Майкл Суэнвик - Мать железного дракона

— Век живи — век учись. — Ворон сосредоточенно принялась уплетать свой завтрак. Когда Кошка подошла, чтобы убрать грязную посуду, она сказала: — Слушай, Эсме мне и правда родня. Я и правда трикстер. Ты и правда по уши в неприятностях. Могу помочь.

— Я бы гораздо охотнее тебе поверила, не будь ты такой невдолбенно искренней.

— Сладчайшая Козлиная Матерь, я тебя просто обожаю, — подавившись смешком, объявила Ворон. — Такие ты во мне чувства вызываешь — прям задарма бы на тебя и пахала, кабы могла себе это позволить. К счастью, не могу, так что все в порядке. — Она снова приняла серьезный вид. — Ты когда-нибудь заключала сделку с хайнтом? В смысле, серьезную какую-нибудь сделку. Знаешь, как они в таких случаях говорят?

— Я скажу тебе, что мне нужно. Если признаешь, что я того заслуживаю, отдашь.

— Именно. Чаще всего никто их условия честно не выполняет. Именно поэтому хайнты редко заключают важные сделки с чужаками. А со мной заключают. И я этим горжусь. Мне нужен тот камешек у тебя на шее. А теперь скажи, что нужно тебе.

— Мне нужно, чтобы от меня отстали «Заговорщики», а заодно и Сирше. Нужно, чтобы очистили мое доброе имя. Вернули звание. Чтобы я снова могла летать на драконе. Мне нужно найти брата, который живет в Исе — это подводный город, и никто вроде как не знает, где он. Разыщи мне брата, и я отдам тебе камень. Об остальном позабочусь сама.

Ворон выудила пачку «Мальборо», вынула сигарету, прикурила и глубоко затянулась. Медленно выпустила дым из ноздрей. Наконец она сказала:

— Идет. Кстати говоря, ты недооцениваешь Сирше. Может, она и лишилась своих Гаврииловых собачек, но у нее на тебя целое досье толщиной сантиметров десять. Я тебя потому и нашла — полистала его чуток. Сирше — охотница, напала на твой след и по нему на тебя выйдет. Но я жонглирую путями [111], я ухватила логику этого следа и опередила ее. Времени у тебя в обрез.

— Гадство! Сколько?

— Дня четыре, может, пять. Больше, если разрешишь мне ее притормозить. Так что — договорились?

Кошка неохотно кивнула.

— Чýдно. — Ворон бросила на стойку пару банкнот, крутанулась на табурете и встала.

— Что собираешься делать?

Остановившись в дверях, Ворон снова продемонстрировала эту свою улыбочку:

— Если скажу, будешь меня отговаривать.

И исчезла.

Через два дня возле Порт-Салемо [112]на берег вынесло обнаженное женское тело. Без лица и пальцев (их обглодали рыбы); на шее — порванная цепочка, на огрызке пальца — кольцо выпускницы Академии Драконьего Корпуса. Когда работники береговой охраны подняли труп, из волос прыснули в разные стороны крабы-призраки, так что утопленницу со страху уронили. Этим штрихом Ворон особенно гордилась. Она с важным видом заявилась в закусочную, бросила на стойку номер «Ле Републикан Салемо» и ткнула пальцем в заметку на странице шесть:

— Сирше неделю убьет, пока удостоверится, что это не ты.

Кошка, которая в это время мыла посуду, вытерла передником руки и прочла заметку.

— Где ты достала тело?

— Я никого не убивала, если ты об этом. Скажем так, на некоем некромантском конвенте кой-кому придется довольствоваться резиновым манекеном. — Ворон прикурила сигарету. — Мне то же, что и в прошлый раз.

— Скажи-ка, почему ты так много куришь?

— Трикстеры время от времени прибегают к волшебству. А для волшебства нужна жертва. И честная притом. Нельзя отдавать что-нибудь ненужное. — Ворон стряхнула пепел в пепельницу. — А такое вот бросать — не баран чихнул. Итак. Сначала на повестке дня твой город. Потом нужно придумать, как тебе туда живой добраться. Полагаю, карта у тебя есть? Покажешь?

— Она у меня в голове, — ответила Кошка.

— Ну и ладно, достану морскую, и засядем над ней, когда у тебя смена кончится. Это, кстати говоря, когда?

— Вечерняя заступает в три.

— Тогда у нас свидание.

В Кошкиной комнатке в мотеле было слишком тесно, поэтому они взяли в местной кофейне пепси и два латте и таким образом на целый час заполучили в свое распоряжение угловой столик.

Кошка и Ворон сосредоточенно разглядывали карту, а Эсме точила карандаши, подавала инструменты и горстями уплетала прозрачные чипсы-бабочки прямо из пакета.

— Лады, — сказала Ворон, — вот здесь и здесь сильные течения: любое здание просто снесло бы. Я об этом узнала, когда была там в последний раз — везла отщепенцам-корриганам контрабандные винтовки [113]. Так что точно нет. Здесь мелко — настоящий рай для дайверов. Куча потонувших кораблей. Твой город бы мигом обнаружили.

Склонившись над картой, Кошка заштриховала несколько областей вдоль побережья.

— Здесь ловят устриц и моллюсков. А вот здесь и здесь и еще здесь и здесь ставят верши на омаров. Эсме, циркуль! Спасибо. — Кошка обвела полукругом все города на побережье. — Если бы Ис располагался близко к порту, им бы все крыши давно пробили якорями. Так что здесь тоже нет. — Заштриховала участок в открытом море. — Здесь часто рыбачат. Возможно, Ис и там, но маловероятно.

— А это что за пустое место?

— О нем у меня данных нет. По всей видимости, там никто не рыбачит. Не ловится ничего: если сети закинуть — сплошные водоросли попадаются.

— Ага. Сколько ты нашла таких точек?

— То-то и оно. Если сопоставить наши сведения, выходит, что Ис может быть только тут.

Закинув руки за голову, Ворон потянулась.

— Неплохо для начала. А теперь расскажи-ка, как лорд Плеяд умудрился загреметь в больницу Оспиталь-Метресс-де-ля-Мизерикорд [114]и откуда у него гематома размером с мяч для гольфа?

И Кошка рассказала, как можно более деловито и кратко, обо всем, начиная с танца на Чумном карнавале и заканчивая попыткой изнасилования в квартире Баркентина.

— Жаль, ты не додумалась прихватить колечко, — вздохнула Ворон. — В моей работе пригодилось бы. Но что сделано — то сделано. Прямо сейчас у нас проблемочка: ну найдем мы твой затонувший город, а как ты туда попадешь? Под водой ты навряд дышать умеешь — я вот точно нет. К тому же плавучая слишком. В помещениях будешь всплывать под потолок, на улице взлетишь, как воздушный шарик. Тут нужно серьезное волшебство. Под серьезным волшебством я подразумеваю артефакт класса три или даже четыре.

— Уже не первый раз слышу этот термин, но понятия не имею, что он означает.

— Ну слушай. Артефакт класса четыре — инструмент, оставшийся со времен сотворения вселенной. Они жутко редкие и могущественные — тебе и не снилось. Артефакты класса три остались со времен сотворения Фейри. Не такие редкие, не такие могущественные, но тем не менее невероятно опасные объекты и стоят баснословных денег. Артефакт класса два — любой волшебный предмет, изготовленный до Промышленной Ревеляции. Есть могущественные и не очень, но все равно антиквариат. А артефакт класса один — это уже серийное производство, чаще всего изготовлено где-нибудь в Чжунго [115], купить можно везде, где торгуют качественными волшебными предметами. В нашем случае речь идет о больших деньгах. Большущих деньжищах.