Алан Прог - Книга Пророков

То, что могучий покровитель киллмена называл дверью, на деле оказалось округлым люком, запертым с помощью самого обыкновенного воротка — безо всяких ментальных замков и стопоров или иных выкрутасов, любимых адептами темных сил.

Открутив ворот и откинув створку Рой забрался в темное пространство между голых железных стен, прикрыл люк за собой и принялся на ощупь ползти вперед.

Назвать его путешествие легким было нельзя: каждые пять-шесть шагов впереди обнаруживалась поперечная перегородка со множеством дыр, через которые и приходилось переползать в следующую свободную секцию. Полого изогнутая стена за спиной была постоянно холодной и мокрой, за ней постоянно мерещилось журчание и звонкие шлепки, стена перед киллменом — относительно теплой и шершавой, но местами становилась раскаленной до нестерпимости. Зато тут не бегали лемуты с секирами наперевес, и не рубили все, что шевелится, обозленные сопротивлением пираты.

Вскоре священник начал догадываться, что находится в междудонном пространстве, попал в которое через люк, предназначенный для его осмотра и ремонта. Интересно, кто и как ухитряется его осматривать и латать в таких условиях?

«Ищи дверь!» — прозвучало в голове.

Рой принялся ощупывать стену перед собой, и вскоре действительно обнаружил овальную выпуклость с воротом сбоку. Открутив запор, он вывалился в обширный зал и зажмурился от света факелов, который на этот раз показался ему ослепительным.

Пол трюма осыпало огромное количество сверкающих кроваво-алыми отблесками осколков, в углу гудел какой-то высокий ящик, ритмическое пощелкивание доносилось со стороны темного экрана — но без кресла перед ним.

Священник закрутил головой в поисках оружия, желая сломать и эти агрегаты, но быстро понял, что его друзья и так набедокурили здесь вполне достаточно — но вот сами лежали, не подавая никаких признаков жизни.

Священник закрыл глаза, заставляя себя успокоиться, затем протянул руки вперед и почти сразу ощутил теплые волны энергии исходящие от мохнатых тел. Значит, живы.

— Ничего, медвежата, сейчас мы приведем вас в чувство…

Он подошел ближе, запустил пальцы в густую шерсть на загривке Кизра, снова закрыл глаза и сосредоточился, регулируя дыхание. Вдох через нос — выдох через рот, вдох через нос — выдох через рот. Одновременно он представил себе, что вдыхая, он приобретает немного развеянной в окружающем мире энергии, а выдыхая — выбрасывает немного назад, в пространство.

Вдох-выдох. Вдох-выдох. Так, шаг за шагом от смог установить контроль над своей жизненной энергией, которая является сутью любого существа, увязать ее со своим дыханием и в тот миг, когда, как ему показалось, возникло полное единение того и другого, он наклонился и словно бы выдохнул себя в затылок брейнеру.

Кизр дрогнул и тихонько зарычал. Шевельнул передней лапой, несколько раз дернул задней, приподнял голову, нашел мутным взглядом священника.

— Это вы, господин?..

— Вставай, Кизр, вставай. Нам нужно бежать отсюда, если ты хочешь сохранить для племени жизнь его нового шамана и маленького надоедливого Шептуна.

— Я готов, господин… — и медведь уронил голову обратно на осколки. Потом внезапно зарычал, рывком вскочил на четвереньки и замер, пошатываясь.

Выглядел он не лучшим образом — окровавленный, шерсть местами свалялась, местами выдрана. Но — живой и не сильно покалеченный.

— Тебе придется нести Шептуна на себе, — устало перевел дух священник. — У меня не хватит сил вернуть в чувство еще и его.

— Р-р-разумно… — Кизр, не поднимаясь на задние лапы, сграбастал своего малорослого помощника за загривок, оторвал от пола. — Мы можем идти, господин!

На мгновение киллмен изумленно замер, не в силах понять, каким образом брейнер ухитряется разговаривать с занятым ртом, но быстро вспомнил, что основная часть медвежьей речи — ментальная. И он настолько привык слушать их мысли, что уже не тратит на постоянное поддержание мысленного контакта никаких усилий.

«Твой лорс в заднем трюме, — прощелкал в голове киллмена Солайтер. — Он вполне сможет выбраться сам».

— Идем, Кизр. Нам нужно пробиваться наверх.

Тем временем на палубе вовсю шло веселье. После того, как большинство Волосатых Ревунов по приказу мастера бросились за киллменом, численное преимущество мгновенно переменилось в пользу искателей добычи.

Они воспрянули духом, и двинулись вперед, подныривая под секиры, настолько тяжелые, что даже могучие Ревуны, взмахнув ею, уже не могли изменить направление движения топора — даже видя, что врага в месте удара уже нет. Пираты подскакивали ближе, коротко тыкали в тело тесаками или стилетами, которые и вовсе входили в плоть без малейших усилий, тут же отскакивали назад, прыгали из стороны в сторону, не давая нацелить в себя неуклюжее оружие, подскакивали снова.

Рыжие мохнатые гиганты падали один за другим, получая смертельные уколы то в печень, то в сердце, то в надпочечники. Они либо умирали сразу, либо бились в агонии по несколько минут, захлебываясь кровью, заливающей легкие через разорванные артерии, или медленно ослабевали из-за разрывов брюшины.

Люди-Крысы отбивались куда дольше — легкие сабли позволяли им быстро отмахиваться от брошенных издалека тесаков, рубить тех пиратов, кто оказывался слишком близко; колоть, выбрасывая кривоватые лапы на всю длину, потерявших бдительность людей.

Но оказавшись против чересчур многочисленного врага и постоянно опасаясь окружения, они шаг за шагом отступали, пока не оказались прижаты спиной к рубке и не потеряли возможность отмахиваться по сторонам от тела или рубить врагов из-за головы. Пираты же приволокли несколько весел, которыми и забили беспомощных животных с безопасного расстояния, после чего ринулись по палубе вперед, азартно гоняясь за уцелевшими членами команды. В большинстве своем уцелевшие адепты были мастерами в управлении сложными механизмами корабля, а не в рукопашных схватках, а потому быстро полегли под ударами тесаков и ножей.

Особенный интерес у искателей удачи вызвал Азр. Адепта загнали на рубку, на самый верх. Он стоял на крыше, бешено размахивая разряженным самострелом, и поминутно делал вид, будто бы вот-вот выстрелит.

Пираты в ответ радостно улюлюкали и карабкались друг дружке на плечи, дабы достать нечестивца. В конце концов, Азр бросил бесполезный арбалет, выхватил палаш, сжал обеими руками рукоять и приготовился к последней схватке. Вскоре он очутился в центре живого кольца.

— Ату его, ату, — веселились довольные победители, подкалывая его с разных сторон своими тесаками.

— Ладно, хватит мучиться! — Из толпы вразвалочку вышел толстый мужик. — Тебе же хуже будет. Отдай ножик, — протянул он руку, — и, клянусь морскими чертями, мы тебя пальцем не тронем.