Эми Хармон - Первая дочь [litres]

Айво подозревает, что в Далис кровь рун, но точно мы не знаем. Твои люди спрашивали про нее? Я задавался вопросом, добавляет ли кланам храбрости наш храм и негасимый пламень, зажженный в честь дочерей. Всех дочерей кланов, молодых и старых. Что они значат – надежду или просто отдельный мирок, отгородившийся от трудностей? Сейлок страдает и трещит по швам. Я чувствую это. Айво чувствует это и стареет на глазах. Не знаю, понимает ли король, как зыбко все стало. Наверняка должен понимать, раз в Эббу вторглись дважды и Эрскин погиб. Новый ярл, Элбор, был выбран лично Банруудом. Дред выступил против; я уверен, он тебе рассказывал. Но народ Эббы – то, что от него осталось, – поддержал выдвижение Элбора.

Мой отец гордится тобой. Он сообщает, что народ полюбил тебя и ты без устали трудишься на его благо. Этого я и ожидал. Надеюсь, ты приедешь на гору, когда появится возможность. Мы ужасно скучаем по тебе. Помнишь, как я обещал, что откажусь от Валгаллы и последую за тобой? Часто про это думаю, потому что сердце мое всегда там, где ты. Будь здоров, мой мальчик. Твой Дагмар.

Ярлы часто собирались на Храмовой горе во дворце короля, но каждый раз Байр боялся оставить свои земли без присмотра и вместо себя посылал Дреда с горсткой воинов. Нападения северян на Берн перекинулись и на Долфис; на южных границах клана появились истландцы, разоряющие Эббу. Дред твердил, что Байр должен сам присутствовать за королевским столом и принимать участие в турнирах, но Байр отказывался. Ему почти нечего было сказать во дворце, и ни у кого не хватило бы терпения его выслушать. На совете обойдутся без него, а вот Долфис на поле боя без него не обойдется. Само присутствие Байра действовало сдерживающе.

Минул год, потом еще два, а Байр так и не приехал в храм Сейлока. Вместо этого он прислал двенадцать самоцветных камней из Северных земель, тринадцать мешочков ароматнейшего чая из Бомбоски и четырнадцать пар новых чулок вместе с парой красивых домашних туфель, сшитых из телячьей кожи в его собственной деревне.

К пятнадцатому дню рождения Альбы Байр прислал пятнадцать бутылочек драгоценного масла с лавандовых полей на границе Долфиса и Берна. На следующий год – шестнадцать медальонов размером не больше ногтя на его пальце. Их изготовила глухая старуха, бежавшая из Эббы в Долфис. Каждый медальон украшала мельчайшая затейливая роспись, из которой складывалась целая история. К этому подарку Байр приложил увеличительное стекло, чтобы Альба могла рассмотреть изображения. Дагмар ответил ему длинным письмом, но Альба этого не сделала. От нее он получил листок пергамента, свернутый в трубочку и перевязанный бечевкой. Там было написано: «Байр, искренне благодарю за красивый подарок. Альба».

Он перечитал письмо Дагмара, выискивая новости о принцессе, подробности, которых так жаждал, но о ней не упоминалось. Байр заволновался, хотя знал, что Дагмар сообщил бы ему, случись что неладное. Единственный намек он обнаружил в прощальной строчке письма дяди: «Ты обещал вернуться. Мы с нетерпением ждем этого дня».

ЭТИ ИСТЛАНДЦЫ не хотели разговаривать. И Байр их не винил. Они были злы. Напуганы. Кланы Сейлока уже разоряли деревню раньше. Лилась кровь. Гибли люди. Байр рассчитывал договориться с их лордом, завязать торговлю. Он со своими людьми ждал на берегу, когда появится местный дозор. Но никто не пришел, и тогда Байр понял, что предстоит схватка. Они не хотели разговаривать и не собирались торговать. Туземцы посыпались с деревьев; их лица были в боевой раскраске, а Байр стоял на берегу с воинами Долфиса и Берна и ждал, когда настанет момент убить их.

Наверняка боги даровали ему такую силу не для того, чтобы убивать людей, имеющих все основания напасть на воинов двух его кланов. Но он, Байр из Долфиса, был обязан обеспечить защиту своей земли и народа своего клана, и выбора у него почти не оставалось. Он будет убивать людей, которые бегут к нему, скаля зубы и замахиваясь обнаженными мечами, потому что, если этого не сделать, они убьют его и тех, кто рядом. Если он погибнет, его клан снова придет на земли истландцев, чтобы отомстить, и бесконечная череда страданий и воздаяния повторится. Мужчины его клана приходили за женщинами истландцев не для похоти. Главным было то, что без женщин Сейлок ждала гибель.

Люди, которых он собирался убить сегодня, не заслуживали смерти. Но все же он их убьет. Он молча молил Всеотца о пощаде, а мать просил поддержать его щит и направить меч. Она навела эту чуму на их народ, и Байр молил о спасении, которое, как она обещала, придет через него. Потом, вскинув руки, он заревел, как медведь, в честь которого получил имя, и ринулся вперед. Перед глазами у него стояло ее лицо; на устах было ее имя.

Лезвие вонзилось в руку Байра прежде, чем он разжал кулак женщины, чтобы отобрать нож. Дэниэл замахнулся, собираясь ударить нападавшую.

– Не надо, – проворчал Байр, отстраняя его. Женщина разрыдалась и упала к ногам Байра, а он протянул нож спутнику.

Стараясь не запачкать своей кровью – той, что она пролила, – пыльную одежду женщины, Байр помог ей встать. Он держал ее за плечи, чтобы она не напала снова. Женщина тряслась от злости.

– Я не п-причиню тебе вреда, – пообещал Байр.

– Ты убил моего мужа! – завизжала она.

Мокрое от слез, раскрасневшееся лицо исказилось от ярости.

– Женщина, твой муж погиб в бою! – заорал Дэниэл. – Он умер с мечом в руках! Не делай себе хуже!

– Мы поубивали их мужчин, вождь. Что им теперь делать? – пробормотал Дакин, не сводя глаз с женщин и детей, собравшихся в храме – самом большом здании деревни.

Байр молчал. Ему хотелось побежать обратно, на берег, броситься в море и смыть с себя кровь и грязь, покрывшие кожу. Воин никогда не моется, пока не получит награду. Он бережет доказательства своего участия в бою, показывает всем, что победил. Байр не стал бы убивать мужчин этой деревни, но они напали. Однако Дакин прав. Он всех их убил, и теперь эти женщины смотрят на него со страхом и ненавистью.

– Мы заберем их с собой в Долфис. Половину нам, половину Берну. Здесь две дюжины женщин и по крайней мере вдвое больше детей, половина из них девочки. Теперь, когда их мужчины погибли, другого пути нет. Потом скажут спасибо, что мы о них позаботились. В конце концов, мы же за этим приплыли, – высказался Дэниэл, пожав плечами.

– Мы приплыли торговать, – проворчал Байр. Он прикрыл глаза, прося у богов мудрости и терпения, но увидел только неистовое сверкание клинков и падающие вокруг него тела.

– Расскажи им, зачем мы здесь, Дэниэл. Объясни, что м-мы приехали просить, а не убивать. Расскажи про Долфис и Берн. Про Сейлок. Про то, к-как мы нуждаемся в женщинах, – велел Байр.