Виктория Форестер - Девочка, которая умела летать [litres]

Пайпер насчитала всего одиннадцать детей возрастом от пяти до четырнадцати лет. Они с одинаковой жадностью разглядывали новенькую, все одиннадцать пар глаз с безжалостным любопытством нацелились на Пайпер.

– Смотреть особо не на что, верно, – Смитти шепнул Кимбер, а та шлёпнула его по руке. Кимбер была сильной девочкой. – Уф, – зашипел Смитти.

Шёпот вихрем всколыхнул всех до одного, ребята беззастенчиво обсуждали Пайпер, выставленную перед ними, словно агнец на заклание.

– И что она умеет? – хотела знать Лили Якимото.

Главная хитрость в обращении с новенькими, помимо устрашения и игнорирования, была в том, чтобы поскорее выяснить, в чём заключается их особый дар. А там уже талант должен был определить место новичка в классной иерархии. Не каждая способность служила явной цели, и чем любопытнее, необычнее и сильнее дар, тем более высокое положение он давал. Выяснение того, какое место займёт Пайпер, в конечном итоге должно было повлиять на статус каждого из них и потому представляло самый насущный интерес.

– Гением она не выглядит.

– Может, она поджигатель.

– Спорим, она очередной чревомыслитель.

– Этот называется «медиум», придурок.

– Она медиум? Господи, только не это. Мы только-только избавились от Бет.

– Десять баксов, что она разнюнится. Она выглядит плаксой, – припечатал Смитти. Хандрить было в порядке вещей для детей, которые только что приехали, – в первый раз вдали от дома, скучая без родителей, и всё такое.

Класс превратил тоску по дому в игру, целью которой было угадать, когда именно новенький сорвётся. Ставки нередко превышали пятьдесят долларов, соперничество было яростным, а грязные приёмчики очень даже в ходу. Спорщики могли и поддразнить новичков, напоминая о том, как скучают по ним родители, и намекнуть, что любимый питомец небось умрёт прежде, чем они вернутся домой, – причём всё это говорилось с тем расчётом, чтобы в нужный момент довести до слёз и выиграть спор. Чем сильнее и надрывнее истерика, тем лучше.

– Слёзы польются рекой ещё до отбоя, – Смитти скривил лицо в притворных рыданиях. – Я хочу к мамочке! Я хочу домой! Хнык, хнык.

– Она не плакса, – робко заметила Вайолет.

– Заткнись, Вайолет, если не хочешь нарваться. – Как чихуахуа, вообразивший себя питбулем, Смитти был прыщавым ботаником, который отчего-то взял себе в голову, что он крутой парень, обвешанный мускулами.

– Твоя десятка уже у меня в кармане, Смитти, – пошла на спор Кимбер. С огненно-рыжими волосами и столь же огненно-взрывным нравом, эта девчонка встревала в любой спор или свару, особенно если при этом можно было утереть нос Смитти.

– Проще, чем у малышки конфетку отобрать, – причмокнул Смитти. – Помаши ручкой денежкам, Искорка. – Это прозвище Смитти дал Кимбер, во-первых, потому, что он знал, что она его не выносит, а во-вторых, потому, что характер у Кимбер был как у электрошокера.

– Кхм, – громко кашлянул профессор Шамкер, перебивая рокот негромких перешёптываний. – Это есть Пайпер Макклауд. Она сегодня к нам присоединится.

Профессору Шамкеру было хорошо за семьдесят. Его немецкий акцент был так силён, что и понять-то его можно было не всегда, однако, хотя ему давным-давно положено было уйти на пенсию, он был единственным учителем, способным держать под контролем неконтролируемых детей, и посему был просто незаменим.

– Вы добро Пайпер пожалуете, – заявил он непререкаемым тоном.

Несмотря на повеление профессора Шамкера, Пайпер не заметила ничего доброжелательного в лицах своих новых одноклассников. Откровенно говоря, они глядели на неё со смесью подозрения, неприязни и злорадства.

– Я рада со всеми вами познакомиться, – улыбнулась Пайпер, стараясь им понравиться.

– Я тогда оставлю тебя, Пайпер, устраивайся, – доктор Хуллиган легко скользнула мимо неё и направилась к двери.

– Нет, – яростно зашептала Пайпер, – не уходите!

– Не беспокойся. Я объяснила профессору Шамкеру твою ситуацию. Он понимает, что у тебя нет опыта взаимодействия в классе, и поможет тебе, – доктор Хуллиган успокаивающе коснулась плеча Пайпер. – Просто расслабься, и всё будет хорошо. Это так волнительно.

– Но… – Пайпер хотелось вцепиться в доктора Хуллиган и не отпускать.

– Моя дверь всегда открыта для тебя, Пайпер, – доктор Хуллиган улыбнулась и выскользнула из комнаты, оставив Пайпер наедине с ними .

– Класс презентацию первой работы по научному проекту делает, мисс Макклауд. Я вам встречу на этой неделе назначить, чтобы ваш проект решить, да? – профессор Шамкер явно ждал ответа Пайпер, и та кивнула. – Сейчас вы с мисс Беллой Хароша садиться, и она вам помочь.

Профессор Шамкер кивком указал на миниатюрную девочку с длинными золотистыми волосами, которая тотчас выдвинула стул рядом с собой. Пайпер с благодарностью покинула место на передовой, где её пригвоздили всеобщие взгляды, и нерешительно присела на предложенное место возле Беллы.

– Привет! – Белла улыбнулась такой светлой улыбкой, что тотчас стало ясно, что натура у неё самая жизнерадостная и улыбчивая. Белла обладала неиссякаемо солнечным и задорным нравом, что в немалой степени было предопределено тем, что мать её была художницей, а отец – скульптором, и выросла она на коллективной экоферме в заливе Сан-Франциско, где каждый день купалась во всеобщей заботе и любви. В результате в Белле не было ни капли желчи, и одним её оптимизмом, казалось, можно было остановить процесс глобального потепления.

– Это Принцесса Мадригал, – Белла отрекомендовала Пайпер цветущее растение, стоявшее у них на парте. – Она – мой научный эксперимент, я сама её создала. Хочешь понюхать?

Белла перекрёстно опылила розу, нарцисс, сирень и орхидею. Производным этих маловероятных родителей был невиданно изысканный и ароматный цветок, который благодаря нежной заботе Беллы день ото дня делался всё более замечательным.

– Жёлтый цветок означает надежду, а вот этот красный – веру и набожность. И посмотри-ка сюда, – Белла указала на другую ветвь своего растения. – Этот бутон вот-вот откроется, и он будет волшебного розового цвета, видишь?

Пайпер никогда не испытывала к цветам особых чувств, но в этом растении действительно было что-то особенное. А ещё Пайпер было ясно, что она и Белла обязательно скоро подружатся. С той, кто так тонко чувствует красоту, Пайпер без труда найдёт общий язык.

– Батюшки-светы, он пахнет… как райский сад! – И Пайпер вовсе не преувеличивала. – Да и выглядит тоже чудесно. Рядом с розовым бутоном эти фиолетовые цветочки будут ещё красивее смотреться.

– Вот и я точно так подумала! – Белла сияла, воодушевлённая похвалой и тем, что нашёлся кто-то, кому её цветок пришёлся столь же по сердцу. Она улыбнулась Пайпер, и Пайпер улыбнулась в ответ, и обе были очарованы друг другом.