Майкл Суэнвик - Мать железного дракона

— Вот теперь вы действуете наугад. — Она оттолкнула Баркентина. — Тайны есть у всех. Даже у скучной канцелярской работяжки вроде меня. Но это не значит, что я должна выбалтывать их никудышному задаваке вроде вас.

Схватив ее за запястье с такой силой, что кольцо впечаталось в кожу, Баркентин сказал:

— Ты — Кейтлин из Дома Сан-Мерси, дезертир и убийца дракона. Оспорь, если можешь.

— Я… — Кошка покраснела с головы до пят. Горло у нее перехватило, так что она не могла выговорить ни слова.

Глаза Баркентина вспыхнули, словно у тигра. Кошка глядела в них и не могла отвернуться.

— Сейчас мы пойдем ко мне. Чем там займемся — тебе известно. Пойдешь ли ты добровольно, без насилия?

— Да, — отозвалась Кошка, опуская глаза. — Пойду.

Покои лорда Баркентина оказались точно такими, как Кошка и представляла: просторными, прекрасно оформленными и нарочито роскошными — самую малость чересчур, чтобы впечатлить того, кто знал, как выглядит настоящее богатство. Там не было ничего старого, потрепанного, дорогого сердцу — ни малейшего отпечатка личности. Баркентин наверняка велел слугам избавляться от таких предметов.

Но сегодня слуг не было. Весь Каркассон гулял на Чумном карнавале, так что Баркентину пришлось самому включать свет в комнатах и зажигать свечи в спальне.

— Закон запрещает богатым, равно как и бедным, спать под мостами, просить милостыню на улицах и воровать хлеб, но все же бедняки часто это делают, а богачи — никогда. Ты не задумывалась почему?

— Нет, — ответила Кошка голосом менее уверенным, чем ей бы хотелось.

— Все потому, что правила прочнее сковывают тех, у кого есть власть, чем тех, у кого ее нет. Мы в буквальном смысле не можем их нарушить. Только безвластным доступна подобная свобода. Именно поэтому Ис и представляет для «Заговорщиков» такую проблему. Но не стоит о делах в будуаре. Я вот к чему веду: в моменты, подобные нынешнему, когда на время перестают действовать все правила, для меня нет ничего запретного. Этой ночью я смогу делать с тобой что пожелаю, а утром… что ж, правила действуют гораздо мягче в отношении уже установленных отношений.

С тщательно сыгранной небрежностью лорд Плеяд швырнул свою маску на прикроватную тумбочку и с влюбленной улыбкой двинулся к Кошке. Но та выставила вперед руку:

— Мне нужно освежиться. Это ненадолго.

— Хозяйская ванная — за той дверью. — В голосе Баркентина слышалось веселое удивление. — Как ты сама убедишься, она не запирается изнутри.

— Какие приятные новости, — промурлыкала Кошка.

Она воспользовалась унитазом, потом сняла маску и вымыла руки, глядя в зеркало на свое бледное бесстрастное лицо.

— Передумала? — спросила Хелен.

— Я знаю, что делаю.

— Видимо, все когда-нибудь случается в первый раз.

Сжав губы, Кошка внимательно осмотрела туалетные принадлежности (почти все они для ее цели не годились), взяла щетку для волос с серебряной чеканкой и рукояткой из слоновой кости, взвесила ее в руке. Подходит. Снова надела маску.

Кошка вышла из ванной, расчесывая волосы, и, когда Баркентин приблизился, чтобы заключить ее в объятия, спросила:

— Там сзади не пудреница моя лежит?

— Вряд ли… — Баркентин обернулся.

Кошка замахнулась щеткой, вложив в удар всю свою силу, и лорд Плеяд рухнул на пол, словно бык на скотобойне.

Она приложила палец к ноздрям Баркентина — убедиться, что тот дышит. Потом бумажным платком стерла свои отпечатки со щетки, вернула ее в ванную, а платок смыла в унитаз.

Все обычно представляют летчиков исключительно в их обычной роли: будто они только и делают, что пилотируют драконов и ничего другого не умеют, забывая, что летчики — это в первую очередь профессиональные военные, а всех военных обучают разнообразным жестоким способам убивать и выводить из строя противника.

Пора было убираться из Баркентиновой квартиры.

Когда кого-нибудь ударяют по голове в кино, жертва падает без сознания, а на следующее утро просто открывает глаза, постанывая и потирая затылок. Но в реальности все иначе. Баркентин, вероятно, заработал сотрясение мозга. Даже учитывая, какую медицинскую помощь могли позволить себе ему подобные, лорду Плеяду, по всей видимости, придется долгие месяцы восстанавливаться, чтобы полностью прийти в норму. Возможно, память целиком к нему так и не вернется. Зато жить будет.

Вероятно, он этого не заслуживал. Но Кошка еще никого не убивала и не собиралась начинать с Баркентина.

Кошка проталкивалась сквозь толпу на освещенных факелами улицах. На полпути к дому она бросила на брусчатку свою маску, растоптала ее и пинком скинула обломки в сточную канаву. Народу прибавилось, и запах от гуляк уже исходил не цветочный, а скорее мускусный. Видимо, кто-то впереди продавал светящиеся полоски, потому что ей навстречу попадалось все больше прохожих со светящимися запястьями, шеями, тульями шляп. А еще Кошка все чаще замечала в тени парочки: кто-то совокуплялся, стоя в дверном проеме, кто-то мочился на стену в переулке, держа за руку подружку. Если Кошка и испытывала когда-то любопытство касательно Чумного карнавала, теперь оно с лихвой было удовлетворено.

— Могла бы часика два подождать, а уж потом вырубать Баркентина, — проворчала Хелен.

— Тебе Барбос приглянулся? Фу. Видимо, о вкусах действительно не спорят.

— Признай, глаза у него потрясные. Да и вообще, я всегда испытывала слабость к прожженным мерзавцам. Можно сколько хочешь крутить им голову, и никаких тебе угрызений совести.

— Еще раз фу.

— Ну да, а то пошлое создание в зеленых труселях чем лучше? В этом мире столько достойных вожделения мужчин. Тебе и правда нужно расширять кругозор.

— Конец разговору, — отрезала Кошка. — Сделаю вид, что никогда этого не слышала. И вообще, я собираюсь вернуть себе звание, а для этого нужна цельная девственная плева. Так что романтическое свидание с Баркентином на пропитанных по́том простынях не могло состояться в принципе, понятно?

— Да, но…

Так, препираясь на ходу, они добрались до дома.

Кошка шагала по ступеням мимо темных комнат, чьи двери второпях позабыли закрыть. Изнутри долетали страстные вздохи и стоны. Временами (и сейчас как раз был такой момент) она чувствовала, что идет не в ногу с остальным миром.

Кошка ни капли не удивилась при виде Эсме, которая как раз закончила паковать свой рюкзачок «Hello Kitty».

— Скажи-ка, ты умеешь вскрывать замки? — спросила Кошка, уложив в вещмешок последние аккуратно свернутые одежки. — И взламывать компьютеры?

— Я много чего умею, — ответила Эсме и призадумалась. — И это могу.

— Хорошо.

Чумной карнавал был в самом разгаре. Когда они пробрались в темное здание «Заговорщиков» (Эсме быстренько разобралась с замками, сигнализацией и камерами наблюдения), Кошка направилась прямиком в подвал, освещая себе дорогу карманным фонариком «Маглайт», и, когда Эсме при помощи куска пластика взломала дверь, ведущую на половину информационных технологий, загрузила терминал.