лиловые тучи. Две женщины у окна оживленно болтали на нтаранском языке, глядя на грозу, но, увидев Нари, тут же смолкли и поспешили прочь.

Одиночество полоснуло по сердцу. Я хочу домой . Но оба ее дома были далеко, и ни один из них не предполагал безопасного или легкого возвращения.

В ее комнате было темно, холодно и пусто: возвращения Нари ожидали позже и лампы еще не зажгли. Единственный свет исходил от импровизированной огненной купели, которую они с Джамшидом соорудили в углу. Огонек дрожал на фоне безумной бури, разверзшейся снаружи… и внутри. Балконную дверь распахнуло ветром, половина вещей промокла насквозь, а хлещущий ливень все продолжал заливать комнату.

Нари вздохнула.

– В Каире мне хоть с муссонами не приходилось иметь дела, – проворчала она, подходя ближе, чтобы оценить ущерб.

Она расстегнула брошь из ракушки каури, которой закалывала шелковый шарф, бросила его на сухое место на кровати и встряхнула волосами. Изящный шарф был совсем новым – подарок Хацет, вероятно, с намеком о том, что еще может заиметь Нари, если согласится выйти замуж за Али и основать королевство в Та-Нтри. Но если Хацет считала, что Нари слишком принципиальна, чтобы принимать дорогие подарки, а потом игнорировать заложенные в них намеки – она ошибалась.

У изножья кровати Нари застыла как вкопанная. Она была не одна.

– Али? – спросила она, не ожидав увидеть принца джиннов на ее балконе под проливным дождем. Он стоял к ней спиной, промокший до нитки, положив руки на перила, словно он обозревал некое царство потопа. – Что ты здесь делаешь? Что ты делаешь там?

Он не обернулся.

– Хотел увидеть тебя, но попал под дождь. Решил совместить приятное с полезным.

– Ты же утонешь.

Глаза Али оставались закрыты, но он повернулся ровно настолько, что она заметила, как уголки его губ изогнулись в ухмылке.

– Ты всегда так беспокоишься обо мне.

– Кто-то должен. Ты слишком настойчиво бегаешь за смертью.

– Учитывая, как ты избегаешь меня, я удивлен, что ты возражаешь против этой беготни.

Нари дрогнула. Замечание показалось ей более едким, чем обычно, но вполне заслуженным – она действительно избегала его после разговора с Хацет.

– Прости, – извинилась она. – Это… сложно объяснить. – Она снова посмотрела на Али под дождем. – Но я рада тебя видеть, – призналась она, и одиночество немного отступило. – Не зазнавайся, но, да простит меня Создатель, я даже скучала по тебе.

– Тогда постой со мной.

– Нет, спасибо. Воды я нахлебалась на несколько жизней вперед.