Виктория Форестер - Девочка, которая умела летать [litres]

Пайпер закончила объяснять всё своей аудитории из выпучивших глаза и разинувших рты ребят уже за полночь.

– …так что нам нужно выбираться отсюда. Всем нам. Конрад придумал просто отличный план, и мы должны следовать ему.

– А что будет, когда мы окажемся на свободе? – хотела знать Кимбер.

– И куда нам идти?

– Моим родителям я больше не нужна. И что мне делать?

– Но мы не можем здесь оставаться. Они нас пичкают ядом. Кому это нужно? – убеждала Пайпер. Она очень старалась держаться уверенно вопреки пессимизму Конрада. – Если мы будем действовать сообща, мы в два счёта выберемся отсюда. Если вы останетесь, ваш единственный путь наружу – стать нормальными.

– Но разве так уж плохо быть нормальным, как все? – Миртл всю свою жизнь убегала от конфликтов и готова была принять любое суждение, которое убережёт её от участия в драке.

– Ты хочешь быть нормальной, Миртл? И никогда не бегать наперегонки с ветром? Ты этого хочешь? – подначила её Пайпер, не понимавшая, как Миртл может даже думать о том, чтобы остаться в У.Р.О.Т.

– Но, Пайпер, ты точно убеждена во всём этом? Может, ты ошибаешься насчёт доктора Хуллиган или напутала что-нибудь? – тешила себя надеждой Лили.

– Всё даже хуже, чем подала это Пайпер. Намного хуже, – вступил в спор Конрад, а дети уже знали, что с его умозаключениями не поспоришь.

– Не уверена, что это такая хорошая идея, – Кимбер покачала головой. – А что, если нас поймают?

– Вряд ли будет хуже того, что они делают с нами сейчас. Верно, Конрад? – парировала Пайпер. Хотя никто этого не заметил, Конрад в этом месте странно примолк. Пайпер тем временем продолжала: – Ну же! Бояться – не грех, но мы не можем тут оставаться, раз здесь нам плохо. Нам есть за что сражаться. Я же слышала, о чём вы мне рассказывали. Ведь вам есть, чем заняться на этом свете. И не говорите, что нет, я ведь знаю. Верно, они дают нам мягкие постельки и кормят обалденской едой, но это ерунда. Правда. Ничто по сравнению со склепами или плаваньем в космическом пространстве или сражением с цунами или с тем, чтобы повидать родных. То, что они с нами делают, – это неправильно. Неправильно, и точка. По-моему, хватит нам это выносить.

Молчание. Каждый из ребят задумался. Решение было большое, важное.

Конраду не верилось, что всё идёт так хорошо (да, дети были ошарашены, но не потеряли голову и не распсиховались), однако Пайпер была невероятно разочарована. Теперь, когда все знали правду, разве не самое здравое начать действовать? У Пайпер в голове не укладывалось: зная, что их медленно травят, а вдобавок дурят, зная, что университет – это не школа, а тюрьма, ну как они могли не захотеть немедленно сбежать?! И всё же они сомневались. Пайпер и не задумывалась, насколько сложно дать человеку свободу.

Она упрямо попробовала снова.

– Мне моя мама говорила, что ни одна стоящая вещь не достаётся нам даром в этой жизни. Она говорила, что всякая дорога, по которой ты пойдёшь, возьмёт свою плату. А вот чего она мне не говорила, это я узнала уже здесь, так это то, что, если ты сам не выберешь свой путь, его за тебя выберут другие. И, может, Миртл и права, и нет ничего худого в том, чтобы быть нормальной, как все. Только, по правде говоря, мы не как все. Мы такие, какими нас создал Господь, и это ужасно – отвернуться от Его дара. Я не могу обещать, что всё на этом пути будет ладно, так ведь на каждой дороге, что я видела, есть свои повороты, подъёмы и спуски. Но одно я знаю точно – я знаю, что мне дано летать, и я не хочу выходить отсюда, я собираюсь вылететь. И я знаю, где моя дорога, потому что чувствую это в самом сердце, – Пайпер указала себе на грудь. – Вот и вам нужно выбрать себе дорогу, прямо сейчас. И вы все знаете, какую, потому что и вы чуете её сердцем.

Пайпер задержала дыхание, в эту минуту страхи и мечты легли на разные чаши весов. У одних они замерли в безжизненном равновесии. У других перевесил громкий голос страха.

Наконец раздался тихий голос:

– Я думаю, Пайпер права. Я за побег, – Вайолет от напряжения съёжилась на добрый десяток сантиметров.

Медленно, словно неохотно, дети закивали один за другим.

– Если мы попадёмся, я пропущу через тебя такой ток, что ты почернеешь и зажаришься, – Кимбер грозно потрясла пальцем, нацеленным на Пайпер.

И пока никто не успел передумать, Конрад разложил на полу перед ребятами схему университета. – Тогда слушайте. План такой.

Это был блестящий план, что никого не удивило. Однако он был сложным, и многое зависело от того, насколько точно будет выдержано время и насколько хорошо каждый из ребят сыграет своим талантом. Ни о чём не подозревая, большинство детей так долго глотали медикаменты, что и сами уже не знали, сохранили ли они свой дар.

Конрад установил на ближайшие семь дней жёсткую программу подготовки. Он отвёл сорок восемь часов на то, чтобы по возможности вывести препараты из организма, и заложил семьдесят два часа для тренировок и психологической подготовки. Сбежать будет непросто, и ему нужно было, чтобы ребята пришли в форму.

С этого момента завтраки, обеды и ужины превратились в полосу препятствий. Чтобы не вызвать подозрений, детям нужно было притворяться, что они едят, но при этом не притрагиваться ни к чему, кроме составленного Конрадом списка продуктов, в которые невозможно подмешать химикаты. Список был очень коротким: морковь, большая часть фруктов, картошка, рис и салат без соуса и масла. Из-за такой ограниченной диеты дети едва переставляли ноги, терзались голодом и тихонько жаловались друг другу.

– Мне так хочется есть, что я просто помираю, – ныла Лили, обращаясь к Смитти.

– Я так оголодал, что объел листья на Беллином цветке, – сознался Смитти. – И кстати, с солью было не так уж плохо.

– А мне можешь достать немного?

Вдобавок к этому Конрад разработал программу тренировок, чтобы все ребята смогли попрактиковаться в своих умениях и приумножить их – это было совершенно необходимо для того, чтобы его план не провалился. Вайолет уменьшалась в собственной спальне целый час с девяти до десяти вечера. Дейзи выбиралась в спортзал и чередовала подъём шведской стенки и жим батута. Смитти и Лили на протяжении всего дня невзначай использовали рентгеновское зрение и телекинез. Многие были этим недовольны, потому что Лили просто не могла удержаться от подколов. Пайпер было сложнее: потолки были низковаты для полётов, а Конрад стоял на том, что летать в атриуме слишком рискованно. Пайпер выкручивалась, как могла, и старалась, чтобы, когда только это возможно, её ноги парили над полом. Что же касается братьев Мустафа, поскольку неожиданный ураган над университетом или грозовые облака посреди душа непременно привлекут излишнее внимание, и им было велено ограничиться в тренировках воображаемыми упражнениями.